— Но ведь и к молодой графине Воронцовой санкций применять не следует? — заискивающе выговорил майор.
— Вы меня спрашиваете? — кажется, начал уже откровенно измываться над ним Романов. — Сами же только что сказали, что инцидент пустячен!
— Верно! — облегченно выдавил Алексеев. — Именно сие я и имел в виду: никаких оснований для наложения штрафа на молодую графиню также не усматривается!
— Вот и хорошо, — кивнул наместник. — Ну и раз тема благополучно закрыта, позволю себе откланяться. Всего доброго, сударь мой. Несите службу столь же усердно, и забыты не останетесь. До свидания, молодой князь, — это уже относилось ко мне. — Как и обещал, я слежу за вашими успехами — так что не подведите меня!
На этом Светлейший князь Всеволод покинул кабинет номер тринадцать.
С четверть минуты ни я, ни Алексеев не могли выдавить из себя ни звука, тупо пялясь вслед наместнику с одинаковой, полагаю, мыслью: «Что это сейчас вообще такое было?!»
Нужно отдать ему должное, первым опомнился майор.
— Ну-у, молодой князь… — снова перейдя на любимый шепот, протянул он. Подошел ко мне вплотную, заглянул в глаза, зачем-то похлопал по плечу — словно желая убедиться, что я не дух и не бесплотен. Затем неспешно направился к своему креслу, и на ходу уточнил: — Что же вы мне, сударь мой, сразу не сказали, что встретились с Воронцовой в коридоре чертога, а не в жилой комнате?
Глава 23
в которой мне советуют почаще оглядываться
Вопреки ожиданиям, покинув кабинет номер тринадцать, Надю я в коридоре не застал. Позже выяснилось, что, устав от настойчивых попыток девушки не мытьем так катаньем проникнуть вслед за мной к майору Алексееву, дежуривший в приемной заместителя начальника корпуса кадет соврал Морозовой, будто я вышел оттуда через заднюю дверь. Кажется, никакого черного хода в кабинете не имелось — по крайней мере, я ничего подобного там не заметил — но Надя поверила. Ну и побежала меня искать по закоулкам главного здания.
В свою очередь, не обнаружив Морозову там, где мы с ней расстались, я поспешил во двор — подумал, что она могла вернуться к стенду с баллами абитуриентов, как изначально я ей и советовал.
А вот не найдя Надю и у информационного щита, я, признаться, уже начал слегка беспокоиться. Совсем это было на нее не похоже — вот так вот свалить, не дождавшись. Мелькнула мысль, что девушке могло срочно понадобиться в место, которое несколько раз в день посещают даже лучшие из нас. Я вернулся в здание и отыскал — не без труда — дамскую комнату. Внутрь, понятно, не полез, но какое-то время простоял под дверью, дважды или трижды бросив в эфир:
— Надя? Надежда Александровна! Ты здесь? — раз от раза все громче и настойчивее.
Не получив ни ответа, ни привета, я еще раз заглянул в приемную Алексеева, откуда был дежурным кадетом недвусмысленно послан. Несмотря на нежданно полученную недавно высокую протекцию, решил в бутылку попусту не лезть, конфликт не обострять, и снова направился во двор.
В общем, возможностей как столкнуться, так и разминуться, у нас с Морозовой было предостаточно. Выпало второе.
Я, однако, встревожился уже не на шутку — сам себя на пустом месте накрутив. Кинулся высматривать Надю на аллее, а не углядев ее ни на одном из тамошних пеньков, принялся зачем-то искать в зелени за дубами. Вспугнул в кустах какую-то парочку — парня-кадета и смазливую веснушчатую абитуриенточку — за что удостоился от черномундирника (ну, как черномундирника: из формы на нем были только фуражка и, возможно, брюки — частично) нескольких нелестных эпитетов в свой адрес. Морозову, разумеется, не нашел, что, вероятно, было только к лучшему — с учетом того, как, оказывается, использовались здесь задворки дубовой аллеи.
Под конец еще раз по-быстрому обозрев скамейки-пеньки, уже почти бегом я устремился к пятому чертогу.
Честно говоря, комната номер 302 казалась мне последним местом, где Надя может меня ждать — с учетом фактора соседки. Если уж искать Морозову в казарме, делать это, на мой взгляд, следовало в вестибюле третьего или седьмого этажей (что там, что там стояли узкие кожаные диванчики). Или уж прямо у двери моей 763-й. Но скорее — в вестибюле.
Решив начать с Надиного этажа, связываться с неспешным лифтом я, конечно же, не стал, свернув на узкую лестницу и в считанные секунды преодолев пару маршей. На третьем же едва не столкнулся с рослым длинноволосым парнем, неспешно спускавшимся сверху. Посторонился, прижавшись к перилам — чтобы с ним разминуться, но тот в освободившийся проход протискиваться не стал. Остановился, не дойдя до меня ступени три, сплел руки на груди и выговорил, прищурившись:
— Огинский? — собственно, вопросительной интонации в его тоне почти не содержалось. Как и мало-мальски уважительной.
— Огинский-Зотов, — на автомате поправил я. — А точнее, молодой князь Огинский-Зотов, к вашим услугам, — проговорил уже с вызовом. — Будьте так любезны, сударь, позвольте мне пройти! — с учетом спешки и не лучшего настроения, куртуазной учтивостью этой фразы я, без сомнения, мог бы гордиться.
— Нет, — ухмыльнулся парень. — Никуда ты не пройдешь. По крайней мере, до поры. Тут, видишь ли, с тобой поговорить хотят.
— Тыкать будешь тычинкой в тыковку, — с некоторым даже облегчением отбросив вычурный политес, выдал я: ситуация разом упростилась до предела. — А сейчас — убирайся с дороги!
Я сделал решительный шаг вперед. Парень и в самом деле попятился, и тут из-за поворота лестницы выступили еще двое, встав у моего оппонента за спиной — будто бы подперев его собой. Лица их показались мне отдаленно знакомыми. Да и длинноволосого я, кажется, где-то уже видел. Точно: видел! И не просто где-то — в свите Воронцовой! Как, собственно, и парочку сзади.
Так вот откуда привет прилетел — и гадать не надо…
Почти машинально я обернулся через плечо — уже наперед зная, что там увижу. Так и есть: позади меня с площадки второго этажа на лестницу также выдвинулись два пацана, один повыше, другой пониже. И едва ли им просто нужно было пройти мимо. Тем более, что одного из них мне уже тоже довелось лицезреть в обществе Миланы…
Итак, трое впереди, двое сзади, справа и слева — глухие стены: классика жанра, в общем.
— Не дергайся, Огинский, — снова заговорил тот парень, что встретил меня первым. — Убивать не будем. Пока не будем, — осклабился он. — Сначала велено привести тебя для разговора.
— Привести? Куда привести? — потягивая время — нужно было срочно что-то придумать — переспросил я.
— Да тут недалеко, — издевательски подмигнул он мне. — Сам пойдешь, или… Прикажете вас доставить волоком, молодой князь?
— Где Надежда Александровна? — почему-то я решил, что Морозова уже может быть у них в руках.
— Дойдет и до нее дело. Если потребуется — найдем и приведем, — равнодушно пожал плечами длинноволосый. — Сейчас о тебе речь, Огинский.
