Тихонечко подошла к мужчине и, опустившись на корточки рядом с ним, прислушалась к его дыханию: оно было спокойным.
Ну что ж. Если ему так удобнее.
Я огляделась, привыкая к темноте, нашла пуфик, практически на ощупь дотащила его до края тахты и переложила ноги своего мужа на него. Хочет вредничать — пусть вредничает, но спать со свешенными ногами — это же вообще безобразие какое-то.
Приложила ладонь ко лбу и сильно прикусила губу, пытаясь сдержать слезы, которые хотели вот-вот прорваться наружу. Ну уж нет! Спустила руку ко рту и укусила себя за запястье.
Пока мы живы, все в этой жизни поправимо. Нельзя исправить лишь смерть, только она не оставляет нам шансов на изменения. Опять оглянулась на Вета: он выглядел абсолютно расслабленным. Стянула с соседнего кресла плед и укрыла им Вета. Сама же села в то самое кресло, подогнула под себя ноги и, положив голову на подлокотник, кажется, опять уснула.
Утром я проснулась на тахте, Вета не было ни в кабинете, ни в квартире. Евы, кстати, тоже не было — видимо, муж отвез ее в школу, тогда как меня никто даже не разбудил.
Захотелось зарычать на этого, этого… я даже мысленно не могла подобрать к Виталию подходящее слово. Я понимала, что у него были веские причины обижаться, но не игнорировать же.
Нашла свой телефон разрядившимся на террасе, поставила на зарядку, сделала себе кофе и уже собиралась звонить мужу. Настроение было боевым, и, несмотря на то, что я чувствовала себя виноватой, сказать мне хотелось Самойлову много чего.
Но набрать номер мужа я так и не успела, начали всплывать окошки с сообщениями, которые я вчера не прочитала. Курков требовал, в последних сообщениях именно требовал встречи с Евой.
И что-то нужно было с этим делать.
Глава 6Я быстро сбегала в душ, собралась и вернулась в кабинет Самойлова. Мне нужен был результат ДНК, искать его просто так было смешно — все равно что иголку в стоге сена. Может, его здесь и не было вовсе, этого злополучного листка. Но Виталий с маниакальной упертостью не отвечал на мои звонки, и спросить мне было не у кого.
Открыла верхний ящик стола, затем следующий, затем еще один и еще один. Везде были разноцветные папки, подписанные, пронумерованные, и лежали они в алфавитном порядке. То же самое было и в стеллажах.
Я остановилась и провела руками по голове, досадуя на саму себя. Как я могла не замечать раньше, что мой муж настолько педант. С силой захлопнула дверцу шкафа.
А что я вообще замечала, кроме самой себя?
Психанула и шагнула в сторону выхода, запнулась об тот самый пуф, громко выругалась, пнула его и пошла на выход.
Наспех собираясь, даже не накрасилась, надела спортивную курточку и кеды, повязала волосы в хвост и быстро направилась к лифту.
Уже стоя у машины, я поняла, что забыла ключи дома.
Черт.
День не задался, кажется, еще со вчерашнего вечера, теперь и домой вернуться не могла: ключ от лифта был на одной связке с ключом от машины.
Уже хотела вызвать такси, но, хорошенько подумав, что с моей-то сегодняшней удачей я наверняка прожду его непонятно сколько, я плюнула на все и пошла в сторону метро. Не ездила на этом виде транспорта уже года четыре, но схему веток помнила, все равно что таблицу умножения. Вряд ли что-то могло кардинально измениться. Так что мне нужно было проехать всего три станции, правда с одной пересадкой.
Через тридцать минут я уже выходила из подземки. Быстро, ничего не скажешь, но людно. Очень многолюдно.
В офисе поднялась на этаж к Вету и, не сказав ни слова его секретарше, дошла до кабинета биг-босса и распахнула дверь.
Иоанна подскочила, начала верещать громче звуковой сирены, но я захлопнула дверь перед самым ее носом.
Виталия видно нигде не было, и тогда я направилась во вторую часть кабинета, личную. Прошла мимо груши, непроизвольно проведя по ней ладонью, словно впитывая связанные с ней воспоминания, и завернула в личный уголок Вета.
К увиденному я была не готова.
— Ты что, совсем с ума сошел? — громко возмутилась и, подойдя к кровати, тут же опустилась на корточки.
Вет лежал под капельницей, рядом на стульчике тихонечко сидела молоденькая медсестра и делала вид, что ее здесь попросту нет, что она мебель, не иначе.
Самойлов поморщился, услышав мой голос, но так и не открыл глаза.
— Зачем вы с Заречным всех убедили, — уже намного тише и спокойнее продолжила я, — что у тебя все в порядке?
— Потому что у меня все в порядке, — сипло произнес Вет, по-прежнему с закрытыми глазами.
Я легонько провела пальцами по его лицу, очертила черную густую бровь, скулу и напряженный подбородок. Мужчина никак не отреагировал.
— Виталь, я не хочу тебя потерять, — я махнула головой, — и, как бы эгоистично это ни звучало, это именно так и есть. Я не хочу тебя потерять.
— Спасибо, что сказала, — произнес, слегка скривившись.
Я спустила ладонь к его груди и, пробравшись ей под рубашку, оставила там, где чувствовались частые удары мужского сердца. Нам нужно было поговорить. Нам давно нужно было поговорить, теперь и новые проблемы. Но как? Как говорить с ним, когда он в таком состоянии? Я смотрела на его резкие и крупные черты лица и чувствовала, как внутри все немеет.
Наверное, именно в этот момент я четко, предельно четко осознала, что не хочу его терять. Что бы я к нему ни чувствовала, мне с ним хорошо и комфортно. Мне с ним тепло и уютно, и я не хотела все это терять.
— Нам нужно поговорить, Вет, очень нужно, — облизала пересохшие губы и прислонилась головой к его плечу, — я не знаю, с чего начать, да и вообще не представляю, как с тобой говорить, когда ты в таком состоянии. Я не хочу тебя волновать.
— Я в нормальном состоянии.
Вот упрямый. Я чуть изменила свое положение и плюхнулась на попу, хорошо, что кровать была низкой, потому что на корточках сидеть больше не было сил, а отодвигаться от Вета хотелось еще меньше.
— Почему ты не остался в больнице или хотя бы не остался дома? Зачем нужно было ехать сюда? Не поверю, что за день без тебя здесь бы все рухнуло.
