Рагнар в первом же набеге разбил перекатов, вернув детей, женщин и скот, причем больше, чем украли. Но перекаты затаили злобу, и начались военные действия, переросшие с обеих сторон в постоянные стычки и набеги что с одной стороны, что с другой. Пока не дошло до трагедии.
После очередного удачного набега Рагнара перекаты поступили подло — украли его младшего брата, чье мертвое тело нашли позже у самой восточной границы. После этого озверевший орк раскатал всех перекатов на орочьих землях, запретив им ступать за орочьи границы. И предупредил, что каждый, кто сунется, будет казнен с особой жестокостью.
Но перекаты были сильны своими связами, весь народ держался друг за друга и помогал сородичам. Были среди них и очень влиятельные лица. А шаманы орков получали от духов указания искать примирение с перекатами. Духи не оставили ни единого шанса, показав свою волю путем длительных засух, сильных ветров и выжженной степи. Шаманы надавили на Рагнара, и тому пришлось заключить с перекатами перемирие.
Та семья, что была виновна в смерти младшего брата, испугавшись кровной мести Рагнара, убежала аж в другой мир. Кажется, вроде и в Терру. И вот с младшей дочерью этой семьи с родовым именем Ререя Рагнару под давлением пришлось заочно провести обручение. Когда та достигнет брачного возраста, она вернется в наш мир и станет женой Рагнара. Рагнар надеялся, что, если доживет до того дня, получится что-то изменить и избавиться от необходимости жениться на женщине из племени кровных врагов.
Украсть брата перекатам удалось с помощью орка, которому Рагнар доверял. Оказалось, что его мучила зависть и неудовлетворенные амбиции. Перекаты рода Ререя владели магией, способной открывать двери в иные миры, они предложили этому орку за содействие отправить его в мир, в котором он займет место главы племени. Перекаты его обманули, впрочем, для них это было обычно.
Рагнар отомстил предателю, но с тех пор у него возникли проблемы с доверием. Что сказывалось на близком окружении. Когда у него появилась девушка — яркая независимая орчанка, они, несмотря на чувства друг к другу, не смогли сохранить отношения.
Рагнар был слишком суров к своей избранной. Сам не показывал своих чувств, при этом требовал от независимой по характеру орчанки подчинения всем его капризам и приказам, которые порой доходили до самодурства. Рагнар требовал от нее, чтобы она полностью ему подчинялась и делала все, что он приказывает, ничего не давая взамен — ни тепла, ни ласки, ни доверия, ни уверенности в его чувствах.
Устав от равнодушия и тиранских замашек своего избранника, орчанка ушла от него к другому. А Рагнар посчитал ее предательницей, вместо того чтобы обвинять себя.
Но это я узнала уже будучи взрослой. А в детстве я всего лишь видела сильного, уверенного в себе мужчину, лучшего воина, который, казалось, завоюет весь мир для тебя. Рядом с ним ты почувствуешь себя защищенной от всех невзгод и проблем мира, с которым будет биться этот орк за одну твою улыбку.
И долгое время я не могла понять, что Рагнар относится ко мне дружелюбно и снисходительно не как к маленькой принцессе, с которой его свяжет романтическая история в будущем, когда она вырастет. А как к младшей сестренке. Тем более я ему ею и приходилась. То ли шестиюродная, то ли семиюродная, точно это могли сказать только старшие родственники, которых интересовали семейные древа.
Когда поняла, что никакого другого отношения, кроме как к младшей сестренке, от Рагнара я не дождусь, то какое-то время пострадала и постаралась погасить свои чувства, но Рагнар все равно занимал важное место в моем сердце, я очень тепло к нему относилась и хотела, чтобы он был счастлив. Правда, все равно немножко ревновала к его будущей избранной. И никому бы не позволила его обидеть! Он и так настрадался.
В последнее время мы не так часто виделись, поэтому не терпелось с ним встретиться. Отчасти мое желание учиться в академии было связано и с Рагнаром, приятно, что рядом будет родной человек… ну, то есть орк.
В нетерпении я ожидала занятие по физической подготовке и, как только издалека увидела огромную фигуру Рагнара, размашисто шагавшего к своим студентам, с визгом понеслась навстречу и повисла на орке.
— Принцесска, ну не при всех же. — Он нежно потрепал меня по голове. Нежно — это с его точки зрения, а на деле — растрепав мне всю прическу и превратив ее в воронье гнездо. — Не губи мне авторитет перед несмышленышами.
Так он называл первый курс. Но мне было все равно, я повисла и прикрыла глаза от удовольствия, оказавшись в крепких и надежных объятиях. Потерлась щекой о плечо орка и поцарапалась.
— Я соскучилась, — призналась и с укором заметила: — А ты все обрастаешь, бугуай,[9] негоже так.
— Такова моя судьба, — пожал плечами орк.
— Не говори так, — взмолилась я, прижимаясь крепко-крепко. — У тебя все еще впереди. Я буду молиться богине за тебя.
— Ох, принцесса, ты всегда была романтичной, — пожурил орк. — Как сама-то? Впрочем, давай после занятий, а то на нас уже обратили внимание.
— Досифея Мибалмарр, встаньте в строй! — пророкотал он мне, подмигнув.
Я улыбнулась и поплелась к остальным.
— Ничего себе гора мышц, — восхищенно шепнула мне на ухо Люся, когда я встала рядом. — Откуда ты его знаешь?
— Мы родственники.
— Он же орк, — удивилась Люся.
— Ну да, — согласилась я. — Мой прапрадед — орк, прадед — эльф, дед — гном.
— Ух ты! — восхищенно посмотрела на меня Люся. — Круто. А по тебе и не скажешь. Хотя… в лице от эльфа есть что-то… Слушай, а чего он как полено березовое выглядит? — еще тише, чтобы не услышал преподаватель, шепнула она.
— Как что? — не поняла я.
— У вас нет березы?
— Нет, мне незнакомо это слово.
— Ясно. Это такое дерево, у которого ствол белый с черными пунктирными линиями. Кора березы называется береста. Твой родственник весь как будто этими кусками бересты покрыт. Что это? И вообще, у нас орки зеленые, а у вас бледно-серо-зеленые, почти белые, с зелеными прожилками. Прикинь?
— Прикидываю, — ответила я в Люсиной манере. К заразному быстро привыкаешь. — То, что ты называешь берестой, у орков называется знак суртала. Это как бы сказать… знак учения жизни, негативный опыт… корка негативных переживаний, через которые прошел орк. Чем больше в его жизни плохих событий и меньше любви, тем больше на нем вот этой корки. Если орк изначально рос в любящей семье и сразу повстречал избранную, на нем сурталы по минимуму.
— То есть каждый кусок такой бересты — это душевный шрам? — правильно поняла Люся.
— Совершенно верно, — кивнула я.
— Ого! Твой родственник весь в шрамах, тяжело ему пришлось.
— Да, тяжело…
