— Почему? — Кажется, Дан своей обвинительной речью загнал Валеру в тупик. Меня, впрочем, тоже. Зато глаза моего мужа победно сверкали.
— Затем, — Зло, но довольно выдохнул он, — Что я являюсь сотрудником специального бюро разведуправления, информацию о котором озвучит тебе моя напарница. Она, кстати, уже стоит у твоей двери, вместе с небольшим отрядом бравых ребят на случай, если ты решишь препятствовать закону и не отдашь ей ребенка. Ее зовут Моника, и она покажет тебе все документы, а также расскажет, чем тебе грозит твоя невинная шалость с Катриной… — На этом месте Дан не удержался от ехидного смешка. Я вздрогнула от неожиданности.
— И да, не советую мешать правосудию, потому что в итоге в тюрьму сяду не я, а ты. Отдашь Монике свой телефон с записью нашего разговора с Дианой в ресторане. Запрещено раскрывать инкогнито и легенду сотрудника до официального окончания спецоперации. А пока ты — досадная помеха у меня на пути. Из-за тебя наш график сдвинулся как минимум на несколько дней, и учти, это не станет смягчающим обстоятельством, когда тебя вызовут в суд, чтобы ты ответил за свои собственные преступления. — Я слушала, открыв рот. И даже не сразу пришла в себя, когда Дан мягко улыбнулся мне, положив трубку и отдав мне телефон.
— Возьми, милая. Секунду, у меня вторая линия. — Он вытащил из карманов домашних брюк свой телефон и выражение его лица сразу стало серьезным.
— Алло, Моника, ну что там? С малышкой все в порядке? Да, я уже вылетаю. Отец Влада в курсе, я поговорил с ним, его частный самолет ожидает меня. Как ведет себя «главгад» сезона? Он случайно не роняет слезы в свою трендовую бородку? Да, ты была права, твой план изначально оказался лучшим. Так он позвонил нам, сам загнал себя в ловушку и во всем признался. Моника… Ну я же сказал. Я свою часть уговора выполню. Я все подписал, я в деле. Как только я заберу Катрину и верну ее домой, к маме, то мы сразу приступим к выполнению твоего плана. Да, спасибо твоим хакерским навыкам и твоей системе безопасности, установленной на вилле. Разработка уникальна и теперь и комар носа не подточит. Гюрза ни о чем не узнает… Нет, я пока не дождался звонка от Гюрзы. Но я не думаю, что она что-то заподозрила, просто маринует меня, чтобы я принял правильное, выгодное для нее решение. Нет, Гюрза не слетит с крючка. Я ей нужен. Пока — нужен. И еще, Моника, позже нам с тобой надо встретиться лично. Я должен тебя кое с кем познакомить, хорошо?
* * *
Когда Дан отложил телефон на комод в коридоре, я нервно подошла к нему и перехватила его руки.
— Даниил, что все это значит?! Что за тайный сговор у меня за спиной?! Что за новая работа, а главное с кем?! Снова Моника?
— А ты бы хотела выполнить условия Валеры? — Дан иронично изогнул бровь и мне захотелось его стукнуть.
— Не говори чушь и не переводи тему! Почему я опять обо всем узнаю последняя?!
— Потому, что ты избегала меня, хотя я ходил кругами возле тебя, пытаясь поговорить! — Наша перепалка, начатая еще ночью, продолжилась почти с того места, где прервалась. Нервы, натянутые как струны, лопнули. Одновременно. У обоих. И я поняла, что мы уже просто кричим друг на друга, особо не выбирая выражений.
— О чем нам говорить?! Ты ж все решил сам! Я так понимаю, ты теперь работаешь каким-то сверхсекретным агентом, и естественно даже не посоветовался со мной, прежде чем подписывать документы о согласии?
— А в какой момент, позволь спросить, я должен был советоваться с тобой? Пока ты обвиняла меня во всех смертных грехах, заявляя, что у меня есть любовница, и закрывалась от меня в спальне? Я искал выход, как спасти нашего ребенка!
— Этот ребенок не твой, а мой!
Глава 80— Этот ребенок не твой, а мой!
— Что? — Выдохнул Дан недоверчиво, и до меня дошло, что я брякнула. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Но я промолчала, хотя щеки мои предательски вспыхнули. Дан аккуратно положил телефон на комод, почти без стука, и обернулся, глядя мне прямо в глаза. В упор. Так, что не отвести… Я прерывисто вздохнула и на автомате сделала шаг назад, отступая. Уперлась спиной в стену. Но Дан даже не попытался подойти ко мне ближе. Он по-прежнему стоял все на том же месте. Скрестив руки на груди, ожидая от меня объяснений. Даже от его фигуры веяло опасностью. Я сглотнула и попыталась заговорить:
— Дан, я не то имела ввиду…
— Неужели? — Дан, похоже, славился своим умением размазывать неугодного собеседника по стенке. Всего одна искусная модуляция голоса, и тебе уже хочется упасть на колени и ползать перед ним на коленях, умоляя о прощении. Мне было сложно вдвойне. Чувство вины разъедало меня изнутри. Но я держалась, слишком гордая, чтобы попросить прощения. Слишком независимая, чтобы попросить о помощи…
— Но это правда! — Против моей воли сорвалось с моих губ. — Кто тебе такая Катрина? Чужой ребенок, навязанный тебе мной!
— Идиотка. — Я заморгала. Впервые Дан сказал на меня такое. Он никогда не позволял себе опускаться до оскорблений. Значит, я уже действительно перешла черту. — Если ты такая умная, и не веришь в то, что я мог полюбить Катрину и привязаться к ней за то время, что провел с вами, то почему бы тебе просто не оставить ее у отца? И самой не уйти к Валере? Как раз выполнишь его условия договора.
— Нет! — Его хладнокровная фраза — как запрещенный удар под дых. Я едва дышала. А Даниил лишь жестоко улыбнулся, равнодушный к моей панике.
— Подумай хорошо, Диана. Может, ты действительно желаешь восстановить ваш брак с Валерой? Если ты и так считаешь меня подлым изменником… Я отпущу тебя. Только скажи.
— Нет. — Упрямо проговорила я, сдвинув брови, и подошла к нему. Он не сдвинулся с места. Не облегчил мне задачу ни на йоту. — Ты мой муж.
— Муж, но не отец твоему ребенку? — Даниил выставил вперед ладонь, чтобы я не подходила ближе. Словно очерчивая, между нами, невидимую границу.
— Прости. — Настала моя очередь просить прощения.
— Не за что тебе извиняться! — Вдруг рявкнул Дан, и я вздрогнула от неожиданности. — Ведь ты действительно так считаешь! Я в твоем логичном мире не подхожу на роль папы для Катрины. На роль твоего мужа! Это все лишь слова, иначе ты бы не твердила, что у меня есть любовница! Я тебе — никто. Пустое место. Зачем ты вышла за меня замуж, если так не доверяешь?
— Ты говоришь ерунду. — Мой голос сорвался от волнения. Но Дан не обратил на это никакого внимания.
— Подумай, Диана, над тем, что я сказал тебе. — В его голосе прозвучала нотка тоски, которую он попытался скрыть. Но эта предательская нотка все-таки прорвалась.
— Мне и думать нечего. — Я не ожидала, что он мрачно бросит мне в лицо:
— А мне — есть. — Он сделал долгую паузу, во время которой у меня чуть не остановилось сердце. А его последние слова упали между нами тяжелыми булыжниками. Я оцепенела. Дан по-прежнему стоял, опершись на комод, подавляя меня своим ростом и гневным тигриным взглядом.
