Бросаю очередной шокированный взгляд на взрослого ребенка напротив.
В руках он вертит пустую ручку, а за щекой, очевидно, очередную бумажку. Глядя мне прямо в глаза, он выплевывает пережеванный комок, вставляет его в трубку от шариковой ручки, подносит ко рту и…
— Что за детский сад?! — ору, прячась под стол.
— Решил немного понастольгировать. Вылезай, Курочкина, буду свою симпатию проявлять.
— Засунь эту ручку себе…
— Ай-яй-яй, Агги, как не хорошо ругаться, раньше ты такой не была! — ржёт великовозрастный лоб.
Слышу, как рвется бумага и нутром чувствую, он готовит новую атаку. Хватаю со стола пластиковую папку и, прикрывая ей лицо, вылезаю из-под стола. Тут же звучит глухой удар очередного комка о пластик. Идиот. Натуральный.
Хватаю со стола дырокол и со всей силы кидаю его в сторону одного русого болвана. Он успевает увернуться и громадина вписывается в стену позади него, оставляя пейзажную вмятину. Ого. То ли перегородки здесь из картона, то ли злость придала ускорения.
— Эй, ты меня чуть не убила! — округляет глаза Стас.
— Видишь, как небезопасно тыкать палкой в бешенную лису, — говорю спокойно, а у самой сердце делает отчаянное тыгыдык. Ведь и правда могла и…
— Чтобы ты на себе не нарисовала, Агги, ты совсем не хищный зверь, — снисходительно улыбается он.
Я вскакиваю с места, гневно сверкая глазами. Да что он знает обо мне! Я ему покажу, не хищный зверь!!!
Вылетаю из приемной, прямиком по коридорам и на улицу. Нужно подышать, однозначно! Вдохнуть загазованного воздуха Москвы, расчленить в голове труп бывшего… Черт, впервые в жизни жалею, что не поддалась на уговоры Дашки в восьмом классе и не закурила под общий хайп. Кажется ужасно подходящим сейчас щёлкнуть зажигалкой, поднести сигарету ко рту и сделать пафосную затяжку, успокаивая расшалившиеся нервы.
А приходится довольствоваться дыхательной гимнастикой и лентой новостей в Инстаграмме. Антистресс двадцать первого века.
Телефон в руках оживает, и я облегчённо выдыхаю, видя лицо подруги на экране. Да, креативная Майя сейчас подкинет сотню идей, как избавиться от одного назойливого таракана.
— Даже не представляешь, как ты вовремя! — выдыхаю я, вместо приветствия.
— Я беременна!!! — орет она в ответ. Буквально, орет. Да так, что на меня, с трубкой у уха, оборачиваются прохожие. — Ни фига это не сырок был! Я беременна! Реально! Три теста! Шесть полосок! Меня три дня полоскало, Влад пошел за лекарствами, захватил на всякий случай тесты и… Поверить не могу!!!
К концу ее сбивчивой тирады Майя переходит на такой ультразвук, что мне приходится отодвинуть телефон подальше от уха. Стою, слушаю ее поток слов и улыбаюсь. Майя всегда добивается намеченного, она же чертов таран!
— Поздравляю! — вставляю в паузу, пока она набирает воздух.
— Что, поздравляю? Этот тиран тащит меня в ЗАГС. Уже в эту пятницу! А я, может, передумала замуж выходить. Может, не хочу беременной! Надо было, когда я предлагала идти!
На заднем фоне слышится густой бас, и Май взрывается прямо мне в трубку:
— Не надо меня шантажировать! И ремень свой знаешь, куда засунь?! — и уже тише, явно прикрывая рот ладонью, мне в трубку прибавляет: Готовься, короче, в пятницу роспись, ты свидетельница.
А потом снова громко:
— Зажжем не по-детски!
— Зажгла уже в воскресенье! — голос Влада слышится уже совсем близко. — Говорил же тебе не пить, а если…
— Успокойся, папаша, — шипит на него подруга. — Твой ребенок ещё размером с зерно, а немного вина даже полезно! Ладно, пошла я гризли успокаивать, а то он весь на нервах, — это уже мне. — Я беременна, прикинь?!
Еще раз радостно визжит и кладет трубку.
Опускаю руку с телефоном, опираюсь на стену позади и закрываю глаза. С ума сойти. Моя совершенно безбашенная подруга скоро станет матерью, безусловно, совершенно сумасшедшей. Вау. Щеки начинают болеть от того, как широко я улыбаюсь.
Вот это новость дня.
Возвращаюсь на рабочее место, не в силах перестать глупо улыбаться. Стаса на месте не оказывается и настроение снова скачет вверх. Неужели свалил? Но краткая радость быстро проходит, стоит вспомнить, что его грандиозной капитуляции я бы не пропустила. Я же маячила прямо возле выхода.
Прохожу к своему месту, уныло опускаюсь в кресло и смотрю на горящие буквы на экране "План "Пикачу"". Там всего один пункт, сформировать свои кровожадные мысли в большее я не успела и, неожиданно, приходит понимание, что больше и не надо. Иногда, лучшая реакция на провокации — игнор. Только так он поймет, что мне действительно все равно.
А так и есть! Я больше ничего не чувствую. Почти.
Телефон на рабочем столе разрывается громкой трелью, и я снова погружаюсь в работу. На почту приходит несколько задач от Рижского: связаться с одними, подготовить документы для других, и в этом мне видится знак. "Занимайся любовью, а не войной, Агния!" В смысле, работой. Работой.
Стаса нет довольно долго. Я не так, чтобы слежу, но да, записываю в свой блокнотик, сколько он отсутствует для отдела кадров. Может они его выставят? Но он появляется ещё более радостным, чем был, когда плевался в меня бумажками. И это не к добру.
Час глухого молчания только подначивает меня нервничать. Что за тихие игрища? Что за безмолвное давление?
От нервов начинаю постукивать ножкой под столом. Такую же дробь отбивают пальцы мужчины напротив по столу. Все, я на обед!
Пытаюсь дозвониться до Рижского и просто прекратить эту пытку, но он не поднимает. Очевидно, он по самые уши в производственных проблемах. А я тут занимаюсь черте чем, черте с кем!
Может, отправить смс?
Открываю Вотсап и зависаю на первых буквах. А что писать-то? "Я забыла тебе сказать, Стас мой бывший"? "Увольняй к чертям психа напротив, он крадёт мои нервные клетки"? "Если ты не поторопишься, сегодня вечером придется копать большую яму"?
Черт. Мой дурацкий сарказм ни фига не помогает в таких критических ситуациях!
Чтобы я не написала — вопросов не избежать. Закрываю мессенджер и втыкаю вилку в полуживой салат на тарелке. Есть вообще не хочется. Говорю же, ненависть и любовь — чувствуется одинаково. Потеря аппетита, бессонница, нервы.
