— Я поговорю с ней и после решим, что делать, — твердо говорит Демид, спокойно выдерживая ледяной взгляд.
Незнакомец снова пренебрежительно фыркает.
— Как хочешь, — он бросает взгляд на часы на запястье, — Десяти минут хватит? Я пока поднимусь на второй этаж, дам указания парням.
— Хватит. Спасибо, Клим.
Демид дожидается, когда мужчина, которого он назвал Климом, уйдет, и кивает оставшимся в помещении двоим амбалам на дверь. Те безропотно выходят наружу, и мы остаемся одни.
Рокотов молчит. Расхаживает мимо меня, выдавая таким образом свою нервозность. Я молчу тоже. Только смотрю на него, не сводя взгляда. Не могу поверить, что он замешан в этом. Неужели врал с самого начала? И предал, пусть и бывшего друга? Ради чего? Неужели ради мести за гибель бывшей жены? Мне казалось, что он готов на многое, но не на подлость.
Демид останавливается в двух шагах от меня так резко, что я испуганно моргаю.
— Давай уедем, — неожиданно предлагает он.
На секунду мне кажется, что я ослышалась.
— Уедем? — переспрашиваю недоверчиво и смотрю на него во все глаза, пытаясь найти подвох.
Спина неестественно прямая, руки в карманах. Хоть и хочет показать, что все под контролем, но, мне кажется, сам Демид в этом ни на йоту не уверен.
— Да, — он разворачивается ко мне и коротко поясняет, — Ты, я, Леся. Вместе.
Удивленно вскидываю брови и, не выдержав, возмущенно повышаю голос:
— Уедем? Демид, ты с ума сошел?? Украсть ребенка и сбежать с ним? Я не говорю о том, что это незаконно, но, черт возьми, просто взять и выкрасть дочь у родного отца? Снова?
— Думаешь, Лютый завяжет со всеми этими делами? — кривится, словно от боли, Рокотов, неопределенно махнув рукой, — С криминалом? С ним Леся всегда будет в опасности. И рано или поздно с ней случится то же самое, что и с Эллой.
— А если нет? — выпаливаю я, — Что если Костя все-таки уйдет в обычный бизнес? Как ты с этим будешь жить?
— Нормально, Соня. Поверь, спать буду спокойно, с чистой совестью. Потому что то, что ты описываешь — это утопия. Лютый никогда криминал не оставит, — качает головой Демид, и в его взгляде горит железная уверенность в собственных словах.
И, возможно, он и прав, но…
— Тогда зачем? Зачем ты привез Лесю назад? Она же была у тебя в руках, так зачем ты ее отдал снова Косте? Почему не увез тогда, как и хотел?
— Я уже говорил, что на нас напали, — устало потирает переносицу пальцами Демид.
— Серов? Это тот самый мужик, что отсюда вышел только что?
Рокотов усмехается и отрицательно качает головой.
— Нет, Сонечка. Это как раз не Серов.
— А кто тогда?
— Отец Эллы.
Между нами повисает молчание. Мы смотрим друг другу в глаза и на мгновение я скептично улыбаюсь, но Демид остается абсолютно серьезным.
— Подожди… ты серьезно? — уточняю растерянно.
— А похоже, что шучу? — без тени улыбки интересуется Рокотов.
— Нет, просто… ты хочешь сказать, что это он тогда напал на тебя?
— Да. Только я узнал об этом уже гораздо позже, когда привез Лесю назад.
— Но это же бред! Ведь получается, что Леся — его внучка, родная кровь! Как он мог угрожать ей?!
— Он нападал не с целью ее убить. Он вообще не собирается причинять ей вред. Просто хочет забрать у Лютого. Если бы я знал сразу, что нападение устроил не Серов, то самолично девчонку ему в руки отдал.
Замолкаю обескураженно, лишь глазами хлопаю.
— А что, нельзя решить все мирно? Почему он просто не поедет и не поговорит с Лютым? Разве он будет против, чтобы тот общался с внучкой?
— Кто, Клим? — ухмыляется Демид и качает головой, — Чтобы он пришел к человеку, из-за которого погибла его дочь, и что-то просил? Тем более, он не видеться хочет с Лесей, а забрать ее и воспитывать сам. На такое Лютый никогда не согласится добровольно.
— Он тоже считает, что Костя виноват в ее смерти?
— Да. И он абсолютно прав.
Прикрываю на секунду глаза, чтобы успокоиться и хоть немного переварить всю информацию.
— И что будет дальше? — спрашиваю я тихо.
— В смысле?
— Что будет, если я соглашусь? Я смогу увидеться с Лесей?
— Сможешь, конечно. Она еще здесь, Клим ее пока не увез. Я думаю, он не будет против, если ты станешь помогать в ее воспитании.
Звучит, как утопия. И я знаю, что это полная ложь. Опять. Демид врал виртуозно, с самого начала, а если не врал, то умалчивал правду. Забавно, что сейчас его слова звучали так, будто Рокотов сам в них верил. Но я помнила глаза этого человека, Клима, слишком хорошо. Этот холодный, расчетливый взгляд вряд ли забудешь. Он смотрел на меня, как на пустое место. Он уже все решил и свое решение уже сказал. Свидетелей не оставляют в живых.
— Хорошо. Я согласна, — говорю я, поднимая на Рокотова глаза.
Демид недоверчиво вскидывает бровь.
— Ты же понимаешь, на что соглашаешься? — уточняет он хмуро, — И что Лютого ты больше не увидишь?
— Я и не хочу его видеть, — отрезаю жестко, — Я только хочу быть с Лесей. Проблемы Лютого меня не касаются.
Рокотов медлит некоторое время, с подозрением оглядывая меня. Не отвожу от него полного решимости взгляда. Я для себя все определила.
— Ладно, — наконец кивает он, — Сейчас я тебя развяжу. Только давай без выкрутасов, Соня. Клим шутит не станет.
— Никаких выкрутасов и не будет, Демид.
Мужчина быстро находит какой-то осколок и разрезает веревки на руках. Как только они спадают на пол, принимаюсь растирать затекшие запястья. На них остались следы от врезавшейся в кожу веревки и теперь, наверное, не скоро пройдут.
— А Леся где? Она здесь? — спрашиваю дрожащим голосом, — Я не слышу, чтобы она плакала.
Рокотов молча смотрит на мои запястья, переводит взгляд на полные слез глаза и по непоколебимому решительному лицу проходит тень.
— Здесь. На втором этаже, там пару комнат, которые раньше административными были. В них чище, поэтому она там.
Киваю и опускаю голову вниз, украдкой вытирая слезы.
— Хочешь, я попрошу ее к тебе принести? — не выдержав, спрашивает мягко Демид.
— Правда? А можно? — вскидываюсь я, радостно и робко улыбаясь.
— Да.
— Идем. Подождешь внизу.
Он помогает мне подняться, осторожно и бережно придерживает за талию. И я ему действительно благодарна, потому что тело затекло, а после аварии от слишком резких движений неприятно звенело в ушах. В коридоре неподалеку действительно обнаруживается сваренная из металлических прутьев лестница, ведущая на второй этаж. Я остаюсь возле нее, а Демид поднимается наверх. Понимаю, почему он не побоялся, чтобы мне Лесю приказали принести. Только в коридоре было человек пять бандитской наружности, а сколько их на улице? А наверху, вместе с Климом? От такого количества народа не сбежать…
