Так, ладно. С этим мы разберемся. Я беру его телефон.
– Как она записана? – открываю
– Аня косички, – говорит Вадим хриплым голосом.
М-да, неожиданно. Косички так косички. Тем более она одна из первых набранных номеров. Хм, а тут еще и мама Валя рядом и отчим Вячеслав… Может, они знакомы как-то? Родственники?
– Алле, Ань. Вадим Сергеевичу плохо, – выдавливаю из себя. – Ты можешь приехать?
Из телефона доносится громкая музыка. Сомневаюсь, что она меня вообще слышит.
– Подожди! – кричит в трубку. – Ой!
Я пожимаю плечами. Слышатся шаги, проходит где-то минут десять.
– Что с ним? – она выходит на более нормальную площадку.
– Высокая температура. Скорая скоро будет, а мне пора уходить.
Она тяжело выдыхает.
– Хорошо, скоро буду, – выдыхает, будто ее о великом одолжении попросили.
И бросает трубку. Ладно, вот и все. Она придет, позаботиться о нем, и я могу больше тут не появляться.
– Спасибо, – Вадим откидывается на подушки.
Раздается трель входного звонка. Я бегу к двери, ощущая дикую боль в районе сердца. Но даже заплакать не могу.
Скорая… Ну, вот можно было и не звать Аню. Но ладно. Пусть кто-то будет рядом с ним. Пусть даже она.
Доктора крутятся вокруг Вадима, колют какими-то жаропонижающими. Хотят забрать в инфекционку, но он отказывается.
– Вы как жена можете повлиять на мужа? – ко мне оборачивается доктор, а я мотаю головой.
– Я не жена.
– Да? Странно, вы так смотрите друг на друга, – почти шепчет он.
Ага, как больной и психичка. Неужели, его больше ничего не волнует. Я сдерживаю себя, чтоб не высказаться, но ведь они тоже на смене и тоже устают.
Настя опять мне набирает, говорит, что отца положили, но нужны деньги. Угу, а главная копилка – я.
После ухода врачей скорой я собираюсь в другую клинику. Деньги у меня есть. Благо зарплата была недавно.
Дожидаться Анечку я не стала, но она мне позвонила с телефона Зимнева через полчаса после моего ухода.
Я с чистой совестью, но с тяжелым сердцем покинула квартиру Вадима. Температура у него уже падала, хоть дрожь продолжалась. Но я вернусь. Только папу проверить и обратно. Догадываюсь, что увижу утром, но мне нужна эта отрезвляющая пилюля того, что у нас просто свободные отношения.
А я хочу их закончить. Я больше так не могу.
***
– Наконец-то! – Настя кидается мне на шею, когда я появляюсь в холле клиники.
– Что там с папой? – устало спрашиваю.
– Лежит под капельницами, – поясняет она.
Администратор выдает мне бахилы, халат и маску. Тут же я оплачиваю пребывание папы.
– Пойдем, быстрее, – сестра чуть ли не тянет меня в палату под качающиеся головы медсестры.
Врачи пускают нас в палату к папе, лежавшему под капельницами и аппаратами, тревожно-пикающими. Неподвижный и сильно-похудевший.
Он улыбается нам.
– Насть, а ты чего Соню дернула? У меня сбережения были – я же тебе говорил, – начинает он.
Сестра густо краснеет, глядя то на папу то на меня. Всевышние силы – дайте мне терпения. Даже по заверениям врачей с папой не случилось ничего страшного. Это моя сестренка сильно надраматизировала. Стукнуть бы ее хорошенько на всю оставшуюся жизнь. У меня там горячий мужчина во всех смыслах этого слова, а она так.
– Пап, – подхожу к нему, немного морщась от запаха лекартсв. – Ну, ты чего? Я же все понимаю, а я с моей стороны было бы не красиво не прийти сегодня.
Беру его за руку и смотрю на Настю, ставшую белее стены.
Ну, сестренка. Ну, капец. Прибить иногда мало.
Но не при папе и не остальном медицинском персонале.
– Настя, езжай домой.
– Сонь, – жалобно тянет сестра.
– Настя, я не хочу с тобой сейчас разговаривать. Езжай домой и сиди с Егоркой. Я вернусь позже, – говорю я.
Хотя самой прямо здесь хочется заночевать. Возвращаться в квартиру не хочу.
– Соня, ты прости эту дуру, – мягко говорит отец, сжимая мою руку. – Ну, испугалась она сильно. Вызвала скорую. А мне-то тьфу, просто помрачнело перед глазами. Ты-то как?
– Не знаю, пап, – честно признаюсь.
– Со своим была? – уточняет он.
– Была, – тяжело выдыхаю.
– Так езжай к нему.
– Не могу, – качаю головой.
– Соня, мы – семья, но это не значит, что нужно забывать про себя. Да, у нас есть трудности, но ты должна жить для себя. Это твоя жизнь. У Насти с Егоркой своя. Если ты будешь постоянно ложиться на алтарь, то пройдут года, а ты так и не станешь счастлива.
Я не собираюсь расстраивать отца, что у меня и нет то толком личной жизни. Да, и что для меня счастье? Чтоб с папой все было, чтоб с Зимневым. А я уже так привыкла все ради других, что забыла о себе.
– Я собираюсь съехать на съемную квартиру, – говорю я и закрываю глаза.
– Правильно, давно пора. Надо было это сделать еще с тех пор, как Настя родила. А может и раньше.
Я смотрю на отца.
– Понимаешь, Сонь. У тебя есть цели и ты к ним идешь, а у Насти нет. И не появится, пока ты будешь нянчить ее. Ты не обижайся, конечно. Обижаться должна она. Поэтому смело иди к своим мечтам и целям. Мы справимся.
Глава 49
Я выскакиваю из больницы с утра. Умудрилась уснуть там в одной палате с папой. Благо, что никто не выгонял. Да, и чужое место я не занимала. Как-то повезло, что в это время никто не поступил туда.
Грудь сдавливает будто тисками. Мне вздохнуть тяжело, а заплакать невозможно. На работу беру такси, хотя хочу поехать домой. К Зимневу. Вряд ли он придет на работу, но я там должна быть.
В офисе все не так спокойно. Менеджеры носятся туда-сюда, клиенты разрывают телефон. Они то с Зимневым по телефону связываются, а тот не берет. Ужас какой-то. Без него просто ад на земле. Хотя, все работает как по часам. Всего лишь обычная текучка, которая всегда такая в это время. После работы надо будет к нему заехать. Столько накопилось – просто ужас. Я и про работу, и про все чувства. Вот сегодня я так и скажу, что все – больше не могу. Мы должны расстаться. Теперь точно. А не с теми перерывами, как обычно.
К концу рабочего дня приходит моя бывшая начальница из бухгалтерии.
– Сонечка, ты мне печать поставишь на документы? – спрашивает она елейным голосом.
– Да, конечно, – беру ключ от кабинета Зимнева, моля телефон не звонить хотя бы пять минут.
