"Прекраснее, чем было, быть уже не может" [песня Полины Гагариной "Нет"]
Эта строчка из русской песни, которую мне кидала София, полностью отвечала моим размышлениям. Оставить Лёшу приятным эпизодом в своей жизни. Но я хотела его увидеть. Объясниться. В последний раз. Просто увериться, что мне показалось, и эти страдания в духе девочки четырнадцати лет бессмысленны.
А сегодня я увидела его на приёме - и тёплая острая волна понеслась по телу, вызывая смущение, страх и бабочек в животе. Даже когда я поняла, что передо мной не Лёша, бабочки не отпускали. Я продолжала всматриваться в лицо статного мужчины далеко за пятьдесят и упустила момент, когда меня заметили. Две женщины, видимо, мать и дочь. Русские. За время в Калининграде я научилась отличать русских от европейцев. Была какая-то неуловимая разница между нами.
Девочка была как куколка - стройная, с русой гривой, аккуратно уложенной заколками, одетая в лёгкое и кокетливое платье в стиле Одри Хепбёрн. Мать же отличалась. Волосы тщательно уложены, косметики минимум, а вместо платья - стильный брючный костюм. Именно её стальной взгляд пригвоздил меня к месту.
Наверное, мужчина, похожий на Лёшу - её муж. Неловко вышло. Собрав последние силы, я нашла мамочку и устремилась к ней.
- Мам, - к счастью, рядом с ней не было толпы из кавалеров. Мамочка была хороша собой и постоянно притягивала "перспективных мальчиков". - Ты не знаешь, что это за гости?
Она проследила за моим взглядом и смешно нахмурилась:
- Кажется, представитель русского правительства с семьёй. Спроси лучше у папы, он утверждал список гостей.
- Часом не Зайцев? - продолжила домогаться я. Папу на приёмах было не найти. Но мама только пожала плечами. Мол, я тебе сказала, что знаю.
Обиженно надув губы, я покосилась в сторону "представителя". В конце концов, подойду и спрошу сама. Ничего страшного.
- Добрый вечер, - поздоровалась вежливая я и слегка струхнула по тяжёлым, сканирующим взглядом мужчины, - прошу прощения, если обозналась. Вы Пётр Зайцев?
- Добрый, - эхом отозвался он, хмыкнув почти как Лёша, - а у вас хороший русский для француженки. Да, мадемуазель, вы угадали.
- Что угадали? - на плечо мужчине опустилась отнюдь не хрупкая длань подошедшей жены. Точно жены. Я наклонила голову, пряча улыбку. У женщины были знакомые холодные глаза, отливающие сталью.
- Ничего-ничего, - поспешила развеять подозрения я, - я просто перепутала месье Зайцева с его сыном. Ведь правильно? У вас есть сын Алексей?
От волнения я неверно построила речь и окончательно расстроилась. Буду сейчас выглядеть полной дурой - вот семейство посмеётся!
Но они словно по команде развернулись ко мне.
- Вы та самая француженка, которую спас Лёша? - выпалила девица: - От террористов?
- От каких террористов? - опешила я и одновременно вспомнила рабочую версию с нападением: - Ах да, террористы... А Лёша с вами?
Вопрос вылетел против воли, а они удивлённо переглянулись.
- Неа, он в Москве, - выдала девица, - он же занятой мэн и всё такое.
- Понятно.
Я окончательно расстроилась. У занятого мэна под рукой была сексапильная секретарша. Забудь, Лин. Ну в самом деле, вы не пара. Глупо влюбляться.
Рядом со мной неожиданно нарисовались мамочка с ослепительной улыбкой и отец, сразу протянувший руку русскому гостю.
- Пётр, рад вас видеть. Моё почтение прекрасным дамам. - Речь отца была не в пример чище, хотя тоже отдавала сильным акцентом: - Вы знакомы с Лин?
- С Лин? - повторила мама Лёши и посмотрела на меня: - Это вы Лин?
- И кулончик! - девушка аж подпрыгнула: - У Лёши такой же кулон с рысью.
Моя мама изумлённо сжала свою цепочку, а я поспешила развеять подозрения:
- Это мой кулон. Я отдала его Алексею, - спохватилась, не прошло и полгода! - В благодарность... Папа, сын месье Зайцева - тот человек, который спас меня от Роберта, - объяснила уже собственным родителям.
- Мой сын, расписывая ручку, раз десять написал имя "Лин", - с интересом произнесла женщина, - потом ещё кулон с рысью. Мы прямо не знали, как его разговорить, узнать, что за Лин такая.
От всеобщего внимания я немедленно начала краснеть. Селин! Тебе двадцать пять, а не пятнадцать! Ты взрослая и почти самостоятельная женщина! Хватит!
- Между нами ничего не было! - выпалила я, дабы не провоцировать вопросы: - Просто переживаю, не будет ли у Лёши проблем из-за меня!
- Ты называешь его Лёшей, а он не расстаётся с твоим кулоном. Заворачивает разговоры про отпуск. Даже от нас сбежал! Стал невозможный, огрызается вечно. Слушай, я, конечно, не Шерлок, но лично мне всё очевидно, - добила девица.
От переполнившего меня волнения закружилась голова, и я покачнулась. В последнее время это было не редкостью - на фоне стресса начались обмороки и головокружения.
- Лин! - мамочка подхватила меня за плечи: - Ну что вы с расспросами пристали?! - уже русским: - Лин нельзя нервничать!
Она имела в виду Роберта, но семейство Зайцева восприняло эти слова по-своему...
- Девушка беременна?! - женщина со стальными глазами аж подалась вперёд.
- Нет, я не... - натянуто улыбнулась... и осеклась, не закончив фразу. После аварии я больше не спала с Робертом, а с Лёшей?.. В отеле, когда мы занимались любовью, он предохранялся. А тот случай в лесу? А в бассейне?! Я не помню! Я действительно не помню, и кажется, мы оба не задумывались о этом.
Мы расстались в середине июня, сейчас - конец июля. В теории, я могу быть на втором месяце, и получается, что обмороки, задержка и тошнота по утрам - это не последствия непроходящего стресса. Это другая зараза!
Судя по озадаченному лицу мамочки, её мысли пошли в том же направлении. Ведь даже доктор намекал, что странные у меня симптомы для нервного срыва, но я только отмахнулась.
- А ну выдохни! - рыкнула мама: - Если это так, Лин, то тебе точно нельзя нервничать!
- Селин! - охнул отец, и я тихо застонала. Ну что за представление мы устроили?!
- Нет-нет, - замахала руками. Ещё не хватало, чтобы Лёша узнал от родителей о моей якобы беременности! - Вы неправильно поняли! У меня посттравматический синдром, я не беременна! Я... мам, пап, я пойду... Мне нужно на воздух!
