Я не лезла с комментариями. Не требовала пояснений, но так затаилась, что в груди стало больно.
— Руслан не отрицал, что с ней спал… Это некрасиво, но мы с её родителями… вроде как уладили дело.
— Простите, а разве это не дело молодых? — тихо нарушила затянувшееся безмолвие. — Они хоть и молодые, но уже в том возрасте, когда сами решают, как быть и что делать…
— Да, конечно, но не на их социальном уровне и не при столь масштабной огласке. В таких случаях скандал замещают более громкой свадьбой. Семья Берман достойная, да и Анюта девчонка хорошая. Надеюсь, с ней рядом Рус образумится.
Он не просто так мне об этом говорил. Такое впечатление, хотел посильнее ужалить, но не думаю, что всё выдумано и ради красного словца, а стало быть, дело очень запутанное и грязное.
— Анна подруга Марины, тем некрасивей ситуация выглядит, но насколько я понял, Марина не против. Она ведь теперь с твоим сыном встречается? — и так на меня в упор пронизывающе посмотрел, что я точно гвоздем к стене прибитая не смогла отвертеться:
— Да, — не то кивнула, не то мотнула головой.
— Так что дело молодое. Новые эмоции, секс, — выдержал секундную паузу. — Да ты и сама знаешь, как это бывает, — а вот это бросил снисходительно понимающе. Так, что у меня мурашки по коже пробежались и волосы на загривке дыбом встали.
— И всё же, Герман, простите, я совсем не в духе говорить на такие темы. И если вам нужен ответ… — заткнулась, когда Герман по столу в мою сторону двинул телефон. Сглотнула пересохшим горлом: — Что это?.. — настороженно вскинула глаза на Громова, не спеша касаться айфона.
— Любопытная запись, — он умел пугать, не повышая голоса — интриговать холодом поведения. — То, о чём не распространяются, но хранят на всякий случай… — умолк аккурат с появлением первого кадра. Причём разыгрывался скандал.
Это явно вырезка и из давнего прошлого.
Руслан совсем молодой… Нет в его лице матёрости, как сейчас. Крепости в теле. Жестов самца знающего себе цену и того самого взгляда, от которого растекаешься точно масло на сковороде.
Ему лет двадцать — не более. Худощав, но всё равно красив.
Даже придвинула телефон ближе, чтобы слышать тихий звук, несмотря на повышенные тона людей на видео.
Руслан ругался с девушкой. Она рыдала, твердя, что не виновата, вот так вышло. Оправдывалась, всхлипывая.
Рус непривычно бурно реагировал — крушил мебель и орал: «Шлюха!». И когда девушка ему в ответ бросила: «он любит меня, а я его! Прости, так вышло…», — я испугалась за её сохранность. Рус подлетел к ней точно коршун. Девушка сжалась в комочек.
Затаила дыхание и зажмурилась, ибо увидеть, как он её ударит — для меня было бы болезненней, чем ударь Руслан меня. Но нет — парень хоть и размахнулся, но не проявил слабости, бить женщину чтобы она не совершила, ка кабы не провинилась. Остановился совсем близко, яростно сжимая кулак. И тут в зале появился Герман. Как всегда спокойный, невозмутимый. Он попытался успокоить сына и девушку, а она почему-то к нему жалась, словно он был был её крепостью, спасением, её защитником…
Не успела я зацепиться за мысль, которая по ощущения уже показалась до омерзения странной, как Руслан сорвался и обрушил на отца несколько жестоких ударов.
Я даже вздрогнула от той ненависти, что сквозила в ударах и взгляде Руса.
Девица в полуобморочном состоянии взвизгнула… Бросилась к Громову старшему, упавшему на диван и руками сокрывшему лицо, но уже было видно, как хлестала из носа кровь.
Это было так и жутко…
Сердце оглушало боем, а на последней фразе Руслана брошенной парочке, вообще пропустило удар: "ну вот и живите вместе! Сук… Вы друг друга стоите!"
Парень исчез из кадра — видео оборвалось.
Глава 28
ЛИЗА
Я несколько минут пребывала в ступоре. Голова разрывалась от вопросов.
— Так вышло, — Герман забрал у меня телефон, но не спрятал в карман, не отложил, глазами уткнулся и вновь что-то искал, — когда мы только с сыном возобновили отношения, у нас случился первый конфликт. Он встречался с девушкой, по моему мнению, недостойной такого парня, как Руслан. Но он настаивал, что она лучшая и собирался на ней жениться, — в словах Громова сквозила горечь. Молодые порывы, горячая кровь… Руся почему-то сразу искал отношений постоянных, чтобы раз и навсегда…
— Почему-то? — тихо подивилась я. — Может, ему просто не хватало крепкой, любящей семьи с чистыми и крепкими отношениями? — обронила свою мысль.
Герман прищурился, будто я его упрекнула в том, что он плохой отец. Отчасти так и было, но сказала чисто с точки зрения психологии, а никак не от желания унизить.
— Может и так, — выдавил Герман кивок, явно пересилив себя. — Но чистоты в том, что находил, тоже не было. Да и не в том сейчас суть — дела минувшие, ошибки прошлого, их уже не исправить… а вот настоящее и будущее — можно.
— Если это было неважно, тогда зачем вы мне это показали? И не нужно ли нам поторопиться?
— Показал потому что это первопричина конфликта между мной и сыном, протянувшегося до дней сегодняшних.
У меня зародилось очень нехорошо предчувствие, даже внутри заледенело.
Громов опять мне телефон придвинул:
— Руслан слишком ненавидят меня, чтобы любить других. И в своей жажде мести он готов перейти любые границы и рамки допустимого.
Ещё сильнее укрепилось чувство приближающейся катастрофы. Не хотела смотреть следующее видео! НЕ ХОТЕЛА! НО глаза против воли опустились на айфон. На экране опять мелькнул кадр… Очередное видео, как и первое — сразу начиналась с повышенных тонов. И опять Руслан, только в этот раз он уже такой, каким помнила, такой, каким его встретила — даже вроде бы в то же одежде: белая рубашка, чёрные брюки. Привычно взрослый, но пугающе суровый. Стоял лицом к лицу с Германом:
— И знаешь, я, пожалуй, буду делать как ты, — цинично улыбнулся, глядя на отца сверху-вниз. Смотрел без уважения. Ненавидя, презирая и грозя.
— Буду продолжать трахать твоих баб, упорно доказывая, что ты тоже не умеешь их выбирать, — врача на миг оглушила, я даже сморгнула, чтобы не ослепнуть и не оглохнуть от эха, дико стучащего сердца. — Верные, любящие, бескорыстные, светлые — тема не про нас! Мы любим женщин иного порядка: красивых, развратных. Да и внешне вкус у нас схож, проблем не возникнет… — продолжал паясничать Рус.
Герман отвечал сыну прямым, злым взглядом, но молчал, выказывая недюжее умение держать себя в руках и не поддаваться на глупые, ребяческие провокации.
— Да, — смаковал своё и подростковое превосходство Рус, не понимая, что в этой ситуации проигрывая выдержке умудренного жизненным опытом человека. — Твои телки особенно сладко стонут на моём члене.
