Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
В ее глазах сверкнул ядовитый огонь ненависти и, чует сердце, она бы меня ударила, не стой позади нас конвой из королевской стражи.
– Ты не сможешь долго его обманывать, – сказала негромко. – Все равно ведь не дойдешь до конца отбора. А он думает, что любит тебя. Ренальд достоин узнать правду.
– Ты издеваешься? – прошипела Агата, говоря тише, чтобы стража не услышала. – Я могу стать королевой! Променять это на судьбу жены королевского лекаря? Да надо быть полной идиоткой! – она снова метнула взгляд на гвардейцев, явно сожалея, что у нашей беседы есть свидетели. – Если кому-то расскажешь, я сделаю так, что ты вылетишь с отбора в два счета!
– Я не держусь за место, – пожала плечами и Агата осеклась.
– Знаешь. Друг моего отца – смотритель арема Тоудли. Кажется, ты оттуда родом. Я могу сделать так, – она щелкнула пальцами перед моим носом, – и твоя семья лишится всего, что имеет.
– Не нужно меня шантажировать. Ты в любом случае потеряешь больше, чем я. Ты потеряешь любовь замечательного мужчины и корону, а я – всего лишь деньги. Мы заработаем снова. Нашей семье не привыкать начинать жизнь с нуля.
– Но, – Агата беспомощно хватала ртом воздух, пытаясь найти аргументы.
– Я не расскажу Ренальду. Но лишь потому, что он заслуживает узнать правду от тебя. Признайся ему, Агата. До финала. Иначе это придется сделать мне. В любом случае, смирись с тем, что королевой тебе не стать. Участь любимой жены королевского лекаря и матери двух детей куда лучше участи предательницы и интриганки, вся жизнь которой – сплошной обман. Подумай о том, что делаешь, Агата. И о том, чем хочешь пожертвовать ради денег.
Я перевела взгляд на ее живот, в котором зародилась новая жизнь. Мне жаль, что малышу досталась такая мать, но богам виднее.
Развернулась и, не слушая крики в спину, вернулась к гвардейцам. Они молча обступили меня со всех сторон, и повели вперед по коридору.
– Вас осмотрел лекарь? – спросил коротко стриженный эйсфери, который, должно быть, главный среди моих конвоиров.
– Осмотрел и счел состояние сносным. Я бы хотела поскорее завершить все процедуры и вернуться в покои.
Мужчина усмехнулся и промолчал. Некоторое время мы шли по коридорам замка, но вскоре дошли до лестницы, и мне показалось, что спуск длился бесконечно. Мы миновали первый этаж и даже подземный, где расположены хранилища и погреба, мы спустились ниже этажа с бункерами, которые построены на случай осады. Там, куда мы опустились, почти не было света и воздуха, только плесень, сырость и запах безнадежности.
В том, что мы оказались в тюремном подземелье, я уже не сомневалась.
– Господа, – стараясь сохранить спокойствие, произнесла я. – Объяснитесь, что происходит?
– Именем короля Таврии вы, Эйвери Ромер, обвиняетесь в государственной измене, попытке убийства его высочества и пособничестве мятежникам, – с этими словами двое стражников довольно грубо втолкнули меня в пустую камеру, внутри которой из удобств имелась лишь дырка в полу и деревянная кровать с пучком соломы. Солому, впрочем, быстро сгребла сухими ручонками беззубая старушка из соседней камеры.
Я не до конца понимала, что происходит. Даже, когда перед моим носом щелкнул железный замок, и сверкнула вязь неизвестных магических символов, полагала, что все это – бредовый сон.
– Это какая-то ошибка. Я требую аудиенции с королем, я требую присутствие Ренальда!
Мужчина едко усмехнулся и обернулся на шаги. Сердце затрепетало в надежде, что сейчас войдет Рен и прикажет меня отпустить. Но это оказался не принц. Увидев посетителя, я в страхе отступила на несколько шагов назад, особенно, когда эйсфери довольно улыбнулся.
– Оставьте нас. Я проведу допрос самостоятельно.
– Не положено. Я должен оставаться на посту, – ответил один из стражников.
– Хорошо. Остальные – прочь, – холодно приказал Эмирек, подходя ближе к моей камере. – Что, птичка, попалась?
Я испуганно заозиралась. Помощи ждать неоткуда. Справа и слева такие же клетки с узниками. Кто-то стонет, кто-то мычит, кто-то воет от боли или безумия, а кто-то молчит, глядя в одну точку. Неподалеку стол, за которым, погруженный в бумаги, сидит тот самый гвардеец, которому не положено покидать пост. А прямо передо мной, в каком-то полуметре от решетки, довольный жизнью и собой, холеный, едко пахнущий кедром и сандалом эйсфери.
Мне никто не поможет. Значит, надеяться остается только на саму себя.
– Решили воспользоваться моим положением? – спросила осторожно, расправляя плечи. Не стану показывать свой страх. Пусть не надеется, что получится упиваться зрелищем.
– Как же плохо вы обо мне думаете! – мужчина поцокал языком и заложил руки за спину.
– Не льстите себе. Я не думаю о вас вовсе.
– Напрасно ты так со мной, – отрезал Эмирек. – Я – единственный твой лучик света в этом царстве тьмы, безнадежности и кошмара. Спроси хотя бы у своей соседки, которая здесь уже тридцать лет.
Я посмотрела на ту старушку, что забрала мой пучок соломы. Сейчас она с остервенением жевала его, глядя на меня безумными желтыми глазами. Безумными… Они лихорадочно блестели. За тридцать лет в этом месте можно и правда сойти с ума. Что такое тридцать лет? Это больше, чем я уже прожила… За соседней камерой виднелись ряды других решеток. Сколько их здесь – даже навскидку не сосчитать.
– За что они сидят? – спросила дрогнувшим голосом.
– Это место создано специально для предателей. И, если думаешь, что Ренальд найдет тебя здесь, то лучше сразу отринь надежду. Это тайная тюрьма, о которой известно исключительно королю. И все, кто здесь работает, подчиняются его величеству и только. Осознала всю пикантность ситуации?
– Осознала, что мои суждения о вас ошибочны, – я встретила ехидный взгляд Эмирека открыто и даже с вызовом. – Вы оказались еще хуже, чем я предполагала.
Эйсфери притворно вздохнул и пожал плечами.
– Что ж. Почти уверен, что переживу. Позволь рассказать, что тебя ждет. Мне, конечно, не терпится перейти к той части, где мы будем предаваться утехам, – мужчина облизнул губы, глядя в вырез моего декольте. Сложила руки на груди и стиснула зубы. – Но сперва необходимо добиться от тебя признаний.
– Признаний в чем? Что вы мне омерзительны? Что сможете потешаться надо мной только в одном случае: если я буду без сознания?
– Признаний в инкриминируемых преступлениях, – будничным тоном заметил Эмирек, почесывая шею. – Видишь ли какое дело. Чем быстрее ты во всем сознаешься, тем быстрее тебя оставят в покое. Понятное дело, ни о каком замужестве речи уже и быть не может, но твоя жизнь здесь тоже вполне может стать сносной. У тебя появится заступник, хорошая камера, кровать, защита от соседей. К тому же, каждый день будет мужчина. Если хочешь, иногда по ночам мы будем выходить на прогулки. Могу даже устроить тебе книги или, не знаю… вышивку?
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
