Команчи разделывают корову
Но еще большим злом, чем дискриминация, оказались жадные до чужой земли белые американцы. С конца 1870-х гг. слышались постоянные вопли о том, что у «ленивых краснокожих» слишком много земли, и требования к правительству передать ее в руки «трудолюбивых фермеров». Под прикрытием наделения индейцев землей в собственность, многие пытались отобрать у них «излишки». Так было сделано в других резервациях, так предполагалось сделать и в резервации команчей и кайовов. Земля была обещана индейцам навечно, теперь ее снова пытались украсть. В 1892 г. техасские скотоводы предоставили Куане опытного адвоката, с которым вождь отправился в Вашингтон. Поездка не принесла результатов. В октябре властям удалось вынудить многих лидеров команчей и кайовов подписать соглашение, по которому их резервация сокращалась в шесть раз. Каждому индейцу предоставлялся надел в 160 акров, остальная земля выкупалась по цене меньше доллара за акр!
Куана не сдавался. Он снова вместе с адвокатом отправился в Вашингтон, где выступил перед Конгрессом. Вождь говорил долго, убеждая конгрессменов, что подписавшие соглашение индейцы представляли лишь часть команчей и кайовов, что переводчик сознательно искажал правду. Ему удалось добиться своего, и оттянуть сокращение резервационных земель почти на десять лет! Неслыханная удача в истории индейцев США! Сокращение резервации произошло только в 1901 г. Многие индейцы продали свои участки за бесценок жадным до земли белым, Куана же напротив, увеличил его, выкупая участки у желавших продать соплеменников по реальной стоимости.
Группа команчей. 1892 г.
Последующие годы Куана не только оставался вождем племени, но так же являлся племенным судьей и даже… помощником шерифа в Лоутоне! Любопытно, что будучи совладельцем железной дороги, помощником шерифа американского города и даже президентом местного школьного округа, он не был гражданином страны и, соответственно, не имел гражданских прав. Истинные хозяева американских земель стали гражданами отнявшей у них землю страны только во время президентства Кэлвина Кулиджа в 1924 г., тогда как даже неграм предоставили это право десятки лет назад.
Умер Куана 23 февраля 1911 г. от пневмонии. В отличие от многих индейских лидеров он так и не принял христианства, а потому у его постели с ним был индейский шаман. Куана всегда хотел быть похороненным возле могилы матери на кладбище миссии Пост-Оак, что и было сделано. Сложив в 1875 г. оружие, он до конца остался верен обещанию хранить мир. Даже когда правительство пыталось организовать несколько батальонов индейской кавалерии, Куана воспротивился со словами: «Мой народ перестал сражаться много лет назад, и мы не хотим больше участвовать в каких-либо войнах».
Куана был великим вождем, чьи деяния оценили представители обеих рас. В память о нем команчи больше никогда не избирали вождей племени, а тех, кто руководил ими, называли с той поры «председателями». Куана стал последним вождем команчей. Он повел свой народ «тропою белого человека», потому как понимал, что иного выбора не дано. Он всегда скрывал, что думал об этом на самом деле, только однажды, выступая перед белой аудиторией на праздновании Дня Независимости 4 июля 1898 г., не сдержался: «Когда-то эта земля, которую вы отобрали у нас, была красива. Посмотрите теперь, как иссохла она. Теперь она пригодна лишь для красных муравьев, койотов и скотоводов…»
Северные равнины. Борьба за черные холмы, 1872–1877 гг
В начале 1870-х гг. почти все индейские племена США уже жили в резервациях в полной зависимости от продовольственных поставок правительства, но большая часть сиу и шайенов оставалась на свободе. Наиболее влиятельными лидерами резервационных сиу были оглала Красное Облако и сичангу Пятнистый Хвост, а среди свободных (не подписывавших договора) индейцев к тому времени широкую известность помимо вождя хункпапов Сидящего Быка получил молодой вождь оглалов Бешеный Конь.
Он родился осенью 1841 г. в семье шамана оглалов и женщины сичангу, приходившейся сестрой будущему верховному вождю сичангу Пятнистому Хвосту. А по отцовской линии Бешеный Конь был родственником другого знаменитого вождя – Красного Облака. Из-за необычного оттенка волнистых волос малыша нарекли Курчавым или иногда называли Светловолосым Мальчиком. Семья принадлежала к общине оглалов знаменитого вождя Старого Дыма, жившей на пути белых переселенцев, и мальчик с детства видел сколько бед несет его народу нашествие жадных до земли и золота американцев. Еще в юности, он приобрел славу удачливого воина. Худой, невысокий человек с задумчивыми глазами, обликом своим, он скорее походил на белого человека, долго прожившего среди краснокожих. Тонкие черты лица, более светлая кожа и волосы, стали причиной возникновения спекуляций о том, что в детстве он был захвачен дикими индейцами и вырос среди них, либо, в крайнем случае, родился от белой пленницы, но это лишь легенда. Не только внешние черты отличали его от обычных сиу: он никогда не пел, не принимал участия в плясках, не хвалился подвигами, что было элементом воинской культуры, мог пройти по лагерю никого не замечая. Даже соплеменники называли его «странным человеком»…
Лидеры недоговорных, или, как их еще называли, диких сиу, не хотели войны, их единственным желанием было, чтобы американцы не мешали им вести традиционный образ жизни. Они охотились, сражались с краснокожими врагами.
В апреле 1870 г. Красное Облако неожиданно высказал пожелание встретиться с Великим Белым Отцом из Вашингтона, чтобы обсудить проблемы ларамийского договора. Командующий армией генерал Шерман воспротивился. Он был твердо убежден, что в отношениях с краснокожим дикарем, доставившим ему столько хлопот, нужно придерживаться твердой линии, навсегда дав ему понять бессмысленность дальнейших переговоров – Красному Облаку выделена резервация к северу от Небраски и он должен находиться там, нравится ему это или нет. Президент Грант придерживался иной точки зрения, и не видел причин отказывать вождю во встрече.
Красному Облаку разрешили взять с собой двенадцать человек. Упрямый лидер оглалов настаивал на двадцати. Он в который раз испытывал бюрократическую систему на прочность, и снова добился своего. Но семеро делегатов решили прихватить жен, и число участников все же пришлось сократить до двадцати одного. Делегацию привезли на поезде в Вашингтон, поселили в добротном отеле, где уже находились ранее приехавшие сичангу во главе с давним соперником Красного Облака влиятельным вождем Пятнистым Хвостом.
Газеты наперебой восхваляли Красное Облако, называя его великолепным оратором и прекрасным дипломатом. Корреспондент «New York Times» выразил общее мнение, написав: «Дружба с Красным Облаком для нас гораздо важнее, чем дружба с десятком любых других степных вождей».
Время, проведенное индейцами в Вашингтоне, было насыщенным. Помимо переговоров, сиу посетили Сенат, Арсенал и военную верфь. Президент Грант устроил в их честь банкет в Восточной комнате Белого Дома, где подавали клубнику, мороженое и прочие яства, неизвестные краснокожим. Блистательный прием не произвел на индейцев ожидаемого впечатления. Пятнистый Хвост с сарказмом заметил, что белые люди предпочитают изысканную пищу, в то время как в уплату за земли сиу посылают некачественные продукты.
