– Тогда после того, как дети разъедутся по своимшколам. Я не говорю – немедленно, но может быть, в ближайшие недели? Как тысчитаешь?
Питер смотрел на жену с надеждой. Она спустилась состремянки, и Питер поймал себя на мысли, что хочет испытывать к ней нечтобольшее, чем испытывает сейчас. Но как это ни ужасно, он ничего не чувствовал.Может быть, путешествие на Карибы что-нибудь изменит?..
– В сентябре ты должен ехать на слушания ФДА. Разветебе не нужно к ним как следует подготовиться?
Питер еще не говорил ей, что независимо от мнения ее отца онне собирался ехать туда сам и позволять это Фрэнку. Нельзя было успокаиватьсебя тем, что все проблемы будут решены до того, как «Викотек» будет выброшенна рынок.
– Это моя забота, – сдержанно ответил он, –просто скажи мне, когда ты более или менее свободна, и я все организую.
Единственное, что предстояло ему в сентябре, – этослушания в конгрессе по вопросу цен, на которые он в конце концов согласилсяпоехать. Но его появление в Вашингтоне при желании можно было отложить, и Питерэто знал. Это был скорее вопрос вежливости и престижа, чем жизни и смерти.Отношения с Кэти были для него куда более важной проблемой.
– У меня масса встреч в этом месяце, – отмахнуласьКейт, открывая еще один ящик с вещами.
Некоторое время Питер тупо наблюдал за тем, как онаработает, а потом до него дошло, что она, собственно, говорит.
– То есть ты предпочла бы никуда не уезжать?
Если дело было в этом, то ему хотелось бы об этом знать.Может быть, ее тоже что-нибудь угнетало? Внезапная мысль пронзила его, какмолния.
Может быть, она ему изменила? И у нее есть любовник? Оначто, избегает его? В конце концов, и с ней это вполне могло произойти, хотяПитеру никогда не приходило в голову ничего подобного. Он почувствовал себяидиотом. Его жена была привлекательной и достаточно молодой женщиной, так чтоне приходилось сомневаться в том, что она может нравиться. Правда, Питерпонятия не имел, как узнать, произошло ли это на самом деле. Она всегда былатакой невозмутимой и немного чопорной, что спросить ее в лоб, есть ли у неелюбовник, было невозможно. Вместо этого, сузив глаза, Питер задал ей другойвопрос – самым резким голосом, на который был способен:
– Что, существует какая-то причина, по которой ты нехочешь отдыхать со мной вдвоем?
Кейт, рассовывавшая шарики от моли в очередные коробки,наконец оторвалась от своего занятия и ответила так, что Питер немедленнопочувствовал раздражение.
– Мне просто кажется, что сейчас это будет несправедливопо отношению к моему отцу. Он так расстроен из-за «Викотека». На нем лежиттакая ответственность. Мне кажется, что мы с тобой поведем себя как эгоисты,если будем валяться где-нибудь на пляже, в то время как отец будет сидеть всвоем кабинете и волноваться.
Питеру с большим трудом удалось скрыть свою досаду. Его ужетошнило от этого постоянного беспокойства о Фрэнке, продолжавшегося всевосемнадцать лет.
– Может быть, нам и стоит сейчас побытьэгоистами, – настаивал Питер. – Неужели тебя не беспокоит то, что мыженаты уже восемнадцать лет и при этом не обращаем на самих себя, насобственные нужды и собственный брак достаточно внимания?
Он пытался довести свою мысль до ее сознания, не зарождая вней беспокойства по причине своей настойчивости.
– Что ты хочешь мне сказать? Что я тебе надоела и тыдолжен увезти меня на пляж, чтобы подсыпать в нашу семейную жизнь немногоперца? – Кейт повернулась и посмотрела ему прямо в глаза, и Питер не знал,что ей сказать. Она почти угадала.
Нет, мне просто кажется, что нам нужно сбежать на некотороевремя подальше от твоего отца, от детей, от нашего автоответчика, от твоихкомитетов и… от «Викотека». Даже здесь нас постоянно преследует факс, и у менятакое ощущение, что я сижу у себя в офисе. Мне просто хочется уехать с тобойкуда-нибудь, где никто бы нас не отвлекал и где мы бы могли поговорить,напомнить себе о том, что сводило нас с ума во время нашей первой встречи. Кэтиулыбнулась – она начала понимать.
– По-моему, у тебя кризис. А на самом деле ты скорее всегопросто нервничаешь по поводу ФДА и хочешь куда-нибудь сбежать, использовав вэтих целях меня. Возьмите себя в руки, молодой человек. Когда-нибудь все этокончится и мы будем вами гордиться. – Кэти произнесла эти слова с улыбкой,и Питер почувствовал, как его сердце уходит в пятки. Она ничего не понимала –ни того, что ему чего-то не хватает в их отношениях, ни того, что он несобирался ни на какие слушания ФДА. Единственная обязанность, от которой ондействительно не мог уклониться, – это выступление перед конгрессом.
– Это не имеет никакого отношения к ФДА, – твердосказал он, пытаясь сохранять спокойствие. У него не было никакого желания сноваобсуждать с ней слушания. Разговоров с Фрэнком ему вполне хватало. – Яговорю о нас, Кейт. А не о ФДА.
В этот момент их разговор прервал Майк – ему понадобилисьключи от машины. А Патрик, к которому пришли друзья, сунулся в комнату испросил, есть ли еще замороженная пицца, потому что они умирают с голода.
– Я как раз иду в магазин! – крикнула Кэти, ивозможность была утеряна. Повернувшись к мужу, она посмотрела на него черезплечо, перед тем как выйти из спальни: – Не волнуйся, все будет хорошо.
Итак, она ушла, а Питер долго сидел на кровати – ихкровати, – чувствуя себя опустошенным. По крайней мере он сделал попытку.Это было слабое утешение, потому что она не увенчалась успехом. Кэти даже немогла понять, о чем он говорил. Единственно, что волновало его жену, – этоее отец и эти дурацкие слушания.
Во время вечеринки Фрэнк снова напомнил ему о ФДА. Это былопохоже на заезженную пластинку, и Питер поспешил сменить тему. Фрэнк настаивал,чтобы он был «хорошим мальчиком» и «пошел на компромисс». Он был уверен в том,что их ученые устранят все недостатки «Викотека» задолго до того, как онпопадет на рынок, а если они сейчас откажутся от участия в слушаниях, репутация«Уилсон-Донован» пострадает и у них будет выбита почва из-под ног. По мнениюФрэнка, если они вслух заявят о том, что разработка их препарата столкнулась ссерьезными проблемами, это будет все равно что махать красным флагом передбыком.
– Нам могут понадобиться годы, чтобы восстановить своереноме. Ты прекрасно знаешь, что может последовать, если только пойдут такиеразговоры. Это может запятнать «Викотек» навсегда.
– Мы должны довести все до совершенства, Фрэнк, –ответил Питер, держа бокал в руке. Эту песню он уже знал наизусть, они сФрэнком словно приклеились к своим диаметрально противоположным мнениям.
Питер постарался как можно скорее исчезнуть из поля зрениясвоего тестя и через минуту увидел, как Фрэнк разговаривает с Кэти. Нетруднобыло догадаться, о чем они говорили, и он снова почувствовал приступ тоски ираздражения. Было ясно, что предметом их разговора не было их предполагаемоепутешествие. Теперь Питер мог уже не сомневаться в том, что его маленький планникогда не осуществится. Больше он с ней на эту тему не говорил. В следующиедва дня они были заняты только своим переездом в Гринвич.
