Ознакомительная версия. Доступно 92 страниц из 460
Прекрасным утром того осеннего дня четыре авиалайнера, следующие в соответствии с расписанием по маршрутам внутри Соединенных Штатов, захватили во время полета то ли исламисты, то ли выходцы с Ближнего Востока. Без какой-либо попытки, как часто бывало в подобных случаях воздушного пиратства, потребовать выкуп или обнародования заявления об их целях, террористы направили оба самолета, не щадя ни себя, ни пассажиров, в огромные башни Всемирного торгового центра на Нижнем Манхэттене, а еще один – в сердце американского военного планирования и управления, то есть в здание Пентагона в Вашингтоне. Четвертое пассажирское воздушное судно разбилось среди полей и лугов, по-видимому из-за героических усилий некоторых пассажиров, оказавших сопротивление захватившим его террористам. Все пассажиры тех самолетов погибли, разрушения в обоих городах были чудовищными (прежде всего в Нью-Йорке), и еще три тысячи человек расстались с жизнью, причем многие из них оказались иностранцами.
С первых минут все поняли, что на поиск истины, заключенный в данных трагедиях, потребуется некоторое время, но незамедлительная реакция американской администрации состояла в общем и целом в обвинении экстремистских исламистских террористов. В этой связи президент Буш объявил о начале глобальной войны с абстрактным «терроризмом». Конкретно же он распорядился отыскать и призвать к ответу мистического Усаму бен Ладена. Тем не менее о чьей-то индивидуальной ответственности за диверсию 11 сентября речи не шло. Намного важнее было всеобщее возмущение относительно мусульманского радикализма и ислама в целом. Из-за этого эффект, произведенный случившимся, оказался более сильным, чем просто ужас по поводу мучений тысяч пострадавших людей, а также нанесенных физических повреждений и экономического ущерба. В результате в некоторых странах были случаи индивидуальных действий против мусульман.
Для всех сразу стало штампом выражение, что после событий 11 сентября 2001 года мир изменился. Понятно, что в нем заключалось большое преувеличение. При всех тяжких последствиях событий многие исторические процессы в положенных для них уголках планеты продолжались как ни в чем не бывало. Но эффект от тех нападений, несомненно, выкристаллизовался в нечто материальное и помогал разглядеть то, что раньше ускользало из виду. Сознание американского народа испытало непосредственное и очевидное потрясение, что повлекло за собой не только единодушное сплочение общественного мнения в поддержку президентской формулировки о начале «войны» пусть даже с нечетко обозначенным врагом, но и изменение политического положения нового президента, в начале года после спорных выборов ответившего на многочисленные вопросы. Теперь не вызывало сомнений то, что его соотечественники снова ощущали нечто вроде национального воодушевления и единства, напоминавшего состояние американского общества вслед за нападением японцев на Пёрл-Харбор без малого 60 лет назад. Граждане США подвергались нападениям террористов у себя в стране и за границей на протяжении 20 лет. Трагедия 11 сентября, однако, представлялась явлением совершенно невиданным по своим масштабам и, к несчастью, служила основанием для предположения о грядущих злодеяниях врагов США. Не приходилось удивляться тому, что Буш чувствовал запрос разгневанного демократического сообщества на громкие заявления и что народ его страны в подавляющем большинстве ждал от него решительных действий.
В скором времени показалось вполне вероятным, что к задержанию и привлечению к суду невнятной фигуры бен Ладена придется добавить задачу по устранению силой угрозы со стороны «стран-изгоев», обвинявшихся в активном и существенном содействии террористам. Практическое исполнение такой задачи состояло не только в подготовке к военным мероприятиям, но и в энергичном, в мировом масштабе дипломатическом наступлении ради приобретения моральной поддержки и материальной помощи союзников. Американцам сопутствовал поразительный успех. Правительства отнюдь не всех стран откликнулись на американские инициативы с восторгом, зато почти все положительно, включая власти большинства мусульманских стран и, главное, России с Китаем. В Совете Безопасности ООН не составило ни малейшего труда выразить единодушное сочувствие; державы НАТО признали свою ответственность в случае оказания помощи союзникам, подвергшимся нападению врага.
Точно так же, как в эпоху Священного союза, образованного после Наполеоновских войн, консервативные власти Европы преследовали кошмары заговоров и революций. В годы, последовавшие за угоном воздушных судов, врезавшихся в башни-близнецы Нью-Йорка, ощущался тревожный намек на подобный чрезмерный страх исламистского терроризма.
Сомнений в том, что все произошедшее было тщательно и хитроумно спланировано, ни у кого не возникало. Однако об организовавших диверсии 11 сентября силах, истинной разветвленности их сетей и масштабе известно было совсем мало. На первый взгляд представлялось маловероятным, что какой-то один человек оказался способным на подготовку и осуществление такой сложной диверсионной операции. Но маловероятным казалось и начало противоборства цивилизаций, как кое-кто пытался представить свое толкование событий.
То, что политика администрации США за границей, прежде всего в поддержку Израиля, во многом послужила поощрением нарастания антиамериканских настроений в арабских странах, сомнению не подлежит, пусть даже это покажется чем-то новым для многих американцев. К тому же возникло широко распространенное негодование по поводу оскорбительной напористости, с какой по американским информационным каналам навязывали народам нищих стран образцы равнодушной к человеку капиталистической культуры. В ряде мест то, что можно было бы считать американскими оккупационными армиями – гостями, которым редко рады в любой стране, – на самом деле представлялось подпорками продажных режимов казнокрадов. Но ни один из таких режимов не мог достойно принять участие в крестовом походе против мусульман, как и другие страны исламской цивилизации, которую можно было рассматривать в качестве монолитного противника монолитному Западу. В ближайшей перспективе удалось разве что устранить от власти в Кабуле враждебный режим талибов, причем пришлось объединить усилия их местных и непримиримых врагов, получивших американскую помощь в виде авиационной поддержки, поставки техники и применения армейского спецназа. К концу 2001 года удалось слепить формальное афганское государство, лишенное ресурсов и опасно разделенное на феодальные владения предводителей вооруженных группировок и племенные анклавы, существование которого зависело от американских и натовских войск, подавлявших его врагов. Пагубные последствия невнятно сформулированных задач войны с терроризмом осложнили ход событий в Палестине. Власти арабских государств совсем не собирались прекращать поддержку палестинцам, когда войска Израиля шли на них войной, призывая к крестовому походу против международного терроризма.
Наиболее разрушительным следствием 11 сентября можно назвать принятое президентом Бушем и его основным внешнеполитическим союзником британским премьер-министром Тони Блэром в 2003 году решение осуществить вторжение в Ирак. Главной причиной вторжения стал растущий страх, особенно в США, наличия у режима Саддама Хусейна химического, бактериологического, а также ядерного оружия массового уничтожения. До сентября 2001 года трудно себе было даже представить возможность превентивного военного удара по суверенной стране на основании (как оказалось, надуманном) подозрений, будто на ее территории хранятся опасные запасы вооружений или ведется их разработка. Пусть даже режим этой страны вам неприятен. Но мнение многих американцев переменилось после крушения башен-близнецов 11 сентября 2001 года. Теперь они демонстрировали готовность следовать за президентом, который, со своей стороны, хотел использовать общественное настроение, возникшее после трагедии, чтобы быть готовым к возможным будущим угрозам. Даже если Буш и Блэр понимали. что Саддам при всем его блефовании и показном хвастовстве перед Западом не имел ни малейшего отношения к диверсиям исламистов в Нью-Йорке и Вашингтоне, они считали, что его режим – большое зло, и он должен быть свергнут. Несмотря на упорное сопротивление всех остальных членов Совета Безопасности ООН и подавляющей части носителей мирового общественного мнения, власти США и Британии приступили к проталкиванию резолюции ООН, делегирующей им полномочия на агрессию против Ирака. Когда в начале марта 2003 года стало ясно, что никакой резолюции им не дождаться, власти этих двух стран и кое-кто из их союзников решили вторгнуться в Ирак и свергнуть режим Саддама Хусейна без санкции ООН.
Ознакомительная версия. Доступно 92 страниц из 460
