Хоть мы и стояли далеко от остальных, я сказала, понизив голос:
– Нет, конечно, нет. Дальнейшие шаги – просто закрепление материала. Фи, я не знаю…
Вдруг Фиона вытянула руку с тетрадной страницей над огнем.
– Давай избавимся от него раз и навсегда.
Сердце выскочило у меня из груди и оказалось в горле. Я едва не сорвалась на крик:
– Фиона, нет!
Лист бумаги трепетал над пламенем, а подруга пристально смотрела на меня.
– Почему? Ведь план реализован. Зачем он тебе?
Я оттолкнула Фиону от костра, выхватила у нее листок, прижала его к груди, а затем убрала в бумажник и сердито посмотрела на Фиону.
– Какого лешего, Фи!? Это мой план, и мне решать, когда его выкинуть!
Она покачала головой и подняла руки, показывая, что сдается.
– Ладно, ладно. Да ты, блин, привязана к этому плану. Потом не говори, что я тебя не предостерегала.
Мы молча дожарили сэндвичи и вернулись к остальным. Я протянула лакомство Люке, и он с благодарностью его взял. Фиона села рядом с Уэсом, поедавшим хот-дог. Теперь, когда план находился в безопасности у меня в бумажнике, частота моего сердцебиения вернулась к норме. Уэс облизал губы, стер горчицу в углу рта и сказал:
– Итак, Люка, можешь ли ты есть аппетитное жареное мясо на родном берегу?
Вайолет захихикала, а я подняла брови так, что они скрылись под челкой, и посмотрела на Кассиди. О господи.
Заметив, что я проглотила сэндвич за полсекунды, Люка осторожно отломил половину от своего, дал мне и ответил:
– Нет. К сожалению, свою вегетарианскую пищу мы вкушаем в холистических юртах.
Все засмеялись, и я почувствовала, как Люка расслабился. Он осмотрел сидящих у костра.
– Давно вы, ребята, знаете Дези?
– Ну, типа целую вечность, – растягивая гласные, протянула Фиона.
– Нет, серьезно? – терпеливо повторил Люка.
– Серьезно. Мы знакомы со второго класса.
– Я знаю ее с шестого, – пропел Уэс. – С тех самых пор, когда она начала ходить в бриджах.
– Ха! Вам со мной не сравниться! Я знаю ее с детского сада, – сказала Вайолет, и все посмотрели на нее.
– Правда, что ли? – удивился Уэс.
Она искоса лукаво посмотрела на него.
– Разве Дези не рассказывала вам о корейской школе?
– Это та, в которой учат готовить ким-чи? – расхохотался Уэс.
Я ударила ногой по песку в его направлении.
– Да, ким-чи, мы ее бочками готовим. С детского сада. – Вайолет невозмутимо пожала плечами и посмотрела на Уэса.
– Там по субботам учат читать, писать и правильно говорить по-корейски. Мы с Дези недавно поняли, что знаем друг друга с тех самых пор. – Вайолет отхлебнула пива, а я телепатически поблагодарила ее за то, что она опустила наиболее драматические моменты истории.
Люка открыл мне банку «скуэрта». В этом не было необходимости, но подобные проявления заботы я обожаю. В школе он носил за меня книжки, хотя временами, когда я приносила гигантский учебник по физике, мне кажется, он жалел, что взялся исполнять эти обязанности.
Фиона бросила в костер грязную салфетку.
– Мы с Дези подружились, вроде как… при ужасных обстоятельствах.
– Ой, Фи, – застонала я. – Не надо.
Люка перевел взгляд с нее на меня и обратно.
– Как? Мне интересно.
Я уткнулась лицом ему в плечо.
– Не-е-ет.
Уэс ухмыльнулся:
– Тогда я расскажу.
Фиона прокашлялась.
– Нет, расскажу я, потому что именно я тогда спасла положение. – Она села поудобней и прислонилась спиной к Уэсу. – В общем, однажды – дело было во втором классе – отец дал Дези с собой в школу пакет сока. Под конец большой перемены она за несколько секунд его выдула. Сидела, ссутулившись, в уголке, как какое-нибудь сказочное существо, и жадно посасывала свой сок через трубочку.
Я рассмеялась.
– Заткнись, Фиона.
– Нет, серьезно, страшно было смотреть, как ты упивалась этим соком. Короче, часа через два сидим мы на последнем уроке, а она рядом со мной ерзает. Мы тогда еще не дружили. Я тусовалась с крутыми ребятами с игровой площадки, а Дези любила руководить всеми в столовой.
Я наморщила нос.
– Там все были такие неряхи, положат что-нибудь куда попало, потом найти не могут.
Фиона закатила глаза.
– Короче, сидит она как на иголках. И я это замечаю, потому что она всегда как шелковая, а тут… И вдруг она успокаивается и замирает. И глаза такие огромные. А потом вижу… капает.
– О нет, – застонал Люка.
– Да. Она наделала в штаны.
Вайолет, Кассиди и Уэс рассмеялись. Это было обидно.
– Не смешно, ребята!
Вайолет чуть не задыхалась от смеха.
– Нет, смешно.
Кассиди стерла слезу со щеки.
– Извини, Дези… но…
– Чувиха, ты в штаны напрудила! – закричал Уэс. – Над этим можно посмеяться!
Фиона зашикала на остальных.
– Да, под стулом образовалась целая лужа. А она при этом – ни словечка. Я была так возмущена, что хотела поднять руку и все рассказать. – Фиона посмотрела на меня и посерьезнела. – Но тут я увидела у нее на щеке огромную слезинку. И до меня дошло, что она хотела бы скрыть это от учительницы. Но такое разве скроешь?
– И тут семилетняя Фиона, – перебила я ее, – сделала то, что характерно для Фионы, которую мы знаем и любим сегодня. Учительница вышла в соседнее помещение, где хранились расходные материалы, а она стащила меня со стула и вытерла лужу свитером с анахеймскими утками на груди, дала мне свои штаны вместо моих мокрых, а сама осталась в одних трусах, чем навлекла на себя гнев учительницы.
Все засмеялись, а я улыбнулась.
– Весь класс смотрел на нее. По сравнению с Фионой в трусах тот факт, что я наделала в штаны, показался пустяком.
Вайолет хлопнула в ладоши.
– Тут и возникла настоящая дружба.
Фиона пожала плечами.
– Давайте смотреть на вещи проще: пройтись по школе в трусах – не бог весть какая жертва.
Я покачала головой.
– Очень даже большая, не скромничай. И да, с тех пор мы дружим.
Я улыбнулась и посмотрела на Люку, думая, что история ему понравилась, но у него на лице было снова то задумчивое выражение.
– Пойду-ка я, окуну ноги в океан. – Он вдруг встал и отряхнул с джинсов песок.
