Отношения к астрономии
Столь сильно было отвращение Августина к астрологии, что он говорил, что христиане могут оставить астрономию в одиночестве, «поскольку она связана с самой грубой ошибкой тех, кто верит в фатализм судьбы», хотя и признаёт, что в предсказании будущего положения самих звёзд на основе знания их предыдущих перемещений в пространстве нет ничего предосудительного. Кроме того, знание курса Луны необходимо для определения даты Пасхи. Изучение звёзд мало или совсем не помогает толковать Святое Писание. В другом месте Августин демонстрирует своё беспокойство по поводу утверждения астрономов, что в мире существует много звёзд, равных по величине Солнцу или даже более крупных, но которые кажутся нам маленькими потому, что они располагаются гораздо дальше Солнца. Это утверждение противоречит Писанию, где говорится, что «создав Солнце и Луну, Бог сотворил два больших светила». Впрочем, Августин не собирается подробно обсуждать эту тему, он бросает её, объяснив, что у христиан есть более серьёзные и интересные вопросы, которыми и надо заниматься. А исследования, посвящённые сравнительным размерам звёзд и расстояниям между ними, никому не нужны.
Совершенные числа
Тем не менее, Августин не брезговал занимать время читателя описанием оккультных свойств чисел, поскольку склонен был верить в существование этих свойств. По его мнению, число «шесть» было совершенным числом, поскольку Бог сотворил мир в течение шести дней, хотя мог посвятить этому меньше, или, наоборот, больше времени. Автор Псалмов был прав, сказав, что Бог организовал все вещи в соответствии с мерой, числом и весом. Шесть — это такое число, которое получается при сложении чисел один, два и три, на которые делится шесть. Августин собирался назвать совершенным числом «семь», но потом отказался от этой мысли, решив, что слишком увлёкся, «желая продемонстрировать свои познания в науке». Поэтому он просто заявил, что одним из доказательств того, что число «семь» — совершенное, является то, что оно состоит из первого полностью нечётного числа «три» и первого полностью чётного числа «четыре». Поэтому нет ничего удивительного в том, что Августину приписывают проповедь о связи между десятью эпидемиями чумы в Египте и десятью заповедями, которые начинаются словами о том, что не случайно число правил в Божьем Законе равно числу эпидемий чумы в Египте, которые опустошили эту страну.
23. ВЗАИМНОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ ЯЗЫЧЕСКОЙ И ХРИСТИАНСКОЙ МЫСЛИ В 4-М И 5-М ВЕКАХ НАШЕЙ ЭРЫ
Необходимо определить отношение отцов церкви к магии
Читая произведения отцов христианства, поражаешься тому факту, что их тон очень сильно напоминает тон проповедей. Поэтому при оценке того эффекта, который они производили на читателей, не следует забывать, что их авторы ставили перед собой задачу научить людей жить без греха, но при этом не до конца это осознавали. Мы вовсе не собираемся обвинять отцов церкви в ханжестве, а хотим лишь подчеркнуть, что как священники и апологи они обязаны были занимать безупречную в моральном и догматическом отношении позицию. Василий показал нам, что аудитория, слушавшая его проповеди, находилась еще под влиянием римского образа жизни — развлечений, игры в кости, театра и цирка. При этом простые христиане, вероятно, гораздо терпимее относились к магии и суевериям, чем Августин. Более того, не только светские люди, но и христианское духовенство и апологи клонящейся к закату империи верили в прорицание и астрологию. Как мы уже не раз отмечали, это было время религиозного разнообразия, взаимного влияния языческой и христианской философии, и порой бывает довольно трудно определить, кем был автор дошедшего до нас труда — христианин, неоплатоник или и то, и другое. Гвоткин утверждал, что «философская мысль времен Константина «неважно, христианская или языческая, тяготела к монотеизму, который считал, что Христос и Солнце — почти равные друг другу символы Всевышнего». Другие верили, что истинной основой всех религий является астрология.
План этой главы
В этой главе мы рассмотрим труды некоторых авторов 4-го и 5-го веков, которые освещали магию и астрологию того времени, влияние язычества на христианство и взаимное проникновение неоплатонизма, христианства и астрологических теорий. Мы уже, в некоторой степени, затрагивали эти вопросы, когда описывали, как платоники и отцы христианства уводили нас вглубь веков. Но теперь, осветив идеи Августина, мы расскажем о других авторах: Фирмике, латинском апологете и астрологе середины 4-го века; Либании, греческом софисте того же века; Макробии и Синезии, неоплатониках, которые создавали свои труды на латыни и на греческом языке, соответственно, в начале 5-го века. Один из них был христианским епископом. Приведем также дискуссию о духах, которую вели Марциан Капелла, писавший на латыни, и Псевдо-Дионисий Ареопагит, творивший на греческом. За исключением Либания и Синезия, все эти авторы пользовались в средневековой латинской науке большим авторитетом, и их труды вполне могут служить введением в нашу следующую книгу, посвященную раннему Средневековью, и заключением к этой.
Юлий Фирмик Матеры
Юлий Фирмик Матери жил и творил во времена правления императора Константина Великого и его сыновей. Он родился на Сицилии, занимал пост сенатора и был великолепно образован для своего времени; интересовался философией природы, литературой и риторикой. До нас дошли две его работы: одна, называвшаяся «Об ошибке языческих религий», была создана в 340–350 годах и адресована Константину и Констансу. В ней Фирмик убеждал их уничтожить языческие культы. Другая, под названием «Матезис», была посвящена астрологии и написана по просьбе его высокообразованного друга Лоллиана или Мавортия, которого автор в предисловии называет назначенным ординарным консулом, должность которого он занимал в 355 году. Эти два труда, написанные одним человеком, давно заставили критиков замолчать, и они являются прекрасным предупреждением для нас, что при изучении прошлого ничто нельзя считать само собой разумеющимся. Еще совсем недавно ученые полагали, что существовали два автора с фамилией Фирмик. В наши дни эта теория была полностью опровергнута, поскольку стиль и язык обоих трудов очень похож. Тем не менее, до сих пор ученые верят, что во время создания своей астрологической работы Фирмик был язычником. В связи с этим следует рассмотреть два вопроса: можно ли сказать, что идеи в обеих работах несовместимы, и когда был написан трактат «Матезис» — до или после трактата «Об ошибках»?
Время создания «Матезиса»
По мнению Момзена, «не может быть никаких сомнений», что «Матезис» был создан между 334 и 337 годами нашей эры[51]. Это утверждение ученый основывал на нескольких упоминаниях о Константине Великом как о еще живом императоре. Однако, в источниках Константина часто путают с Константием, и при том, что слова: Constantinum maximum principem et huius invictissimos lileros, domines et Ceasares nostros, несомненно, относятся к Константину, не следует забывать, что мы встречали их в молитве, обращенной к планетам и Высшему Богу. В ней Фирмик просил, чтобы Константин и его дети «правили нашими потомками и потомками наших потомков бесчисленное множество лет».
