Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Это не был горестный плач от невыносимой утраты или невысказанной обиды. Нет, нет и еще раз — нет. Я плакал от радости и умиления своей нужностью, о которой раньше даже не подозревал.
Если я кому-то помог, не помогая, то скольким могу помочь, если это поставлю своей целью?! Именно в эту минуту я по-настоящему понял Розочку и по-настоящему простил ее. Я плакал от необъяснимого везения, которое всякий раз, когда я оступался и допускал непростительную ошибку, приходило на помощь и указывало единственно верный путь. Вот и сейчас: жить с пользой для нуждающихся — вошло в меня, словно глас свыше. И я, как и всякий православный на моем месте, тут же покаялся, что давненько уже не был в церкви, и тут же пообещал Всевышнему, что еще до Рождества побываю и непременно причащусь Святых Тайн.
Любой мало-мальски верующий, вспомнивший о Боге, никогда не скажет в сердце своем: мол, с такого-то числа начну делать людям добро. Напротив, он постарается приблизить время и уже с той секунды, что вспомнил, будет искать случая для доброделания. Я не был исключением и воистину испытал великую радость уже от одной только мысли, что могу воспользоваться подарком старшины прямо по назначению и облагодетельствовать им весьма многих.
Вначале постучал в комнату к своим, так сказать, доброхотам. Никто не ответил. Потом в ближайшие двери — тоже молчание. Оказалось, что большинство жильцов уехали на праздники к родителям — остались совсем уж одинокие или связанные необходимостью по работе. (Что же касается компании Двуносого, то они уже давно не жили в общежитии и заходили лишь изредка, чтобы оплатить комнату. Мне сказали, у них есть огромное подвальное помещение в самом центре города, которое они используют и под склад, и под жилье.)
Разузнав обстановку, сложил всю, что была, тушенку в сетку (от первого визита к старшине оставалась еще одна банка) и прежде всего постучал к соседке напротив.
Она открыла мгновенно и так же мгновенно захлопнула. Только и успел заметить мелькнувшую вязаную кофту шахматного цвета.
— Чего тебе надо? — сердито спросила из-за двери.
— Разрешите поздравить вас с? Артуром с Новым годом, — сказал я как можно ласковее. — Прошу принять от меня небольшой презент.
— Катись отсюда — презент! — крикнула она раздраженно.
Конечно, с ее стороны это была несправедливая грубость, но и ее в общем-то можно было понять. Я растерялся, не зная, что делать.
— Еще раз говорю — уходи! Артура нет, он в деревне у бабушки!
Помолчав, вдруг поинтересовалась, что за презент.
— Банка тушенки, — сказал я.
Соседка стала выяснять, какой тушенки, говяжьей или свиной. На мой ответ, что не знаю, банка без этикетки, чуть-чуть приоткрыла дверь, по локоть выпростала руку — давай!
Следующие несколько комнат были заперты, и соседка, теперь стоявшая у двери, подсказала, чтобы прошел в конец коридора, за умывальник. Действительно, все оставшиеся комнаты при одном моем приближении разом отворились, даже не надо было стучать. Молодые хозяюшки выстроились в ряд, и в мигающем свете неона казалось, что их длинные скачущие тени, любопытствуя, выпрыгивают у них из-за спин. Иллюзию любопытствующей суеты усиливали и их вопросы, адресованные соседке через мою голову.
— Тома, чего ему нужно?.. Ой, девоньки, никак наш насильник наконец-то и к нам маньячит?! Скорей держите меня, Томку-то он уже обратал!.. Тома, обратал?!
И еще всякие непристойности, игриво пугаясь, смело выкрикивали наши так называемые девоньки, что, не будь позади меня соседки, я непременно бы бежал от них. Однако пришлось пересилить себя.
— Дорогие сударушки! Разрешите поздравить вас с Новым годом и преподнести небольшой презент! — сказал я и, пользуясь их замешательством, быстро обежал всех.
Моя энергичность оправдала себя. Они, громко удивляясь, благодарили и тут же спрашивали друг дружку, что бы все это значило.
Возвращаясь назад, я уже загодя решил, что все оставшиеся банки отдам соседке. Я чувствовал перед нею какую-то необъяснимую виновность. И тут меня догнала внезапная догадка сударушек, нелепейшее предположение о том, что, наверное, завтра, как некогда Гиву, меня арестуют. Дескать, тот тоже вот так же раздавал презенты. Это была ужасная глупость! От неожиданности я даже маленько приостановился.
— Том, а Том, а этого-то за что забирают?
Соседка нырнула в комнату и перед моим носом так остервенело хлопнула дверью, что с косяков посыпалась штукатурка.
Уже лежа на кровати, решил не выходить из комнаты, чтобы не портить ей настроения и не усугублять своего. Встречать Новый год за праздничным столом в кругу семьи или друзей — это, конечно, здорово, но можно встречать и за чтением какой-нибудь хорошей книги.
Моя библиотека — это я. Да-да, без всяких шуток. Она разделяется на три части.
Первая — всевозможные словари, справочники и очень много всякой специальной литературы: собаководство, птицеводство, овощеводство, садоводство и так далее, и так далее…
Вторая — моя гордость, произведения, которые мне понравились или удивили, и я приобрел их, чтобы всегда иметь под рукой. Большинство из них досталось мне бесплатно, потому что я приобретал их в библиотеках как списанные, как макулатуру. Я даже прошел курсы реставратора-переплетчика, чтобы многие любимые произведения привести в надлежащий вид.
Третья часть — священные писания: Библия, Бхагавад-гита, стихи Будды (так называю книгу «Дхаммапада»), Коран, несколько брошюр о конфуцианстве и Лао-цзы — вот и все, маленькая по объему часть. Вообще-то человечество сохранило двенадцать священных писаний, двенадцать религий исповедуется людьми. Еще в студенческие годы влекла мысль написать некую быль о Едином Боге, который устал выслушивать жалобы и похвалы людей, враждующих на религиозной почве и всегда призывающих в судьи Его, Единого. Запомнилось начало произведения, которое озаглавил «Двенадцать истин».
* * *
— Ну, это уже становится просто смешно, — раздосадованно сказал Бог вслух, и повсюду в райских кущах, весело выглядывая и прячась, стали смеяться ангелы, повелевая божественным животным и цветам вести себя так, чтобы это действительно было смешно.
Бог засмеялся. «Глупо, конечно, но хорошо, — подумал Он и скрыл свои мысли. — Однако земных дел здесь не решишь, их надлежит решать на земле».
Господь Бог тайно явился на землю и подошел к костру, возле которого сидели Христос, Будда, Аллах, Яхве, словом, все двенадцать Учителей (к тому времени они уже слыли пророками, апостолами Его Божественной Истины). И вот Господь Бог в облике странника снял котомку и, славя мир за то, что в нем много хороших и разных Учителей, вдруг высказал сомнение — как так, чтобы множество учений были истинными — ведь Истина одна?..
— В таком случае что такое Истина? — спросил Бог Учителей народов, а по духовной сути спросил Своих Сыновей.
Все Они, естественно, ответили Ему в строгом соответствии со своим учением, то есть Священным Писанием, так, что у меня сразу возникла загвоздка: а как же быть с ответами Сыновей, священные книги которых отсутствуют в моей библиотеке?! В стране поголовного атеизма я натолкнулся на непреодолимую стену, — пришлось отказаться от сочинения «Двенадцать истин», чтобы не оказаться истинным ялземцем.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
