Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Сурков убрался в квартире, выбросил поломанную мебель, привел в более или менее приличное состояние кухню и приступил к первому за последние дни приготовлению пищи. Эльзе очень понравилось, как шипит масло, шинкуются овощи и кипит чай. Она с восторгом наблюдала за приготовлением салата, и Сурков решил, что можно доверить это дело ей. Ошибка обошлась ему разлитыми продуктами, пропавшим ужином и порезанным пальчиком. Увидев алую каплю на безымянном пальце, Эльза горько заплакала, забралась под кровать и сорок часов отказывалась выходить. Когда она пришла в некоторое согласие с реальностью, Сурков установил аквариум, который успел наполнить водой и рыбками. Зная предыдущие проделки Эльзы, это было совершенно глупо. Но Сурков верил, и его надежды неожиданно оправдались. Эльза сумасшедшими глазами пожирала замысловатый полет гупешек. Так продолжалось около трех дней, на четвертые сутки она их съела. Очевидно, что девушка проголодалась, но Сурков это заметил, только когда обнаружил пустой аквариум. Больше всего его удивило, что Эльза его не разлила. Она всегда поступала неординарно, и Суркову так и не удалось предусмотреть или понять ход ее мыслей. Единственным, что радовало Эльзу с завидным постоянством, были мыльные пузыри. Она приходила в полный восторг, заливалась серебряным смехом и по-детски кружилась вокруг переливающихся радужных сфер.
После очередного мыльного сеанса Сурков украдкой смахнул скупую мужскую слезу и вызвал сиделку, которая должна была развлекать Эльзу в его отсутствие. Газеты пестрили подобными предложениями, поэтому поисками заниматься не пришлось. Однако явившаяся симпатичная особа больше походила на ковбоя. Даже сапоги у нее были со шпорами, что ее, впрочем, нисколько не смущало. Вообще, она не была стеснительным работником, потому что переодевалась при Суркове, несколько раз включала громкую музыку. В ее гардеробе нашелся костюм полицейского, медсестры, и даже рокера мотоциклиста. Последний понравился Эльзе больше других. Блестящие кнопочки и кожаные застежки надолго привлекали ее внимание, а когда сиделка достала хлопающий кожаный хлыст, она совершенно обо всем забыла. Стоили услуги сиделки невероятно дорого, но узнав, что развлекать придется девушку и при этом не запрещается приводить подруг, она сделала щедрую скидку.
Сам же Сурков стал посещать городское кладбище. Делал он это преимущественно ночью, за что приобрел дурную репутацию среди сторожей. Последние боялись ходить к могилам, а когда Сурков расспрашивал, есть ли здесь нечисть, совершенно пугались, напивались у себя в строительном вагончике и не выходили на воздух, даже если их тошнило.
Сурков рыскал по аллеям и склепам, звал лукавого и богохульствовал, однако это мало помогало. Он оброс, стал пить горькую, и вдовы, посещающие кладбище, принимали его за местного бомжа. Однажды Сурков так набрался, что заснул в свежевырытой могиле. Неизвестно, сколько он спал, однако проснулся оттого, что кто-то наступил ему на ногу.
— Черт! — вырвалось у Суркова.
— Да, — сказал кто-то.
Сурков со сна потер глаза и различил силуэт человека, пытавшегося выбраться из могилы.
— Стой! — закричал Сурков.
Но существо уже припустило по стене, используя в качестве поддержки идущий от поясницы хвост.
— Стой! — повторил Сурков. — Подожди! Черт, слышишь меня? Это я! Сурков!
Черт, облаченный в сухой защитный скафандр, пытался включить турбонадув хвоста. Хвост не запускался. Схватив черта, Сурков потянул к себе.
— Попался! — радостно заорал Сурков, но в следующую секунду получил двумя отростками коротковолновых антенн.
Черт ударил его совершенно нечестно, исподтишка. К тому же антенны были предательски заточены. Сурков почувствовал острую боль, но черта не отпустил, что сделал совершенно правильно, потому что последний выбрался-таки из могилы и пустился наутек. Сурков буквально вылетел из ямы и, к своему неудовольствию, вынужден был перебирать ногами, чтобы не упасть лицом в грязь или, что хуже, в асфальт. Шел третий час ночи, когда проезжающие мимо кладбища ГАИшники, увидели несущегося на всех парах черта, сдерживаемого Сурковым, который пытался вскочить ему на плечи. В конце концов ему это удалось. Сурков оседлал черта, и в этот момент хвост включился, встал в позицию отрыва и поднял Суркова и несущее его существо. ГАИшники немедленно сообщили всем постам об увиденном. Их, конечно же, пожалели, но обвинять ни в чем не стали, потому что сами допивались до чертиков.
А тем временем Сурков обнял черта двумя руками, и пока тот набирал высоту, вступил в переговоры:
— Послушай меня, родной! — кричал ему на ухо Сурков. — Я понимаю, ты сейчас напуган, поэтому не спеши с ответом. Меня зовут Сурков, я грешник. Варился сначала на трехсотом уровне, потом на тридцать втором. Я обслуживал Дьяволнет. Слышишь меня?
Черт делал вид, что не слышит и, сделав пару «бочек» и «колокол», ушел на «боевой разворот».
— Ну ладно, ты мне не веришь, думаешь, я книг начитался, но я тебя ждал. Знал, что рано или поздно ты за мусором вылезешь, будешь всякую дрянь собирать, вроде недоеденных чипсов или сухарей, а потом их обменяешь на нижних уровнях, а там эта гадость на вес драгоценных металлов, и чем ниже, тем дороже.
— Что тебе надо? — наконец произнес первую фразу черт.
— Это деловой разговор, это уже лучше. Мне нужна сыворотка от шизофрении.
Черт попал в воздушную яму, и Суркова сильно тряхнуло. Корпус черта задрался кверху, хвост вышел за критический угол атаки, что привело к сильной турбулентности. Сурков ощущал себя мальчишкой, которого посадили на оглоблю; его немилосердно подбрасывало, и в конце концов он заметил, что черт сваливается в штопор. В голове Суркова завертелось, темная клякса земли смазалась в бесформенное пятно, звезды превратились в голубые трассеры, а его самого вжало в черта так, что пошевелить ни рукой, ни ногой стало не возможно. Неуправляемое падение черта не могло продолжаться долго. Через несколько секунд его тело неминуемо должно было встретиться с землей, что обязательно привело бы к разрушению Суркова и гибели черта. С большим трудом Суркову удалось перевести падение в пике. Для этого он использовал свою куртку как парашютирующую поверхность. Сурков обнял ногами тело черта и расстегнул куртку. Она не наполнилась воздухом и начала торможение. Сделав полубочку и оказавшись снизу, Сурков перевел черта в вертикальное падение. При этом он разогнал скорость близкую к посадочной. Этого хватило, чтобы рули стали снова эффективными, однако черт то ли не контролировал полет, то ли на самом деле желал превратиться в лепешку, а признаков смерти не подавал. Перегрузки кончились, поэтому Сурков дотянулся до тримера руля высоты и подтянул его так, чтобы выровнять черта в горизонтальный полет. Сделал он это вовремя, так как до земли оставалось совсем немного, и Сурков уже стал различать отдельные предметы. Черт, по всей вероятности, стоял на автопилоте, как только он перешел в бреющий полет, то набрал крейсерскую скорость. Дважды уйдя на разворот, он выровнял курс и сел на небольшую теннисную площадку. Шасси выпустить черт, конечно, не успел. Пару раз, зацепив грунт копытами, он хлопнулся на брюхо, даже не выбросив тормозной парашют. Суркову чертовски повезло, потому что с площадки забыли убрать сетку, и, сделав пару кувырков по гаревой крошке, он влип в нее, словно большая рыба, попавшая в бредень.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
