– Нет, если мы будем тренироваться, – нахмурилась Кариса, – то может быть…
– Ага, за месяц мы наработаем тот опыт, что в ковене Резерфордов вбивается с четырех лет. Ты Вьюгу хоть иногда слушаешь? То, что он о себе рассказывает?
– Так он ничего не рассказывает, – возмутилась волчица и тут же подозрительно сощурилась: – Или вы с ним… шушукаетесь?!
– Сладкое, которое не должен есть боец, – хмыкнула я, – и еще с десяток его обмолвок. Что некоторые игры, в которые все мы в детстве играли, ему непонятны. Отчего же? Не оттого ли, что он все время проводил в тренировках? Лий, ему девяносто лет, он все это время нарабатывал какой-никакой, а опыт, и Вьюга его делает в дуэлях. Эльф бесится, но против правды не попрешь. Резерфорды выпускают идеальных бойцов.
– Но ведь это неправильно. – Кариса выпустила из рук полотенце.
– Во-первых, это мои предположения, во-вторых, даже так – лучше, чем сироты. Накормлены, одеты и пристроены. Ты видела мелкоту в городе? Носятся ободранные, в обносках, хуже, чем твоя старая кофта, которой мы в комнате полы моем. Думаешь, они бы не согласились на такие условия?
– Не знаю. – Волчица опустила голову.
– А я знаю, согласились бы. Им дорога в проститутки и разбойники, в подворотнях кистенем деньги выбивать. Чтобы спустить на шлюх и дешевое пойло. Потому, что магии в них нет, а без нее никому не нужны брошенные дети. Единицы выбиваются наверх, на такой, хреновенький верх, Кариса. Кто-то попадает в армию и подыхает на границах. Или идет на Перевал.
Я помолчала. Все это открылось мне не так давно. На Земле были детские дома. Худо-бедно, но брошенные или осиротевшие дети были одеты, обуты, учились в школах, имели некоторые привилегии на поступление. И были обеспечены жильем. Чаще всего те халупы, что доставались ребятам, сложно было назвать жильем, но хоть что-то. Здесь приютов не было. На Земле под крыльцом можно было встретить семью кошек или собак. Здесь – ватагу детворы.
– Фух, прости, что-то я разошлась не по делу.
– Я не знала этого. – Кариса смотрела на меня повлажневшими глазами. – У оборотней все дети общие. Если умрут и отец и мать, они останутся в клане. Да, будет меньше, как ты сказала, привилегий, но совсем в Лес никто не выгонит.
– А слабого полукровку? Слабого, но красивого метиса? Что будет с ним? С ней?
– Быть любовницей главы клана не так плохо, – уныло вздохнула Кариса. – Ты давно догадалась?
Я сделала умное лицо и пожала плечами. О чем я должна была догадаться? Но в любом случае философский вид всегда приходит на помощь. С другой стороны, врать друзьям? Да еще и не по делу?
– Ни о чем я не догадывалась, – буркнула я.
– Я дочь красивой, но слабой полукровки, – хмыкнула Кариса. – Отец взял ее второй женой, когда стало понятно, что я буду сильной. И колдуньей, и волчицей. Понимаешь, почему я не могу взять и отказаться от брака? Влетит за это матери. Одна надежда, что первая жена сдохнет от старости. Беззубая тварь, – рыкнула подруга.
– И что тогда?
– И тогда вторая жена станет первой, а это право на защиту. Вы, люди, забываете то, что сами же и вытворяете. Император-маг, подчинив себе весь материк, хотел связать себя узами брака с возлюбленной. Но у него уже была жена, навязанная ему отцом. И тогда он ввел этот закон, указав, что в случае гибели первой жены статус второй меняется. Он не хотел видеть любимую своей игрушкой.
– И первая жена скоропостижно скончалась, – протянула я.
– Ага, подхватила простуду, – едко поддакнула Кариса. – Ни разу не слышала, чтоб от простуды за три дня погибали.
– Грипп бывает разный.
– Не слышала о таком.
– Я сказала «гриб», – вывернулась я. – Представляю болезни как грибы, которые растут на человеке. И их нужно удалять вместе с грибницей – с корнями.
– Иногда мне хочется узнать, что кипит под сводами твоего черепа, – покачала головой Кариса.
– Мысли, – пожала я плечами. – Идем?
Кариса вздохнула и окинула взглядом душевые. И я была с ней согласна – давно мы не выбирались в профессорские купальни. Но каждый раз, как мы, собрав банные принадлежности, отправлялись к мыльне, встречали там мастера Данкварта. Чтоб ему ни дна ни покрышки.
– Кстати, может, в полнолуние рванем в купальни? Мужчины вашего народа вроде в такие ночи никуда не выходят? А ты нормально себя ведешь. Бесишься не по делу, но это ничего.
– Отличная идея, – восхитилась Кариса. – И зов луны будет проще игнорировать. Другим легче, кошкам или лисам. А волки ближе к луне.
– А декан кто?
– Не знаю, не видела. Хотя странно, мы второй облик не скрываем. – Кариса прикусила губу.
До библиотеки нам пришлось бежать. Гневный вестник эльфа подгонял нас, осыпая искрами. Парни уже собрались за столом. Верен смотрел на меня большими грустными глазами.
– Говори прямо, – буркнула я, дернув его за ухо.
– Ягодка умерла.
– Кто?
– Химера твоя, – вздохнул парень. – Не понимаю почему. Окаменела, почернела и пошла трещинами.
– Это хорошо, – осторожно произнес Охотник. – Я могу ошибаться, но химеры изначально предполагались как громоотводы. Тебя прокляли, а сдохла, гм, то есть умерла, Ягодка. И может быть, не умерла, заверни ее в стазис, распределимся на практику – покажешь ее химерологу.
– Кто меня мог так проклясть? Фон Тьеор не в форме, а больше некому, – удивился Верен. – Кроме него, дураков нет.
– У тебя проблемы в семье, – осторожно напомнила я.
– Там немного другое, – поморщился фон Тарн, – не хочу объяснять.
– Если мы можем помочь, – внушительно произнес Вьюга, – говори сразу.
– Помочь не помогу, – тут же откликнулся эльф, – но врагу твоему что-нибудь нехорошее сделаю.
– Или так, – кивнул Вьюга. А я просто приобняла фон Тарна за худые плечи. Со всеми этим плясками мы забыли, что он в отличие от нас ребенок. Пятнадцать лет – не тот возраст, когда участвуют в расследованиях и хоронят друзей. Пусть это и химера. Или даже химера – ведь она полностью от него зависела, и он ее не уберег.
– Давайте начнем заниматься? – Верен благодарно боднул меня головой и встряхнулся. – Рысь умница и систематизировала все вопросы. Сейчас Лий объяснит Охотнику и Майе зависимость растительных ингредиентов от фаз луны. А я объясню Рыси и Вьюге взаимосвязь крови и серебра в уравнении третьего порядка по Госсмарху-Левэ. И после этого уже для всех поясню четвертую задачу из решебника.
– Да, мой капитан, – вздохнула я.
Массив информации, который приходилось впихивать в голову, был огромен. Академия не школа, увы. И слава Богу, что в школе там, на Земле, я училась достаточно прилежно. По математике и геометрии. Остальное, увы, пока не пригодилось.
