В результате Калинковичско-Мозырьской операции войска Белорусского фронта добились серьезного успеха на своем левом крыле. Враг был выбит из важных узлов дорог Калинковичей и Мозыря, которые в этом лесисто-болотистом районе имели особенно большое значение. Противник понес большие потери и был отброшен на 20–80 км к западу. Наши войска еще глубже охватили с юга бобруйскую группировку немецких войск, что имело большое значение при проведении Белорусской операции летом 1944 года.
Интересно отметить, что немецкие войска, уступая Красной Армии в общей численности, постоянно пытались применять новые тактические схемы. Во время боевых действий 17-й гвардейской танковой Орловской Краснознаменной бригады за овладение н/п Гороховищи (8–10 февраля 1944 года) враг применил следующий прием.
Три самоходных орудия противника открыто вышли на опушку леса, что в километре северо-западнее Гороховищ, и открыли огонь по отдельным домикам, расположенным вдоль дороги на северо-восточной окраине этого населенного пункта. Когда наша артиллерия и самоходки перенесли свой огонь на эти цели, две машины укрылись в лесу, а третья — осталась на месте. Экипаж открыл люки и покинул машину, создав впечатление, что самоходное орудие погибло.
С наступлением ночи в Гороховищи начали «подтягиваться» наши танки. Ночь была лунной, и силуэты танков наблюдались с дистанции 900–1000 метров.
Как только советский танк продвигался к отдельным домикам, САУ противника, «покинутое» днем экипажем, открывало беглый огонь по танку и после 3–4 выстрелов поджигало его. Как выяснилось потом, все три САУ противника выдвигались на открытые огневые позиции для пристрелки и демонстрации повреждений одного из них, что являлось заранее предусмотренной и вполне удавшейся уловкой, рассчитанной на введение в заблуждение расчетов наших ПТОР.
С наступлением темноты экипаж вернулся в мнимое подбитое самоходное орудие и, наблюдая силуэты наших танков, открывал по ним огонь, как только танк «выходил в створ» с одним из отдельных домиков. Огонь велся прямо по строению, и некоторые снаряды, прежде чем поразить танк, пробивали стены дома.
Таким образом, было потеряно 7 танков Т-34. Вообще, «стрельба по домам» приносила немецким самоходчикам должный эффект и применялась противником неоднократно. Так, 8 февраля 1944 года 5 танков Т-34 16-й гвардейской Речицкой танковой бригады ворвались в деревню Чернявка и до подхода своей пехоты укрылись за домами. Противник начал методически вести огонь по строениям, подвергая их обстрелу поочередно. Огонь велся зажигательными снарядами и «болванками», которые свободно пробивали стены домов, сохраняя после этого достаточную пробивную способность. В результате были потеряны все 5 танков.
Немецкие танкисты и самоходчики стали часто применять свои САУ из засад, смело идя на рискованные действия.
Противник, выбитый нашими войсками из н/п Гороховищи, оставил в сараях 4 замаскированных StuG III Ausf.G, которые пропустили пехоту, остались в ее тылу и открыли внезапный огонь по нашим танкам, двигавшимся вслед за пехотой.
Такие дерзкие действия, в сочетании с предпринятой контратакой противника с фронта, привели наступавших в замешательство, в результате чего Гороховищи были оставлены. Немцы потеряли 2 САУ, что в сравнении с достигнутым результатом не являлось тяжелой утратой.
В это же время на советско-германском фронте появляется довольно много новых немецких противотанковых средств. В отчетах БТ и МВ Белорусского фронта за февраль 1944 года отмечается появление у противника кумулятивных противотанковых ружейных гранат, выстреливавшихся при помощи мортирки (представлявшей собой стальную трубку с внутренними нарезами). Для точности на прицел винтовки надевалось дополнительное прицельное приспособление.
Дальность метания при угле возвышения 45° составляла 800–850 м. Действительная дальность 300–350 м. Наилучшие результаты стрельбы достигались с дистанции 100–150 м, то есть на дистанции прямого выстрела. Начальная скорость гранаты составляла — 35–40 м/с (граната видна в полете). Вес — около 550 граммов. Такая граната при взрыве основного заряда ВВ образовывала направленную взрывную волну, способную при угле встречи 60–90° пробить броню толщиной 30–50 мм, а при попадании в область боевого отделения — вызвать детонацию боекомплекта танка.
Кумулятивная граната была окрашена в черный цвет, но в боекомплекте имелись и противотанковые осколочного типа гранаты желтого цвета.
Подобное оружие было чисто оборонительным и не получило широкого распространения только потому, что появившиеся вскоре немецкие противотанковые гранатометы «Панцерфауст» и «Панцершрек» были гораздо более просты в использовании и эффективны.
В период с 21 по 24 февраля была осуществлена Рогачевская операция, в которой участвовала 3-я армия генерал-лейтенанта А. В. Горбатова при содействии 50-й армии генерал-лейтенанта П. Л. Романенко. Операцию с воздуха обеспечивала авиация 16-й воздушной армии.
Главная роль в достижении успеха отводилась 3-й армии, которая для этой цели была значительно усилена. За три дня до начала наступления ей был передан участок и войска 63-й армии, а управление последней было выведено в резерв фронта. Это позволило увеличить состав 3-й армии до четырех стрелковых корпусов (одиннадцать дивизий и укрепленный район), двух танковых и одного самоходно-артиллерийского полков и артиллерийских частей усиления.
В полосе армии оборонялись войска 9-й немецкой армии[106].
Замысел операции состоял в том, чтобы ударом 3-й армии в обход Рогачева с севера овладеть этим городом и развить удар на Бобруйск. Одновременно 48-я армия должна была нанести удар в направлении Паричи, Бобруйск вдоль правого берега Березины. 50-й армии предстояло ударом с юга овладеть районом Быхова.
Особенностью операции являлось то, что 3-я армия должна была своей ударной группировкой переправиться через Днепр по льду и прорвать оборону врага на противоположном берегу, который в этом месте очень высок и крут. Поэтому важно было обеспечить внезапность удара и создать решительный перевес наших сил на узком участке прорыва. Исключительно большие трудности возникли в связи с тем, что потепление уменьшило толщину льда на Днепре до 8–12 см, образовались многочисленные полыньи, а местами лед отошел от берегов на 3–4 м. В связи с этим для обеспечения форсирования реки привлекались основные силы инженерных войск армии, которые заранее подготовили материал для быстрого наведения мостов и прокладки маршрутов через труднопроходимые участки. Части химической защиты готовили задымление районов переправ.
В 23 часа 20 февраля сводный отряд из состава лыжного батальона 120-й гвардейской стрелковой дивизии полковника Я. Я. Фогеля переправился на западный берег Днепра. В это же время полки первого эшелона начали занимать исходное положение в 150–200 м от правого берега реки. В 7 часов 20 минут 21 февраля началась артиллерийская подготовка, вслед за которой пехота пошла в атаку. По обледеневшим обрывам правого берега Днепра атакующие части все выше поднимались вверх. Это был поистине героический натиск советских воинов. Многие из них пали смертью храбрых под ураганным огнем врага. Но он не смог выдержать удара. В 10 часов передний край обороны был прорван. Особенно отличились при этом воины 5-й стрелковой дивизии полковника П. Т. Михалицина, 269-й стрелковой дивизии генерал-майора А. Ф. Кубасова и 120-й гвардейской стрелковой дивизии. К 11.30 на противоположный берег Днепра переправился и 36-й танковый полк подполковника М. В. Макаркина, который действовал совместно с 269-й стрелковой дивизией.
