На долю Тевтонского ордена выпало еще немало испытаний. Вскоре после «Аншлюса» и аннексии Австрии в пользу «Великой Германии» в марте 1938 г. орден подвергся жестоким репрессиям со стороны нацистских властей, которые видели в нем бастион легитимного «проГабсбургства». Магистру Роберту Шэльцки (1936-1948) пришлось встретиться лицом к лицу с новым режимом. Декретом от 6 сентября 1938 г. орден был распущен и его имущество конфисковано. Многие братья были арестованы и высланы, в том числе и магистр. После создания немецкого протектората в Богемии-Моравии в марте 1939 г. учреждения ордена, оказавшиеся на этой территории, ждала та же участь. Что касается членов ордена в Югославии и Тироле, их положение оставалось всегда шатким, их госпитали были реквизированы и переданы армиям стран Оси.
Превратности судьбы. В тот момент, когда национал-социалистическая Германия уничтожила Тевтонский орден, некоторые высокопоставленные нацистские бонзы, такие как Генрих Гиммлер, попытались использовать в своей идеологии символику тевтонских рыцарей, например, в официальных документах они часто ссылались на политику Тевтонского ордена на Востоке, оправдывая этим план «Барбаросса» и порабощение славянских народов. Гиммлер при организации СС использовал некоторые элементы, заимствованные у средневековых военных орденов, и видел, не сомневаемся в этом, в своем Черном ордене воплощение Ордена тевтонских рыцарей, но не обремененного идеалами христианства. Крепость Вевельсбург, которую Гиммлер хотел превратить штаб-квартиру СС, была построена по образу и подобию крепостей ордена в Пруссии. Но здесь и заканчиваются аналогии, так как тевтонские рыцари, верные Риму и Богу, преследовались нацистским режимом так же, как преследовались прусские аристократы, предки которых в XVI столетии, как правило, тевтонские рыцари, не перешли на сторону Реформы. Сегодня они оказались жертвами социальной революции, проведенной Адольфом Гитлером.
Положение Тевтонского ордена на исходе Второй мировой войны было более благоприятным, нежели на следующий день после Первой мировой войны. Сначала в Риме папа Пий XII проявил к братьям немецкого ордена намного больше понимания и братских чувств, чем в свое время Пий XI под влиянием окружения, враждебного всему, что было так или иначе немецким.
В 1945 г. Тевтонский орден воспринимался как жертва нацизма и пользовался пониманием новых австрийских властей. Но надо было дождаться 1947 г., чтобы декрет 1938 г. был отменен. Орден смог постепенно возместить свои имущественные потери в Австрии, но еще надо было поднять страну из руин после войны. Ордену было даже разрешено возобновить свою деятельность в Германии после стосорокалетнего перерыва, и он посвятил себя оказанию помощи больным и многочисленным беженцам. Зато с приходом к власти коммунистов в Чехословакии и Югославии о возвращении к нормальным взаимоотношениям в этих странах не могло быть и речи; орден был запрещенным, и его имущество, присвоенное нацистами, перешло к коммунистам.
Длительная и кропотливая работа по восстановлению ордена была предпринята магистрами Марианом Тумлером (1948-1970) и Ильдефонсом Паулером (1970-1988). Сегодня великий магистр Арнольд Виланд, который с 1988 г. руководит орденом из Вены из резиденции, расположенной под сенью собора Св. Стефана и может гордиться жизнестойкостью этого учреждения, которое выбрало благотворительность для своей деятельности, рассматривая ее как свою главную миссию. Магистру посчастливилось стать свидетелем изменений, которые произошли в Восточной Европе в 1989 г., что позволило ордену возобновить в этих странах свою деятельность, прерванную нацистами и марксистами.
* * *
Сегодня Орден Немецких братьев остался верен тем идеалам, которые исповедывал с начала XX в. — духовным орденом, объединенным с сестрами Немецкого Дома Святой Марии Иерусалимской, борющимся с болезнями и нищетой. Орден состоит из братьев, сестер и приближенных. Сами братья делятся на братьев-священников и братьев-монахов (Klerikalerbruder), принявших после трех лет ученичества обет, и братьев светских, подчиняющихся правилам ордена, не будучи священниками, и давших обет на срок до шести лет. Сестры же дают обет после пятилетнего испытательного срока. Все кандидаты или кандидатки должны обратиться к командору провинции перед тем, как быть принятыми в послушники, приближенные, наконец, священники или мирские братья. Они принимают участие в делах милосердия, в коллективных молитвах и считаются братьями или сестрами, но не приносят обета.
Вышеупомянутые члены ордена подчиняются генеральному капитулу, который избирает магистра и регламентирует деятельность ордена в разных провинциях. В генеральном капитуле, помимо магистра, есть генеральный прокурор, советники, генеральный секретарь, заведующий хозяйством, настоятели монастырей, делегаты, избранные братьями от каждой провинции, и руководители каждой провинции. Магистр и советники избираются сроком на шесть лет. Провинциями руководит настоятель мужского монастыря либо настоятельница женского. Сегодня братья распределены по пяти провинциям (Италия, Германия, Австрия, Словения и бывшая Чехословакия); сестры также распределены по пяти провинциям. Следует отметить, что численность братьев и сестер в течение последних лет снизилась; из сотни братьев в 1965 г. осталось в 1992 г. семьдесят два, а сестер же из пятисот пятидесяти двух осталось триста восемь. Что касается приближенных, в настоящее время их численность составляет пятьсот семьдесят четыре человека, распределенных по трем провинциям (Германия, Австрия и Юг Тироля) и в двух командорствах (Рим и Бельгия).
Основная деятельность ордена сводится к медицинской помощи и помощи пожилым людям и инвалидам. Своими госпиталями, богадельнями, реабилитационными центрами новые тевтонские рыцари и сестры активно заявляют о своем присутствии по всей Центральной Европе. Но религиозная деятельность имеет важное значение в жизни ордена; братья-священники во всех провинциях обеспечивают должное воспитание новообращенных.
* * *
Таким образом веками сохранялась традиция, берущая начало со времен крестовых походов. Тевтонский орден вернулся к своему первоначальному предназначению — оказание помощи слабым, от которого он никогда не отказывался, даже тогда, когда говорили о его воинских подвигах. Заступаться за вдову и сироту — разве не это издревле было вменено в обязанность христианского рыцаря?
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В заключение нашего обзора истории тевтонских рыцарей, охватывающей более восьми столетий, напрашивается несколько замечаний, которые противоречат «черной легенде», представляющей орден в весьма неприглядном виде, что совершенно не соответствует действительности.
Многие обвиняли их в том, что они проявляли благосклонность к мусульманам на Востоке, в насилии и жестокости по отношению к славянам и жителям Прибалтики в период завоевания Пруссии «мечом и огнем».
Это двойное обвинение не стоит того, чтобы на нем останавливаться. Можно ли обвинить тевтонских рыцарей в благосклонности к исламу даже в измене христианским идеалам, когда рядом с их соперниками-госпитальерами и тамплиерами они всегда были в гуще сражений и проливали свою кровь, защищая Святую землю, и это в то время, когда всем было ясно, что дело это безнадежное? На деле тевтонские рыцари всегда отдавали предпочтение дипломатии, нежели войне, а талант великого магистра Германа фон Зальца вести переговоры позволил вернуть Иерусалим без кровопролития. Что касается политики Тевтонского ордена в Пруссии и Прибалтике, то следует напомнить, что тевтонские рыцари пришли туда не по собственной инициативе, но по просьбе польских принцев, настолько настоятельной и многократно повторенной, что потребовалось около двух лет и настояния папы и императора Фридриха II, чтобы Герман фон Зальца на это согласился. В сражениях с язычниками Балтийского моря если тевтонские рыцари наносили удары, то получили в ответ такие же удары. С покоренными народами, конечно же, поступали жестоко, но это не имеет ничего общего с потоками крови, пролитой при взятии Иерусалима крестоносцами в 1099 г., и с массовыми убийствами, которые сопровождали крестовый поход Симона де Монфора, с кострами, которые горели повсеместно в Аквитании после падения Монсегюра. И здесь уместно напомнить, что катары, по своей сути, были не жестокими, но миролюбивыми людьми, в то время как старопруссы, латыши и литовцы, не говоря о татарских союзниках, не стеснялись грабить территории своих соседей-христиан, сжигать деревни и поголовно истреблять жителей.
