Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
Прошло несколько месяцев, и в феврале 1921 года вспыхнула с надеждой ожидаемая грузинскими коммунистами советско-грузинская война (среди тех, кто высказался за ее подготовку, были Сталин и Троцкий, а Ленин поначалу колебался), поддержанная и действиями грузинских подпольщиков – своевременно начались восстания местных рабочих и крестьян, а также представителей нацменьшинств на территории республики.
Сценарий начала советского вмешательства был стандартным, практически ничем не отличающимся от азербайджанских событий, – 16 февраля 1921 года ревком Грузии во главе с Ф. Махарадзе провозгласил Грузинскую советскую республику и сразу же направил в Москву просьбу об оказании военной помощи. В ответ части Красной армии в этот же день пересекли южную границу Грузии.
24 февраля правительство Грузинской Демократической республики было вынуждено эвакуироваться в Кутаиси, на следующий день в Тбилиси вошли советские войска. В городе разместился грузинский ревком, преобразованный в этот же день в СНК Грузинской ССР. Но тут пока еще существующему грузинскому правительству меньшевиков ультиматум предъявила Турция, претендуя на часть территории. Лишь 7 марта 1921 года в Кутаиси состоялось заключение перемирия между Грузией и РСФСР, которое со стороны правительства Грузинской Демократической республики подписал министр обороны Григол Лордкипанидзе, а с советской стороны – полномочный представитель Авель Енукидзе. На следующий день было подписано соглашение, передающее Батуми, контролировавшееся грузинской армией, частям Красной армии. Члены бывшего грузинского правительства меньшевиков на итальянском судне покинули территорию страны.
В качестве управляющего делами ЦК Компартии Азербайджана Берия проработал до октября 1920 года, после чего, согласно написанной им автобиографии, «Центральным Комитетом назначен был ответственным секретарем Чрезвычайной Комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих. Эту работу я и т. Саркис (председатель комиссии) проводили в ударном порядке вплоть до ликвидации Комиссии (февраль 1921 года). С окончанием работы в Комиссии мне удается упросить Центральный Комитет дать возможность продолжить образование в институте, где к тому времени я числился студентом (со дня его открытия в 1920 году). Согласно моим просьбам ЦК меня посылает в институт, дав стипендию через Бак Совет. Однако не проходит и двух недель, как ЦК посылает требование в Кавбюро откомандировать меня на работу в Тифлис, своим постановлением назначает меня в Аз Чека заместителем начальника секретно-оперативного отдела (апрель 1921 г.) и вскоре уже – начальником секретно-оперативного отдела – заместителем председателя Аз Чека».
В руководстве закавказских органов
Более чем десятилетие Берия ступень за ступенью поднимается по карьерной лестнице в ЧК. Поначалу Лаврентию Павловичу удавалось, будучи заместителем начальника секретно-оперативного отдела, а потом – начальником секретно-оперативного отдела, в течение почти двух лет совмещать ответственную работу с учебой в Бакинском политехническом институте (прежнем Бакинском училище). Нам ничего не известно об успехах Берии на ниве институтского познания, но вот на партийной и чекистской ниве деятельность Берии была замечена – в 1923 году Лаврентий Павлович получил от одного из высших советских руководителей Закавказья, секретаря ЦК Азербайджанской Компартии Рухулла Ахундова, такое удостоверение-характеристику: «Удостоверение дано сие ответственному партийному работнику тов. Берии Л. П. в том, что он обладает выдающимися способностями, проявленными в разных аппаратах государственного механизма… Работая управделами ЦК Азербайджанской Компартии, чрезвычайным уполномоченным регистрода Кавказского фронта при реввоенсовете 11-й армии и ответственным секретарем Чрезвычайной комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих, он с присущей ему энергией, настойчивостью выполнял все задания, возложенные партией, дав блестящие результаты своей разносторонней деятельности, что следует отметить как лучшего, ценного, неутомимого работника, столь необходимого в настоящий момент в советском строительстве…» Прошло пятнадцать лет, и написавший Берии эту лестную характеристику Рухулл Ахундов, до ареста являвшийся начальником Управления по делам искусств при Совнаркоме Азербайджана, был расстрелян.
Спустя несколько месяцев Лаврентию Павловичу была выдана и другая, не менее достойная характеристика, на этот раз подписанная первым секретарем Закавказского крайкома партии А. Ф. Мясниковым. В ней были следующие строки: «Берия – интеллигент… Заявил себя в Баку как способный чекист на посту заместителя председателя ЧК Азербайджана и начальника секретно-оперативной части. Ныне начсот{Начальник секретно-оперативной части грузинской ЧК.}».
Впрочем, о деятельности Берии в руководстве закавказских органов есть и другое мнение. Так, историки, авторы многочисленных научных работ по истории отечественных органов госбезопасности, А. М. Плеханов и А. А. Плеханов приводят в книге «ВЧК. 1917–1922. Энциклопедия» следующие факты: «В 1921 г. в Баку работала комиссия по ревизии деятельности органов ВЧК Украины и Северного Кавказа во главе с М. С. Кедровым. Она установила многочисленные нарушения законности со стороны Берии. После дополнительного разбирательства и уточнения обстоятельств дела Берии (обвинявшегося в превышении полномочий и фальсификации уголовных дел) в декабре 1921 г. Ф. Э. Дзержинский вызвал Берзина и вручил ему ордер на арест Берии. Для задержания и ареста Берии был выделен наряд из 4 человек. За несколько часов до прибытия поезда из Баку Ф. Э. Дзержинскому позвонил И. В. Сталин и, сославшись на поручительство А. И. Микояна, попросил не применять строгих мер к Берии. Главным ходатаем за Берию выступил Г. К. Орджоникидзе». Но спустя годы М. С. Кедрову, руководителю той проверки, в годы Гражданской войны занимавшему ответственный пост начальника военного отдела, а позже – особого отдела ВЧК, а в 1921 году являвшегося членом коллегии ВЧК, пришлось еще раз столкнуться с Лаврентием Берией. Летом 1937 года М. С. Кедров, занимавший должность старшего научного сотрудника Нейрохирургического института, был арестован. Несмотря на избиения на допросах в Лефортовской тюрьме НКВД, ни в каких антигосударственных и антипартийных деяниях он не признался. Уже во время Великой Отечественной войны, 9 июля1941 года, состоялось судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством диввоенюриста М. Г. Романычева и в составе военюриста I ранга А. А. Чепцова и В. В. Буканова. Находившийся четыре года под следствием М. С. Кедров был оправдан, но так и не освобожден из заключения – согласно личному распоряжению Л. П. Берии, занимавшему на тот момент пост народного комиссара внутренних дел СССР. Через три месяца, 27 октября 1941 года, по личному приказу Берии М. С. Кедров вместе с другими заключенными был доставлен под конвоем в поселок Барбош в Куйбышевской области, где и был без суда и следствия расстрелян на следующий же день (согласно другой информации – 1 ноября 1941 года). М. С. Кедрова реабилитировали посмертно 4 августа 1954 года, а в 1956 году Н. С. Хрущев во время своего знаменитого доклада на XX съезде КПСС о культе личности Сталина прочитал письмо М. С. Кедрова, адресованное руководству страны: «Из мрачной камеры Лефортовской тюрьмы взываю к вам о помощи. Услышьте крик ужаса, не пройдите мимо, заступитесь, помогите уничтожить кошмар допросов, вскрыть ошибку.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
