Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
За пароплавом следовало еще несколько кораблей – в основном расшив[27] и коггов.
Пароплав степенно причалил, и в его железном боку открылся большой люк, крышка которого опустилась, превращаясь в эдакие сходни. Из чрева дышащего паром зверя появились весьма высокие по гномским меркам воины, закованные в доспехи от макушек до пят. Их броня блестела отполированным металлом, местами украшенная руническими строками и искусным чеканным узором, ее пластины на плечах были позолочены, и на них помещались банковские гербы, спины укрывали плащи из медвежьих шкур. Приставы Золотого Трона.
Гномы несли на плечах секиры, а на поясах – многоствольные пистолеты; один из первой троицы держал шест с родовым стягом дома Карторенов. Среди прочих особенно выделялся офицер, чья броня была полностью позолочена и являлась почти предметом искусства. Он тяжело двигался под весом плаща, набранного из чешуек позолоченной стали, опирался на молотовище огромного молота как на посох и держал в другой руке закрытый шлем-маску; седой гном со вплетенными в усы и бороду украшениями. Офицер остановился перед Радованом и риденскими лордами.
– Его величество государь земель Ривенских Бейерон Мудрый Карторен, Отец Ривов, Король-Который-Вернулся! – басовито продекламировал гном.
Появление Бейерона сопровождалось громом восторженных выкриков из-за солдатского кордона, быстрым и торжественным пением фанфар и гулким уханьем приставов, потрясавших секирами. Король шествовал в компании всего двоих человек, одним из которых был Талбот Гневливый, в то время как второй кутался в темно-серый плащ с капюшоном.
Короли встретились, церемонно приобняли друг друга и произнесли слова ритуального приветствия. Остальные суда уже причаливали, и на берег сходили великие лорды Ривена в окружении своих собственных свит. Постепенно они взбирались на спины роскошных лошадей из конюшен Радована, и вскоре цветастая процессия начала двигаться прочь из порта. Талбот Гневливый беззвучно сообщил Тобиусу, что после завершения всех церемоний они смогут побеседовать, и сам лихо взлетел в седло.
Когда колонна въезжала в Аллерхас, ее встречали толпы народу. Сверкающие броней гномы, для которых с какой-то невероятной быстротой отыскались пони, так и притягивали взгляды, но настоящее ликование в горожанах вызывал правитель сопредельного государства. Люди выкрикивали его имя, подбрасывали в воздух головные уборы и засыпали дорогу цветами. Бейерон ехал с мягкой улыбкой, степенно помахивая рукой. Народное ликование преследовало процессию до самого замкового холма, и многоголосый шум еще долго не смолкал.
Когда Тобиус вернулся в покои принцессы, двойник встретил его спокойным кивком: все в порядке.
Хлою пришлось немного задержать, чтобы она дала отцу время передохнуть с дороги. Маг обстоятельно пересказал увиденное в Портовом городке.
– Ваш батюшка на короткой ноге с Золотым Троном[28]?
– Я бы не сказала. В Ривене вообще нет открытых отделений этого банка, со всеми лордами, в том числе и с отцом, гномы ведут дела напрямую. В подземельях Хосбранда есть большая позолоченная дверь, за ней сидит гном с пером, книгой и счетами. Отец рассказывал, что если он хочет проделать что-то со своим счетом, он берет ключ и спускается туда.
– Ключ?
– Да, маленький золотой ключик на цепочке. Такой получают все, у кого есть счет в Золотом Троне. Хм, но я ума не приложу, зачем он решил плыть сюда на пароплаве, если можно было использовать портал.
Скорее всего, Бейерон не мог себе такого позволить – все-таки он был королем и одним из важнейших гостей на свадьбе, ему не пристало являться и уходить «крадучись». Нет, он должен был приехать с помпой и показаться риденскому народу.
Когда положенное время вышло, Тобиус сопроводил Хлою на встречу с родителем, где серый магистр был несколько удивлен, наблюдая за ними. Встретились не дочь с отцом, а король с будущей королевой. Своим поведением Бейерон подчеркивал, что видит перед собой уже не ребенка, а женщину, которая, скорее всего, сможет серьезно повлиять на международную политику. Хлоя же подтверждала правоту его величества, и лишь очень опытный глаз заметил бы, как сильно она хотела обнять отца.
– И вновь рад видеть тебя живым и невредимым, – сказал Талбот.
– Взаимно, ваше могущество.
Волшебники решили позволить отцу и дочери спокойно переговорить и отдалились в противоположный конец гостиной залы.
– Не мог не заметить, что кроме вас короля сопровождал еще кто-то. Кто, если не секрет?
– Уговорил Малахая Надгробие разделить со мной охранные обязательства на тот случай, если Нигирис Барбатум опять появится в поле зрения. Конечно, двое архимагов на одного – это несколько нечестно, но сам понимаешь, есть приоритеты. Чего так недовольно смотришь, Тобиус?
– Не могли вы просто оставить это дело в покое?
– О чем ты?
Тобиус вздохнул.
– Возможно, ни о чем. В конце концов, кто я такой, чтобы в чем-то подозревать ваше могущество?
Сразу после заката начался пир. Король, ведя под руку свою дочь, вошел в зал, а за ним следовали великие лорды Ривена либо их почетные представители. Тобиус, поглубже натянувший капюшон и старавшийся держаться неброско, замечал знакомые лица. Многих из них серый магистр уже видел когда-то.
Бейерон ввел своих подданных в пиршественный чертог Аллерхаса, где одновременно могло уместиться до полутора тысяч пирующих и оставалось вдоволь места для танцев и выступлений. Десять огромных каминов, украшенных статуями шакалотов, приютили в своих пылающих пастях туши диких туров; стены украшали знамена размером с корабельные паруса, древние фрески и мозаики.
Дворяне разных королевств вели себя как большие семейства. «Семейство жениха» стремилось продемонстрировать «новым родственникам» верх гостеприимства, и потому делегация ривов везде принималась с особым почтением. Под торжественное пение труб они расселись за столами.
Тобиус занял место позади кресла ее высочества и постарался сгустить вокруг себя тени. Волшебник пристально следил за гостями, слугами, стражниками, памятуя, что срок его службы еще не вышел.
Первую здравицу провозгласил Радован, оказавшись на диво хорошим оратором. В ответ Бейерон сам произнес здравицу, продемонстрировав, что и его не обделила благосклонностью муза красноречия Эликора. При этом король упомянул, сколько всего связывает их страны помимо исторически схожих имен, и напомнил, как пять лет назад Радован готов был защищать границы Ривена, словно собственные.
Чертог наполнился рукоплесканиями и звоном кубков, заиграла музыка. Разносчики с виночерпиями без устали обслуживали королевский стол и десять прочих.
Но, как заметил Тобиус, веселились не все. На дальнем левом конце высокого стола сидел немолодой мужчина в одеяниях из черного бархата, расшитых золотыми дубовыми листьями. Он имел крупноватый нос, почти незаметные на бледной коже брови и желтоватые седые волосы; радужки его глаз были почти белыми, по-рыбьи снулыми.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
