Они все больше и больше отдалялись друг от друга.
– Это не ваша вина, – заверил его Джозеф. – Вы помогли мне, и я всегда буду вам благодарен.
– Джозеф…
Брандт помешал Кукольнику произнести последние слова любви и дружбы. Капитан открыл дверцу и втолкнул его в машину, а следом швырнул Каролину.
Последнее, что видела Каролина, когда машина, взревев, развернулась и поехала прочь, – как солдат толкнул Джозефа на мостовую. Губы Джозефа шевелились, но Каролина поняла, что он разговаривал не с солдатом.
Он молился.
Таким она и запомнила его навсегда – под голубым летним небом Джозеф молил Господа принести мир всему свету и его дочери.
* * *
Комната для допросов, куда Брандт привел Кукольника, располагалась в подвале мрачного полицейского здания. Когда они вошли внутрь, по стенам, словно голодные звери, зароились тени.
Колдун подвел Кукольника к столу и стульям, стоявшим под единственной лампочкой, свисавшей с потолка на голом проводе.
Кукольник сел на стул, и Брандт бросил Каролину ему на колени. Даже со сломанными руками Кукольник не мог позволить ей упасть на грязный бетонный пол и бережно сложил руки вокруг нее.
Брандт вынул сигареты из кармана и сначала взял одну себе, а потом протянул пачку Кукольнику.
– Я могу зажечь вам сигарету, если хотите, – сказал он.
– После того, что сделали с Джозефом, как вы смеете разговаривать так, будто мы друзья? – воскликнул Кукольник. От боли в руках он тяжело дышал, и его грудь вздымалась, как меха. – Джозеф был моим другом. Вы…
– Я этого никогда не желал, – ответил Брандт. – Но мы живем в новом мире, а вы намерены оставаться в старом. Здесь теперь нет места евреям и предателям.
– Ваш деревянный солдатик сказал бы иначе, – возразил Кукольник.
– Может быть. Но его больше нет, а мнение тех, кого больше нет, вряд ли имеет какое-то значение, – ответил Брандт. Кончик его сигареты горел в темноте, как глаз чудовища. – Я пришлю доктора, чтобы он осмотрел ваши руки. Считайте это одолжением. Я не стал бы делать этого для кого попало, и вы это знаете.
Он ушел, не попрощавшись, оставив их в темноте, и очень скоро силы оставили Кукольника. Он опустил голову на сложенные на столе руки и к тому времени, как пришел врач, уже спал.
* * *
Каролина ждала в холодной темной комнате, и спустя несколько часов Кукольник проснулся.
– Каролина? – слабым голосом окликнул он, поднимая голову.
– Да? – Она приложила руку к его животу, чтобы он почувствовал, что она здесь.
– Как хорошо, что Брандт не забрал тебя, – сказал Кукольник. Благодаря доктору и лекарству речь его была замедленной, растянутой, и каждое слово звучало, словно вздох. – Я… я не хочу оставаться один.
– Я тебя не оставлю, – пообещала Каролина. Для этого она и была создана: чтобы успокоить испуганного мальчика, солгать ему, пообещав, что будет сражаться с каждым, кто попробует его обидеть. Но, как уже доказал Брандт, она мало от чего могла защитить Кукольника и кого бы то ни было.
– Джозефа больше нет, – невесело сказал Кукольник. Он заплакал, но слезы его были не от бессилия. Друг Каролины не был трусом, несмотря на все слабости, и если бы она могла, то присоединила бы к его слезам и свои.
Для Каролины потеря Джозефа еще не стала реальностью: все, что было связано с ним в ее памяти, – это Джозеф в расцвете сил, Джозеф, чья музыка была прекрасна, как музыка звезд, кто каждый вечер приходил в магазин игрушек и при виде Рены и друзей улыбался от радости и любви.
– Однажды, – сказала Каролина, – кто-нибудь заставит Брандта заплатить за то, что он сделал с Джозефом.
– Думаешь? Сомневаюсь. Я не уверен, что в мире еще осталась справедливость. – И с любопытством, которое, казалось, не имело отношения к жгучей боли в руках, он принялся рассматривать свои переломы. – Была такая история о девочке, руки которой отобрал дьявол. Кажется, это немецкая сказка. Какая ирония!
– Она делала руками что-то особенное? И поэтому дьявол захотел ее наказать? – спросила Каролина.
– Ты знаешь, я не помню, – засмеялся Кукольник. – Может, он испугался, что своими руками она принесет миру больше добра. Но он проиграл. Девушка вышла замуж за доброго короля, и он сотворил для нее прекрасные серебряные руки. Она прожила с ним всю жизнь, окруженная кольцом соли, чтобы сохранять свои руки. – И на пыльном полу он нарисовал каблуком ботинка круг. – Вот таким, – сказал он.
– Ты никогда не рассказывал мне эту сказку.
– Я и сам ее позабыл, – ответил Кукольник. – Прости. Мне нужно было уговорить тебя идти с Мышем. Но теперь они нас не отпустят. Брандт слишком зол на меня. И после того, что он сделал с Джозефом…
– Он уже получает свою награду! – запротестовала Каролина. – Он…
Тяжелая металлическая дверь со скрипом отворилась, и, прервав обвинительные слова Каролины, на мрачный пол острым лезвием упал луч желтого света. Вошел розовощекий солдат, которого Каролина прежде не видела.
– Вас переводят, – запинаясь, объявил он, заложив руки за спину в попытке выглядеть властным. Но эта комната была царством Брандта, а солдат – всего лишь рядовым пехотинцем.
– Переводят? – спросила Каролина. – Куда?
– Гауптштурмфюрер Брандт не сказал куда, – ответил солдат. – Только сказал, что вы оба переезжаете в другое место.
Кукольник поднял руки над головой, как делала Каролина, когда хотела, чтобы ее подняли.
– Хорошо, но вам придется помочь мне, – сказал Кукольник. – Я думаю, что сам не справлюсь.
Молодой колдун колебался, не зная, как поступить. Но что мог ему сделать Кукольник? Он был не в состоянии напасть на солдата и разоружить его.
– Посадите куклу в нагрудный карман моего жилета, когда будете меня вести, – попросил Кукольник. – Слева, поближе к сердцу.
– А может она… забраться туда сама? – спросил молодой колдун.
Он не хотел их касаться, поняла Каролина. В глазах этого парня она и Кукольник были опасными, не такими, как он и его товарищи.
– Вы нас боитесь? – спросил Кукольник.
– Да, – прямо ответил парень. – Вы…
– Колдуны? – спросила Каролина. Она не могла удержаться, чтобы не фыркнуть. – Ты все перепутал. Это Брандт – колдун. Но не я. И не Кукольник.
– Она права, – сказал Кукольник. – Я совершаю чудеса, но это не делает меня злым.
– Вы помогли людям, которым незачем было помогать, – ответил парень. – Это делает вас злым.
– Я могу то же самое сказать и о вас, – холодно ответил Кукольник. – А теперь посадите Каролину ко мне в карман, и мы можем идти.
Глава 22. Страна берез
Брандт настоял на том, чтобы сопровождать Кукольника и Каролину на станцию.
