— Уверена, очень скоро ты поправишься и будешь как новенький. — «И окажешься в море, на борту военного корабля», — добавила она про себя, беря с подноса ложку и чашку с бульоном.
— И все это благодаря тебе.
Какие-то нотки в его голосе показались ей подозрительными. Уж не вернулась ли к нему память?
— Что ты имеешь в виду?
— Твои заботы, разумеется, — улыбнулся он.
— Понятно. — Эмили мешала бульон, поглядывая на него краешком глаза. Нет, не стал бы он ей так улыбаться, если бы помнил, что это по ее вине он в таком состоянии.
Убедившись, что бульон не слишком горячий, она поднесла ложку к его губам. Он позволил ей кормить себя, как если бы был ребенком или совсем немощным стариком.
Эмили кормила его бульоном, иногда подсовывая хлеб и чай, и наблюдала за ним — за тем, как опускаются и поднимаются его густые черные ресницы, как приоткрываются губы, в которые она вкладывает ложку, как темнеет щетина, которой обросли его щеки.
Она смотрела на расстегнутый ворот его рубахи, открывавший ямку у основания шеи. Несомненно, ему не помешало бы помыться — его кожа выглядела такой горячей, такой влажной, такой соблазнительной.
Она представила, как проводит влажной тряпицей по его коже. Вспомнилось ей и то, как мать ухаживала за отцом, когда он болел.
Сердце у нее лезло куда-то вверх и билось едва ли не в горле всякий раз, когда она думала о его плечах, голых и влажных. Если бы они и в самом деле были женаты, она бы обтерла его. Прилегла рядом с ним, держала бы его в объятиях, пока он не забылся бы сном. Но они не женаты.
Она всего-навсего играет роль, создает иллюзию, которой скоро будет положен конец. Не стоит об этом забывать.
Когда он выпил наконец бульон, она положила ложку с чашкой на поднос и посмотрела на мужчину, лежавшего в ее постели. Мужчину, который искренне убежден в том, что он ее муж.
— Расскажи-ка мне вот о чем, — начал он с улыбкой.
Она промокнула салфеткой уголок его рта, где осталось несколько капель бульона.
— О чем?
— Как мы познакомились?
— А-а. — Она вспомнила, как когда-то воображение рисовало ей первую встречу с мужчиной ее мечты. Вспомнилась и состряпанная для родных история о знакомстве с мифическим Шериданом Блейком. — Мы познакомились на балу в доме моей бабушки в Лондоне.
Он коснулся ее запястья, его длинные теплые пальцы скользнули по ее коже.
— И я пригласил тебя на танец?
— Не совсем так. — Она облизнула губы. — Ночь была теплой — дело происходило в конце апреля, — и я вышла на террасу подышать свежим воздухом. Я стояла у балюстрады и смотрела на темный сад, когда ты подошел и встал за моей спиной.
— Должно быть, я намеренно вышел вслед за тобой. — Его пальцы все поглаживали ей запястье.
— Я и хотела, чтобы ты вышел вслед за мной. — Эмили прикрыла глаза. Перед ее мысленным взором встал как наяву этот вечер, существовавший исключительно в ее мечтах, и она почти увидела этого мужчину на залитой лунным светом террасе. — Оркестр играл вальс, а бабушка разрешила только один вальс в тот вечер. Ты коснулся моего плеча. А когда я обернулась, взял мою руку и обнял меня за талию.
— Даже не спросив позволения?
Она улыбнулась.
— Нет.
Пальцы его обхватили ее запястье, повернули ее руку так, что теперь она тыльной стороной прижималась к его бедру.
— И ты не сочла это дерзостью?
— Конечно, сочла. Чудовищной дерзостью.
— Так ты ждала дерзкого вояку, Эм? — спросил он, и по его голосу она поняла, что он улыбается.
— Видимо, да. Когда ты вошел в бальный зал, я подумала, что ты похож на ястреба, залетевшего на голубятню, — сказала она, вспоминая тот день, когда в реальности впервые увидела этого мужчину, этого незнакомца, от одного прикосновения которого кровь начинала бурлить в жилах. — Я подумала, что никогда прежде не видела такого привлекательного мужчину.
Он замер и перестал поглаживать ее запястье. А мгновение спустя поднял руку и коснулся ее лица. Пальцы его тронули ее подбородок, и она невольно подняла голову.
Когда она увидела его темные глаза, у нее ком подступил к горлу.
Он провел кончиками пальцев по ее щеке. Пальцы были мягкие, теплые. Коснулся мочки уха, ласково провел ими по шее и, наконец, запустив пальцы в ее волосы, в сплетение темных кудрей, сжал ладонью ее затылок.
— Должно быть, я влюбился в тебя с первого взгляда, — произнес он хрипловатым шепотом.
Боже правый, как же ей хотелось, чтобы это было правдой! Она не решалась осуществить свою мечту. Возможно, теперь решится?
Он привлек ее к себе — не сильно, так, что она легко могла бы высвободиться. Но ее удерживал его взгляд, полный тоски и желания.
Он поцеловал ее, легко прикоснувшись губами к ее губам, пробудив все те чувства, которые она старалась подавить в себе. Она ответила на поцелуй, а в душе ее чувства раскрывались, словно лепестки. Заполняя ее. Согревая. Именно так она себе все и представляла. Именно к этому стремилась. Пусть это иллюзия. Но иллюзия сладостная.
Она немного отстранилась от него, заглянула ему в глаза. Погладила по щеке, чувствуя, что на глаза навернулись слезы.
— Тебе надо отдохнуть.
Она схватила поднос и выбежала из спальни. Нельзя было только убежать от воспоминаний, от тоски и желания, которые она увидела в его глазах. Эмили была в смятении. У нее словно выбили почву из-под ног.
В коридоре она остановилась. Сердце едва не выскочило из груди, в висках стучало, перед глазами все плыло. Этот мужчина в ее постели искренне считал себя ее мужем. Он верил, что влюблен в нее. А она собиралась от него избавиться.
Надо вернуться в спальню и рассказать ему правду. Покончить с фантазиями, пока не поздно. Пока дело не зашло слишком далеко и ложь не перепуталась с правдой настолько, что их невозможно будет различить.
Тут Она вспомнила слова бабушки: «Этот молодой человек лишился памяти и не имеет ни малейшего представления о том, кто он такой и что прежде делал. Ты можешь сформировать его воспоминания. Создать ему прошлое. Можешь создать Шеридана Блейка».
Неужели она сможет?
Неужели осмелится совершить подобную глупость?
Саймон повернул голову на подушке, прищурился на солнечный свет, пытаясь с помощью его слепящего жара отогнать навязчивый образ — Эмили, которая смотрит на него, и в глазах ее такая тоска и желание! Трудно было сосредоточиться на долге перед короной и государством, когда он смотрел в ее глаза и видел в них будущее. Казалось, протяни он руку — и будущее будет принадлежать ему.
С постели ему хорошо был виден розовый сад, который простирался позади дома. Розы были посажены большим кругом, в центре находился фонтан. Вода лилась из каменного кувшина, который держала улыбающаяся каменная нимфа, солнце играло струей, превращая ее в сверкающий хрусталь. Даже отсюда он слышал тихий плеск воды, падающей в бассейн фонтана. Этот звук действовал на него успокаивающе. Каждую ночь, с тех пор как он поселился здесь, он прислушивался к этому фонтану. Но даже фонтан не мог успокоить ту бурю, бушевавшую сейчас в его душе.
