Не успели мы как следует обсудить эту тему, как к нам присоединился Мартин Армстронг.
— Вы хорошо спали? — осведомился мой друг, пытливо глядя на американца и указывая тому на кресло.
— Вообще-то не очень хорошо. — Армстронг откашлялся и поправил воротник, словно тот его беспокоил. — Я думаю, мистер Холмс… Думаю, что видел Луизу сегодня ночью.
— Где? — сразу оживился Холмс.
— Когда? — задал я вопрос одновременно с ним.
Армстронга поразила наша готовность поверить, что он действительно видел свою невесту. Ему потребовалась пара минут, чтобы, борясь со смущением, признаться, что Луиза пришла к нему в спальню.
Американец удивился, когда я попросил разрешения взглянуть на его шею. Я увидел два маленьких следа от клыков и позвал Холмса посмотреть.
В результате наших пытливых расспросов выяснились подробности ночного визита Луизы.
— Она что-нибудь упомянула о том, где теперь проводит дневные часы?
— Нет… А впрочем, да, пожалуй. Она говорила, что там много окон. Она сказала: «Много окон… но нет штор. И туда проходит свет». Что-то в этом роде.
Мы с Холмсом взглянули друг на друга, но пока ни один из нас не понял, в чём тут дело.
Холмс настоял, чтобы Армстронг сопровождал нас в экспедиции. Мой друг считал жизненно важным, чтобы молодой человек до конца понял, что случилось с Луизой, и осознал собственное положение.
Прежде чем отправиться в путь, я велел хозяину гостиницы ни при каких обстоятельствах не беспокоить мистера Дракля. Потом я зашёл в комнату, где спал Дракула, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Кроме того, мне хотелось на него взглянуть как медику, да и просто было любопытно. Дракула лежал на спине в своей кровати, полностью одетый. Рядом с ним я увидел раскрытый шёлковый мешочек с его родной землёй. Очевидно, Дракула был в глубоком трансе. Я заглянул в открытые глаза, проверяя рефлекс, и попытался измерить пульс. Если бы я был не в курсе, то подумал бы, что он мёртв.
Смитбери-Холл — загородный дом, который снял граф Кулаков, — находился, по словам Майкрофта, примерно в двенадцати милях от Эмберли. До него нужно было ехать полтора часа в экипаже, запряжённом лошадьми. Холмс отклонил предложение Армстронга отвезти нас туда в автомобиле, так как шумная машина неизбежно привлекла бы внимание в тихой загородной местности.
Между тем нужно было принять решение, каким образом и где именно мы начнём поиски. Слова «много окон» навели меня на мысль, что днём Луиза обитает в загородном доме Кулакова, однако Холмс указал на то, что фраза «но нет штор» противоречит такой интерпретации.
Сделав остановку в ближайшей деревне, чтобы навести справки, мы втроём наконец добрались до имения, снятого Кулаковым. Территория была обнесена высоким забором. Мы покружили вокруг имения, не подъезжая слишком близко, и оставили свой экипаж на одной из тропинок. Перебравшись через забор, мы пошли в обход, соблюдая осторожность. Нам хотелось понаблюдать за домом на расстоянии. Время от времени появлялись слуги, а больше мы никого не видели до полудня.
Часа в два мы заметили двух мужчин, в которых безошибочно угадывались полицейские в штатском. Они направлялись к входной двери. После беседы, которая проходила при открытых дверях, полицейские удалились.
— Наверно, их послал Меривейл, — предположил я.
— И правильно сделал. — У Холмса было мрачноватое настроение с лёгким намёком на юмор, как бывало с ним, когда плохо шли дела. — Пока что полиции нечем похвастаться.
Уже не в первый раз мне пришло в голову, что Дракула мог бы оказать нам неоценимую помощь в поисках нового убежища Луизы Алтамонт. Однако сейчас нечего было рассчитывать на нашего союзника и приходилось полагаться только на себя.
День клонился к вечеру, когда Холмс, Армстронг и я набрели на заброшенную оранжерею, укрывшуюся в рощице примерно в полумиле от дома. Хотя солнце начало заходить, было ещё светло, и у нас имелось в запасе немного времени. После наступления ночи оставаться здесь было опасно.
Когда мы приблизились к покинутому строению, Холмс с довольным видом указал на ряд застеклённых рам, из которых состояли стены и крыша. Некоторые были разбиты. Они держались на опорах из кирпича и дерева.
— Если бы не были упомянуты окна, я бы искал старую могилу где-нибудь на церковном кладбище или ещё один склеп. А может быть, старинное строение времён друидов или заброшенный лодочный сарай. Но в свете того, что нам известно, эта оранжерея выглядит перспективной.
Армстронг, который, по-видимому, давно отказался от попыток понять смысл поисков, в которых участвовал, только кивнул.
— Что теперь?
— Мы должны туда войти, и поскорей.
Обе двери строения были заперты, и быстрее всего туда можно было проникнуть, разбив ещё одну застеклённую раму.
Внутри царило запустение, и, судя по паутине и ржавчине, оранжерею действительно давно забросили. Занявшись поисками, мы набрели на большой деревянный сундук для инструментов, в котором можно было хранить лопаты и прочий садовый инвентарь. Открыв крышку, я увидел Луизу.
Мартин Армстронг, смотревший на сундук через моё плечо, ахнул и отпрянул.
Здесь не было ни атласных подушек, ни одеял — только заплесневевшие листья и земля. Бедная девушка лежала на них в грубом деревянном сундуке и была так же мертва на вид, как Дракула, когда я покидал его в гостинице.
Холмс подошёл и встал у нас за спиной, и мы втроём молча смотрели на свою находку. Луиза Алтамонт была в том же самом погребальном одеянии — теперь оно сильно испачкалось и порвалось. На теле не имелось никаких признаков разложения, что было поразительно. На алых губах запеклась свежая кровь, и даже на розовых щеках виднелись кровавые пятна. Волосы были блестящие и чистые, словно их недавно вымыли. Конечно, я был удивлён как медик, хотя и ожидал увидеть что-то подобное.
Мне сразу же инстинктивно захотелось (как и в случае с Дракулой) пощупать пульс и проверить дыхание и биение сердца. Я это сделал — разумеется, безрезультатно. Тронув меня за рукав, Холмс сказал, что с молодой женщиной всё в порядке и такое состояние вполне естественно для её нового способа существования.
Потрясённый Мартин Армстронг отступил на пару шагов и уселся на грубую каменную скамью, не отрывая глаз от сундука.
— Это не может быть Луиза, — наконец заявил он. — Но… это она.
— Она, — подтвердил Холмс, положив руку на плечо молодого человека.
— Доктор? — Мартин повернулся ко мне, облизывая бледные губы. — Эта девушка мертва?
— Нет, — я покачал головой. — Хотя и может создаться подобное впечатление, я так не думаю.
Армстронг сделал какой-то странный, неловкий жест руками:
— Но… она же пришла ко мне прошлой ночью.
— Мы понимаем, — сказал Шерлок Холмс, и в голосе его звучало сочувствие.
