Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Я решил, несмотря на усталость, пообедав, поехать на место работ. Обедая в местном ресторане, я справился у содержателя о месте работ и узнал, что это в 10–12 верстах от Семиана и что в данное время, по распоряжению персидских властей, работы приостановлены. Пришлось отказаться от своего намерения и лечь спать.
Уже четвертый день я в пути. Я проехал Дамган, Шахруд и подъезжал к Сабзевару. По дороге я тщательно избегал встречи с советскими служащими местных контор по заготовке хлопка, продаже сахара, нефти и т. д. Я не хотел, чтобы в Мешеде были предупреждены о моем приезде, поэтому на ночь останавливался у персидских ресторанов и, пользуясь теплой погодой, спал в машине.
Перед выездом из Сабзевара ко мне обратился с просьбой довезти до Мешеда довольно интеллигентного вида перс. Я согласился, и мы вместе выехали из города. На мое счастье, сам шах незадолго до меня совершил путешествие в Мешед и по случаю его проезда дорога была несколько отремонтирована. Мы ехали по ровной дороге со скоростью 40 километров в час. Мой спутник вынул из кармана абу (персидский плащ) флакон с коньяком и, отпив немного, предложил мне. Хлебнув еще раз после моего отказа, он спросил меня, в каком учреждении я работаю.
– В торгпредстве, – ответил я, ибо официально я числился инспектором торгпредства.
– Вы, наверное, очень богатый человек? – сказал он мне.
– Почему вы так думаете? – спросил я.
– Потому что вы едете один в собственной большой машине и служите в торгпредстве Тегерана. Если здесь, в провинции, ваши служащие зарабатывают большие деньги, то в центре, наверное, имеете еще больше, – ответил перс.
– Да, у нас платят хорошее жалованье, – сказал я.
– Какое там жалованье! Да разрешили бы мне заготавливать хлопок или шерсть для советской власти, так я бы сам платил жалованье государству. Кто же из ваших служащих живет на жалованье? А впрочем, вы сами хорошо знаете персидские порядки, – сказал он, сделав новый глоток коньяку.
Я заинтересовался и стал расспрашивать его о местных торговых делах.
– Я знаю, кто чем занимается начиная с Сабзевара до Мешеда. Вот хотя бы купец Алиев. Он продал хлопковому комитету голые стены под видом завода за сорок тысяч туманов. А как все дело было устроено? Заместитель председателя хлопкома получил десять тысяч туманов взятки, а остальные тридцать тысяч – Алиеву. А шерсть? Знаете, как заготовляют шерсть? Эксперт по шерсти у большевиков, Александров, одновременно состоит в компании с поставщиком шерсти Комаровым. Ну, конечно, Комарову платят высшие цены, а шерсть сдается какая угодно. Ведь приемщик Александров там заинтересован. Он в прошлом году заработал шестьдесят тысяч туманов. Теперь о сахаре и нефти, – продолжал мой спутник, – тут уже система монополии. Эти синдикаты продают свои товары только двум купцам в Мешеде, а те уже устанавливают на рынке цены какие хотят. А за предоставленную им монополию представители синдиката получают свои проценты. А кроме того, зарабатывают на таре, на утечке, подмочке… Это же тысячи и тысячи, а вы говорите о жалованье. Кто из них смотрит на жалованье? Да, вот на какой работе можно стать богачом, – мечтательно закончил он.
Мой спутник переменил тему разговора. Рассказывая о себе, сообщил, что он – большой неудачник в жизни. Занялся торговлей и прогорел. Поступил чиновником на почту, но, к несчастью, повстанцы напали на почтовую станцию и разграбили ее. Он поступил учителем в школу, которая закрылась за отсутствием средств. Теперь он ехал в Мешед в надежде подыскать подходящее занятие.
Мы проезжали Нишабур. На несколько минут задержали машину у могилы персидского поэта Омара Хайяма, который в своих четверостишиях так прекрасно воспел вино… Вся могила была обвита виноградными лозами. Мой спутник оказался большим почитателем и знатоком Омара Хайяма и почти всю дорогу декламировал его стихи.
Наконец машина взяла последнюю высоту перед Мешедом. Вдали в долине показался город, над которым возвышались бирюзовые с золотом купола мечети святого имама Ризы.
– Вот одна из главнейших святынь мусульман-шиитов, – начал объяснять мой спутник, указывая на мечеть, – ежегодно из разных концов Персии и Афганистана стекаются на могилу имама Ризы сотни тысяч верующих. Существует институт вербовщиков и проводников паломников, которые ведут целые деревни пешком в Мешед к могиле святого. И знаете, как они рекламируют себя? – рассказывал он, смеясь. – «Правоверные мусульмане! Следуйте в паломничество только за мной. Я пользуюсь покровительством святого имама, дающего жизнь. В прошлом году я вел десяток караванов, и из каждых ста паломников погибли только сорок. Остальных шестьдесят я благополучно привел обратно к их домам. Следуйте только за мной!» Это лучшая рекомендация для проводника – вернуть шестьдесят из ста паломников живыми. Обычно погибают от голода и усталости больше половины.
– А зачем же, будучи голодными и бедными, они отправляются в далекое путешествие? – спросил я.
– Наоборот, паломники выезжают из своих деревень с накопленными годами деньгами и провиантом. Но припасов хватает лишь до Мешеда, а деньги быстро переходят в карманы служителей мечети. И вот верующие, без денег и без пищи, должны пятнадцать-двадцать дней идти пешком до своего местечка. В пути от слабости они мрут как мухи. В то время как муллы при святом ежегодно зарабатывают до миллиона туманов от этих несчастных, – рассказывал со злобой мой перс. – И странный этот святой. Он не пьет, не ест и в карты не играет, и, несмотря на это, миллиона туманов ему не хватает. Мечеть вечно находится в долгах. А почему? Потому что могилу святого обслуживают три тысячи бездельников, получающих огромные оклады, и еще больше верующих.
– А вы слышали, что Риза-шаха называют неверующимбехаистом? – продолжал он немного спустя. – А знаете почему? Потому что он решил положить предел этому безобразному грабежу. Недавно он был в Мешеде и приказал уволить две тысячи человек, обслуживающих мечеть, чтобы сократить расходы. Вот эти уволенные, лишенные благ, и распространяют слух, что Риза-шах – бехаист.
Мы уже спустились в долину. Машина мчалась по прекрасной шоссейной дороге, проложенной англичанами во времена их пребывания в Средней Азии.
– Если будете осматривать мечеть, то обратите внимание, что два купола построены недавно. Старые купола были разрушены русскими войсками, бывшими до революции хозяевами Хоросана. Два перса, совершившие преступление против русских властей, скрылись в мечети имама Ризы и сели в «бест». Командовавший русскими войсками полковник потребовал у персидских властей их выдачи, но последние не могли исполнить требования полковника, ибо по шариату всякий, находящийся в мечети, считается неприкосновенным. Полковник, взбешенный отказом, приказал артиллерии открыть огонь по мечети и разрушил два купола. Вслед за этим в мечеть ворвались казаки, захватили преступников и заодно разграбили большинство драгоценностей мечети. После революции в России народ стал говорить, что это Бог наказал русских за то, что они осквернили святую мечеть имама Ризы.
Мы подъехали к советскому консульству, расположенному вне городских стен. Я поблагодарил своего словоохотливого компаньона и, пообещав вновь встретиться, свернул машину в консульство.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
