Без ума влюбленная в юного Жо, обожающая свою профессию, Пиаф, к несчастью, не могла справиться с телесными недугами. Через шесть дней после последнего концерта в «Олимпии» «экстремистка мюзик-холла» отправилась в гастрольное турне по Швеции. Эта поездка была лишней, самым разумным выходом стала бы аннуляция контракта. Но Эдит так тщательно готовилась к этим гастролям, посещала курсы шведского языка, чтобы обратиться к зрителям на их родном языке, что решила не отказываться от ангажемента. И вот результат: 28 мая в самый разгар сольного концерта, проходившего в театре «Бермс» в Стокгольме, Пиаф упала в обморок прямо на сцене. Специальным самолетом певицу доставили на родину и тут же положили в клинику Франклина Рузвельта.
После этого Пиаф согласилась отдохнуть весь июнь: не то чтобы в ней заговорил здравый смысл, просто исполнительница почувствовала, что зашла чересчур далеко, что если она «не ослабит вожжи», то, возможно, вообще потеряет голос. Но каникулы оказались непродолжительными. 9 июля Эдит уже вышла на сцену казино «Королевское» – именно отсюда началось ее летнее турне, которое продолжалось до 23 августа. За весь этот срок певица отдыхала всего два дня, которые она провела вместе с Жо Мустаки и Мишелем Ривгошем в Биаррице.
Сразу после возвращения в Париж великая путешественница приступила к репетициям: у нее был намечен ряд спектаклей в зале гостиницы «Уолдорф Астория» в Нью-Йорке. Перед отъездом Пиаф решила записать несколько новых песен – так она поступала почти перед всеми значительными гастролями, – среди которых, конечно же, были композиции Жо Мустаки: «Eden Blues» («Блюз Эдема»), «Le Gitan» («Цыган») и «La Fille» («Девушка»).
Накануне отъезда, 6 сентября, певица вместе с любовником возвращалась на машине из своего загородного дома в Конде-сюр-Вегр. В местечке со странным названием «В милости Божьей» автомобиль «DS», за рулем которого находился Мустаки, столкнулся лоб в лоб с двадцатитонным грузовиком, который без предупредительного сигнала покинул свою полосу. Удар оказался страшным. Эдит, сидевшая рядом с водителем, на месте, которое часто называют «место смертника», вылетела наружу через ветровое стекло. В бессознательном состоянии, с залитым кровью лицом Пиаф срочно доставили в госпиталь Рамбуйе. Американское турне отложили.
Несколько недель лечения – и певица уже на ногах. Но 5 октября, почти через месяц после аварии, Пиаф стала жертвой очередного несчастного случая. В том же местечке и снова с Мустаки. На сей раз Эдит пострадала не столь сильно, после аварии она даже поехала домой, а не в больницу. Через три дня ее уже можно было видеть на премьере Азнавура в «Альгамбре», ее дорогой Жо был рядом.
Через несколько недель неразлучная парочка записала дома у Пиаф эпизод передачи «Sonorama», которую выпускала станция «Europe n°1». Для этой передачи Мустаки исполнил одну из своих композиций – «Jean l’Espagnol» («Жан-испанец»). Не успел певец начать, как Пиаф прервала его. После чего начался весьма занимательный урок сценического мастерства.
ПИАФ. Когда ты подходишь к припеву, это уже молитва. (Она поет.) «Госпожа Дева Мария, если я воровал, если я лгал…» Ты должен выложиться целиком. Это должно быть мольбой, ты ведь просишь прощения… А этого совершенно не чувствуется. Ты не выкладываешься, не используешь все возможности своего голоса. Я думаю, что тебе нужно еще много работать. Когда мы вернемся из Америки и когда я дам первые концерты в Париже, лишь тогда ты будешь готов, но до этого даже и не замахивайся на сольный концерт. А я ведь думаю именно о нем. Ты тоже о нем думаешь?
МУСТАКИ (подавленный). Я понимаю, я понимаю…
ПИАФ. Нельзя отрицать, что ты стараешься, но есть много вещей, которым тебе еще надо учиться. В любом случае, есть нечто, чему тебе не надо учиться, потом что у тебя несомненный талант поэта и композитора.
Эти требования, подчас чрезвычайно суровые, которые Эдит предъявляла певцу-дебютанту, она всегда выполняла сама. «Она хотела быть первой, – будет вспоминать Мустаки. – И это были не просто амбиции, это была установка. Нечто мистическое, к чему не подходили полумеры. (…) Ей было необходимо всегда оставаться на высоте… Если уж ты поднялся на сцену, то должен выложиться до конца. Когда ты поешь, ты ничего не оставляешь себе. Когда ты пишешь, то не останавливаешься до тех пор, пока не понимаешь, что уже не можешь сделать лучше… Я писал песни и до встречи с ней, она заставила меня пересмотреть все мое творчество от А до Я. Я полагал все свои творения законченными. Я говорил ей: “Они хороши, я исполняю их каждый вечер”. А она отвечала: “Да, но это не поможет тебе покончить с кабаре. Если ты хочешь услышать свои песни в Буэнос-Айресе, в Гётеборге или Берлине, нужно, чтобы они получили новое звучание»[130].
Пиаф не довольствовалась тем, что заставляла Мустаки переработать уже существующие песни, она требовала, чтобы он писал новые композиции, и прежде всего песни, предназначенные для нее. Однажды во время ужина в ресторане Эдит предложила другу следующий сюжет: история любви в Лондоне, дело происходит в воскресенье, когда этот город кажется особенно недоброжелательным, холодным. В этой теме нет ничего нового, в ней собраны все клише, присущие реалистической песне: портовый город, монотонность будней, мелодрама. Не слишком задумываясь, молодой автор тут же принялся импровизировать и набросал на бумажной салфетке три или четыре четверостишия, прислушиваясь к советам Эдит. Когда Мустаки искал рифму к слову «порт», ему на ум пришло слово «милорд» – ничего удивительного, ведь действие песни разворачивалось в Англии. Просмотрев наброски, Пиаф взяла авторучку, обвела в кружок эти шесть букв и сказала: «Песня заключена в этом слове, обо всем остальном забыли, отталкиваемся от “милорд”».
Через некоторое время, на гастролях в Каннах, в которых Мустаки сопровождал Пиаф, молодой певец обнаружил на столе своего гостиничного номера тот самый клочок салфетки из ресторана. Он тут же принялся за работу и на одном дыхании написал текст песни «Milord». После чего Жо бросился к любимой и продемонстрировал ей плоды своего творчества. Пиаф песню одобрила, хотя и внесла некоторые изменения в текст. Так, например, она добавила слово «Dame» в начало строфы: «Dame, le ciel vous comblait» («Конечно[131], небо вас щедро одарило»).
Дело за малым: найти музыку. Пиаф тут же вспоминает о Маргерит Монно. Одна проблема, Гитт проходит курс лечения на водах. Но кого это может остановить? Текст песни срочно отправлен композитору. И вот уже скоро троица собирается в доме Пиаф в Конде-сюр-Вегр на рабочее совещание. Чтобы облачить слова в музыку, Монно, постоянно стремившаяся к совершенству и при этом всегда не уверенная в собственных силах, подготовила сразу две мелодии к песне. Композитор уселась за пианино и принялась наигрывать музыкальные произведения Пиаф. Жо ждал в соседней комнате. «Затем они присоединились ко мне, – расскажет Мустаки, – и Эдит исполнила ту версию, которую выбрали подруги. “Прекрасно, но могу ли я услышать другой вариант?” – “Не имеет смысла”».
