- Отвали, Брэндон! - сморщилась я, отталкиваяего. Лицо парня вмиг стало озадаченным, а брови взлетели вверх.
- Что произошло?!
- Я в порядке! Все лучше не бывает.
- Фиб, что с тобой? - встретив мой удивленныйвзгляд, будто говорящий "а что со мной не так?", он продолжил,поджимая губы. - Ты стала другой. Я не пойму с тобой происходит.... Я хочувидеть свою Фиб, мою любимую девочку.
- Не лезь ко мне в душу, Брэди! - заорала я,подаваясь вперед. - Не нужно читать мне нотации, я не собираюсь ничего слушать!
- Ты изменилась! Это не моя сестра, моя Фиби небыла грубой, черствой, эгоистичной стервой! Когда ты стала водиться с Майей ивсей ее компанией - ты изменилась! Ты потеряла себя! Нет больше той девочки, явижу перед собой только оболочку, почему ты не улыбаешься?! Где эмоции, гдежизнь в глазах?!
- Я улыбаюсь. - понуро заметила я, не ожидая отбрата такого крика, такой импульсивности. Он словно с цепи сорвался, а я никакне ожидала, что он будет на меня кричать. Он хрипло рассмеялся.
- Улыбка? Это ты называешь улыбкой?! Это фальшь,это маска..., просто навязанный образ! Это не ты! Ты играешь Фиби, и ты хорошаяактриса. Но, хочешь узнать, чем отличаются хорошие актрисы от профессионалов?
- И чем же? - с сарказмом выплюнула я.
- Профессионал настолько хорошо играет, но онвыходит из образа. А хороший - да, он поражает отличной игрой, но порой он невыходит из образа, он вживается в своего героя. Вымышленного и отличного отсамого человека, но он настолько привязался к нему, что остается в нем всегда.
- Знаешь Брэди, иди со своими умными речами....
- Куда?! - выкрикнул братец, когда лицо егоскривилось. От боли или обиды? Наверное, от обоих.
- Подальше от меня! Не трогай меня, не нужнотаскаться со мной, словно с малой! С твоими речами тебе прямая дорога надебаты, так вперед, у тебя получится! - было больно осознавать, что брат такдумает о тебе. Всегда поддерживал, а тут.... Больно. Я вскочила с дивана, накотором сидела и помчалась в свою комнату. Слезы бежали по щекам, когда ябежала по лестнице и, хлопнув дверью, оказалась у себя на кровати. Боль,разочарование, досада, обида, злость - все перемешалось, затопило все тело неотпуская разум. Я хотела было отмести чувства, пока не замерла с распахнутымиглазами. Что я делаю? Скрываю эмоции? Брэди прав.... Как же он прав....
Я стала невыносимой, я стала той, кого всегданенавидела.... Две недели в таком состоянии - изменили меня. Но так было легче.Ты не чувствуешь ничего, свобода.... Сердце - оно легкое, пустое. Дышишь полнойгрудью, не замечая, не обращая внимания, утопая в пространстве. Тебедействительно все равно кто что подумает, а задирки со стороны уже немногочисленных сторонников Красоток и вовсе стали пустым звуком, обратились впрохладный выдох.
Перед глазами тут же пронеслась картинашестидесятиминутной давности. Как я ору на того парня, который ни в чем невиноват. Бросаю в него слова, которых он не достоин. Глупо... я глупая! А нет,глупой я была до этого... сейчас стерва, сука - это да. "Потеряласебя...".
Два часа ночи, а я не могу заснуть. В комнатетемно, только мерно мелькают электронные часы на прикроватной тумбочке. Головарвется от боли и стыда. Мне так жаль, я столько всего наговорила брату, чтопросто непростительно. Я села на кровати, переплетая пальцы с короткимиволосами. Эгоистичная сука! Черт, не могу. Я должна это сделать...должна.... Ямедленно встала с кровати и подошла к двери, осторожно выглянув в коридор.Никого.
Я стояла уже вторую минуту перед дверью брата ине могла пошевелиться. Глаза снова наполнились слезами, второй раз за день ивторой раз за последние две недели. Я наскоро вытерла рукавом глаза и аккуратнозаглянула в комнату. В свете ночной лампы, я увидела брата сидящего незастеленной кровати и смотрящего в пространство. Стоя уже в дверях, яприглушенно постучала кулаком о дверь.
- Можно войти? - шепотом спросила я. Брэд какбудто только очнулся, и затуманенными глазами посмотрела на меня.
- Что?
- Я думала, ты спишь... - я присела рядом с ними поймала его взгляд.
- Нет, как видишь.
- Брэди, - он усмехнулся моему тону и вариацииимени. - прости пожалуйста.... Прости меня! Я спала, да-да, это наверное сон,пожалуйста, прости. Я не хотела, просто... все это так давит. - я всхлипнулатак как слезы текли из глаз, а я старалась проморгаться. Я кинулась к нему,крепко прижимая и сопя над ухом.
- Фиб... - растерянно пробормотал он, до концаприходя в себя, и тоже крепко сжал меня в объятьях, слушая рыдания. -Успокойся, пожалуйста. Все хорошо, правда.
- Ты, - я отстранилась. - не простил меня... - сужасом ответила я, осматривая парня. Я все утирала слезы, но они непрекращались.
- Конечно, простил!
- Нет, нет, я вижу! Ты злишься на меня, твоиглаза..., они все говорят!
- Что за глупости?! Глупая, иди ко мне! - онпритянул меня к себе, утыкаясь носом в макушку, но я не желала обниматься. Несейчас. Он обижен....
Посмотрев снова в его глаза, я заметила блеск.Он, кажется, правда не сердился. Я должна была прыгать от счастья, я была самымсчастливым человеком на Земле! Но я вновь подалась вперед, прижимаясь ближе кБрэди.
- Прости и ты меня, детка. - он приподнял мойподбородок, заглядывая в глаза. - Я не смог промолчать, после десяти дней этихтвоих изменений. Не смог больше смотреть на такую тебя.... Мне жаль, чтопришлось столько всего наговорить.
- Ты был прав, как и всегда.
- Нет, глупости.
- Потеряла...
- Умолкни Фиб, не хочу это слышать. Ты тут, и тыпрежняя. Этого достаточно.
- Молчу. - грустно улыбнулась я.
- Фиби вернулась? - заулыбался он.
- Хм, возможно. Еще не до конца....
Лишь колышущееся пламя свечи освещало дубовыйстол, за которым я сидела, рисуя в потрепанной тетради. Весь вечер в нашемрайоне нет света, говорят где-то неподалеку оборвались провода. Мои мыслилетали далеко от моего тела, далеко от моего дома. Я не знаю, как мне быть...все настолько запутанно, настолько сложно. Я не могу подвести Май, переставбыть стервозной. Все пойдет коту под хвост, все, что мы делали эти две недели,просто растворится. Но я поняла, что больше не смогу быть бесчувственной скучей коробок в душе. Где же найти выход? Как поступить? Почему в моей жизнивсегда идет какая-то борьба и чаще сама с собой? То меняйся в одну сторону, тов другую, то возвращай все на место, как было прежде. Не думала я, что будеттак сложно. Карандаш порхал по бумаге с еле слышным шуршанием, я смотрела накартинку, появляющуюся в тетрадке, но видела перед глазами всю жизнь. Сложностибыли со мной на каждом повороте. За очередным углом меня поджидает ловушка илипроблема, от которой вновь я хочу сбежать. Иногда устаешь быть сильной, неостается сил бороться. И это самое печальное.... Когда опускаются руки, когданоги уже не несут вперед, когда душа просит покоя, отчаянно вопя. Я вздрогнула,когда прояснившийся взгляд зацепился за аккуратно выведенные строчки подрисунком и карандаш замер. Я отодвинула его от листка и увидела точку на томместе, где он соприкасался с бумагой. "Скрывай крылья, позволяя видетьлюдям то, что они хотят, но останься собой.". Мысль, проскользнувшаямимолетно, осталась на бумаге.
