— Как дела? — спросила она.
— Я продал дом, — сообщил он ей с несколько преувеличенным жаром.
До чего он дошел, если даже в состоянии ей это сказать?
«Будущего больше нет, Алиса. Нет надежды. Наши жизни больше не связаны. Формально все в прошлом». Он так напряженно всматривался в нее, желая увидеть, как она отреагирует, что эти мысленные фразы получились неубедительными.
Она кивнула.
— Я об этом слышала.
Вот как? Она слышала. Что бы ему сделать с этой свежей раной?
— Приятно, что я наконец разделался с домом.
Она кивнула.
Что он мог сказать? «Я собираюсь жениться. Я тебя никогда не любил. Напомни, как тебя зовут?» Поступая безрассудно, он в то же время стыдился себя самого.
Как хорошо было бы, если бы она потеряла самообладание. Если бы она повела себя по-ребячески, тогда ему не пришлось бы. Каким облегчением было бы, если бы она на него накричала или обвинила в чем-нибудь! Но она, разумеется, этого не сделала. Не делала никогда. В противном случае он вряд ли попал бы в такую запутанную ситуацию.
Ему так сильно хотелось вернуть ее любовь. Старые приемы больше не помогали. В сущности, не помогали никогда. Как можно перестать кого-то любить? Это одна из самых жестоких загадок мироздания. Чем больше стараешься, тем хуже получается.
Если не помогло даже платье, которое на ней было, то что поможет?
Зазвучала медленная мелодия. Ему бы отпустить ее, но, вместо этого он привлек ее к себе ближе. Вдыхая ее аромат, он льнул к ней, ненавидел ее и ненавидел себя. Теперь еще добавились муки оттого, что он успел познать ее всю. Он положил руку ей на поясницу, прижимая к себе сильней, чем следовало. Эта несчастная, достойная сожаления страсть к ней. Почему? Что в ней такого, без чего он не может обойтись?
Он увидел ее сияющие округлые глаза. Она смотрела ему через плечо, но все же он заметил у нее в глазах искорки.
Он отпустил ее и направился к своему столу — возбужденный, отчаявшийся и несчастный. Он все размышлял об этом вечере, об этой свадьбе. Зачем он пришел на это дурацкое мероприятие? Кого именно он намеревался помучить?
Глава семнадцатая
ТРЕВОЖНОЕ ОЖИДАНИЕ
Одно время врачи считали, что Райли придется делать операцию по восстановлению поврежденных лепестков митрального клапана. Все это длилось с момента, когда в середине ноября они узнали плохую новость, до конца месяца, когда появилась смутная надежда. Клапан аорты был поврежден почти в той же степени. Врачи полагали, что с аритмией поможет справиться беговая дорожка. Но даже и эта надежда ослабла, когда были обнаружены другие повреждения, как остаточные, так и прогрессирующие.
Каждый раз после посещения врача Райли говорила: «Кажется, все в порядке» — и исчезала на несколько часов. И каждый раз поздно вечером мама излагала Алисе всю историю, включая и свои страхи. Мать выстраивала в ряд все новые пузырьки с лекарствами: бета-блокаторы, антикоагулянты, антибиотики. И все это для девушки, питавшей отвращение к любым пилюлям.
Иногда Алисе казалось, что подопечная Джуди и ее сестра Райли — два разных человека.
— При каждом последующем осмотре врачи находят новые дефекты, — сказала Джуди в конце года. — Операция на том или ином клапане проблемы не решит.
Весь январь они, словно застыв, находились в состоянии тревожного ожидания. Райли регулярно ездила в центр трансплантации. Из-за ее возраста и прогрессирования болезни она была в самом начале списка. Как объяснил врач, при наличии подходящего донорского сердца все произойдет в течение нескольких часов, как только ее имя будет названо.
Райли выдали пейджер, который она все время должна была носить на поясе брюк. Лечащий врач сказал, что ожидание может продлиться несколько дней или несколько месяцев. И вот они ждали. Пока Райли ходила взад-вперед по квартире, Алиса и родители не сводили глаз с ее пейджера.
Однажды утром, когда Райли оставила пейджер на кухонном столе, все трое уставились на него, словно он вот-вот прыгнет им в руки.
— Это не сердце, — пошутила Райли.
Позже, когда Райли ушла и Алиса осталась сидеть на кухне одна, она стала замечать вещи, на которые обычно не обращала внимания, — вроде полочки для специй, сделанной Райли в деревообделочной мастерской, когда она училась в промежуточной школе. Она заметила ужасный горшочек, который смастерила из глиняных змей, покрыла глазурью, обожгла и принесла домой в третьем классе. Джуди по-прежнему держала в нем соль. Были еще два стелющихся плюща в горшках, стоящих рядышком на подоконнике и загораживающих тот тусклый свет, который просачивался из квадрата неба сверху от вентиляционной шахты. Несколько лет тому назад Алиса и Райли принесли эти растения домой с весенней ярмарки, а Джуди все это время ухаживала за ними. Любовь сквозила в вещах, на которые обычно забывали смотреть.
Последующие дни и недели были заполнены ожиданием. Отец приходил домой во время школьных перемен. Мать больше работала дома, чем в библиотеке. Время от времени она уезжала по поручениям. Прежние планы улетучились, а планы на будущее не составлялись. Уходя на вечер из дома, родители находили дурацкие предлоги позвонить домой.
Алиса боялась загадывать даже на день вперед. Как младенец, она жила настоящим, не позволяя мыслям разбегаться в стороны. Сменяя одно занятие на другое, она не задумывалась о механизме движения вперед.
«Мы все идем назад», — думала Алиса.
К концу января Алиса узнала, что речь не идет о нескольких днях ожидания. Оказалось, человек не может долгие месяцы находиться в режиме напряженного ожидания. Это противоречит человеческой природе.
— Я, пожалуй, не хочу чужое сердце, — сказала однажды Райли во время прогулки в парке.
Как только температура становилась выше плюс пяти градусов, они шли на прогулку.
— Раз оно окажется внутри, это будет твое сердце, — сказала Алиса.
Родные чересчур сильно ее опекали. Алису преследовали навязчивые образы надрывающегося сердца Райли, она представляла себе ужасные тромбы, с которыми вела борьбу. Близкие задавали слишком много вопросов по поводу назначений врача, приема соли и удерживания жидкости. Райли горела желанием от них отделаться.
— Где ты была? — небрежно спросила Алиса у Райли, которая только что вернулась домой ветреным вечером в феврале.
Алисе не хотелось признаваться, что она уже раз десять со времени обеда проверяла температуру воздуха.
— Я ездила в центр города увидеться с Полом.
Алиса чуть не подавилась.
— Я думала, ты осталась дома.
Райли взглянула на сестру.
— Ну, и как он там? Ты ему рассказала?
Голос Алисы прозвучал слишком громко.
Райли сняла с себя верхнюю одежду.
