И потом, была еще Алиса. Вначале Райли не собиралась связывать Алису и Пола какой-то тайной, но получилось у нее именно это. Может, все-таки собиралась. Может, на это она и надеялась. А иначе почему не устроила все, как надо?
Теперь они с Алисой вместе, снова живут одной семьей. Казалось, время движется вспять, и о будущем по большей части позабыли. Этого ли она хотела?
Она вспомнила то, как Пол смотрел на Алису в церкви. Она никогда ни на кого так не смотрела. И на нее, пожалуй, так не смотрели. За ней, конечно, бегали, но ее немногочисленные романтические приключения были краткими и несерьезными. Пускалась она в них в основном из любопытства или желания поскорей покончить с этим неприятным делом. Она никогда никого не любила так, как Пол любил ее сестру. Ревновала ли она? Ревновала Пола? Ревновала сестру? Она и впрямь не могла так думать о Поле.
— Это эффект кибуцу, — объяснила ей однажды Кэти Минц, подруга из NOLS, когда Райли рассказала о дружбе с Полом.
— Что это значит?
— Дети, растущие вместе в кибуцу, ведут себя, как братья и сестры. Они почти никогда не влюбляются друг в друга.
Райли понимала, что это не единственная причина, но, может, это помогало объяснить, почему Пол всегда держал Алису на расстоянии, резко ее порицал, игнорировал ее, когда ей особенно нужно было его внимание. Потому что знал, что однажды захочет ее любить.
Райли нестерпимо было думать, что Алиса с Полом ей сочувствуют. Повсюду вокруг и даже во сне ей мерещилась опасность быть замурованной в прошлом. Она боялась, что они окажутся на переломе жизни, где ей не найдется места, и будут сознательно держать ее в неведении. Именно с них начались всякие тайны.
Она увидела через граненое стекло голубовато-зеленый галстук Пола, и через минуту Пол уже стоял рядом с ней.
— Ты начала курить? — спросил он.
— Мне не нравится быть в помещении, где много народа. А теперь и здесь стало противно. Хорошо бы эти курильщики убрались отсюда.
— Я ни разу не видел тебя в платье.
— А я ни разу не видела тебя с девушкой.
— Да уж.
— Да уж.
Райли опустила глаза. Она должна ему сказать. Ей надо подумать о том, как правильно это сделать.
— Послушай, завтра по прогнозу снегопад весь день. Если так и будет, не хочешь ли днем взять напрокат беговые лыжи? Помнишь, как мы катались по Пятой авеню?
Она рассмеялась. Это была последняя зима в средней школе. Пол приехал домой из пансиона на рождественские каникулы. Она тогда пыталась съехать на лыжах с задней части автобуса, и ее чуть не расплющило.
— Что скажешь?
Лицо его было таким знакомым, таким дорогим.
Родители умрут. Ее сердце взорвется. Алиса ее убьет, если к тому времени она не умрет сама. Она не может ему сказать.
— Поедем, — сказала она.
Вся сжавшись, Алиса сидела за столом над своим овощным салатом. Слева от нее какой-то торговец осушал третью рюмку водки с тоником, иногда случайно лягая ее под столом. Даже болтовня с отцом, сидящим напротив, требовала от нее усилий. Она была настолько смущена и подавлена, что не могла встать и поговорить со знакомыми.
Как мог Пол прийти сюда с такой женщиной? Это так жестоко. Алису очень расстраивало, что он здесь с красивой, модно одетой женщиной, а на ней платье матери с золотым поясом и подплечиками. В комбинезоне для стрижки травы она выглядела бы лучше. Зачем она это сделала? Это все ее упрямство, комплекс вины и самоотрицание. Ничего хорошего она не заслуживает. Вот пусть и выглядит плохо, сама во всем виновата.
— Ты познакомилась с девушкой Пола? — обойдя стол и приблизившись к Алисе, спросила Рози Ньювэлл.
Алиса убеждала себя, что Рози не хотела показаться жестокой. Сама Рози уже много лет была влюблена в Пола.
— Нет еще, — ответила Алиса.
— Она бесподобна, правда?
— Угу, — хмуро согласилась Алиса.
Она обрадовалась, когда Рози пошла танцевать с торговцем. Пускай он лягнет ее пару раз.
Пол танцевал со своей восхитительной подругой под латиноамериканскую мелодию. Алисе хотелось, чтобы он оказался плохим танцором, но это было не так. Все сидящие за ее столом, включая ее родителей, пошли танцевать.
Алиса еще некоторое время просидела в одиночестве над салатом, жуя зеленые листья и размышляя над тем, какой из кусочков листа застрянет между ее двумя передними зубами.
Пол танцевал великолепно, глядя на Диану влюбленными глазами. Он не останавливался. Он позабыл обо всех, оставив их позади. Он это хорошо умел — ведь он практиковался много лет.
В следующий момент, словно опровергая мысли Алисы, Пол оторвался от своей великолепной партнерши и пригласил танцевать Райли. По его лицу Алиса догадалась, что Пол не имеет представления о случившемся с Райли. У Райли был довольный и счастливый вид, и Алиса почувствовала облегчение оттого, что еще хотя бы несколько минут тоже будет считать, что ничего не случилось.
Во время следующей песни Пол разбил пару отца с Джуди, чтобы с ней потанцевать. Это было несколько старомодно, но Джуди обожала такие вещи. Пол отбил Джуди в середине танца, и ее мать заверещала, притворно протестуя. Ладно, стало быть, он не забыл их всех. Он забыл только Алису.
Алиса увидела, что к ней направляется отец. Наверное, хочет пригласить ее танцевать из жалости. Но тогда ей придется встать и показать платье во всей его красе 1991 года. Нет. Она скорчила гримасу, прежде чем он успел ее пригласить.
— Не пытайся меня соблазнить, — пробормотала она, не разжимая губ, как это умеет делать Клинт Иствуд.
Алису мучил голод, но она не могла заставить себя есть. Она чувствовала себя несчастной.
Всю жизнь она владела только одной вещью. И хотя по временам она становилась бременем, но была также и величайшим даром. Любовь Пола. Это делало ее особенной. С самого начала эта любовь была связана с ее индивидуальностью. Теперь Алиса ее потеряла.
Как поется в песне, любовь — это роза, и срывать ее не следует. Что ж, она сорвала и осталась с пригоршней шипов. У Дианы есть роза. У Рози есть пьяный торговец. У Алисы есть подплечники и золотой пояс.
Приступая к шестому (седьмому?) бокалу вина, Пол знал, что совершит какую-нибудь глупость. Он жадно осушил бокал и, словно повинуясь программе, на время покинул прелестное общество своей прелестной возлюбленной. Он подошел к столу, за которым сидела Алиса.
— Хочешь потанцевать? — спросил он.
Она не хотела, это было заметно.
— Милое платье, — почти с вызовом сказал он.
Она встала. Он знал, как она ненавидит отступать. Она пошла за ним в танцевальный зал.
Ведя ее под относительно спокойную свинговую мелодию, он иногда касался ее. Щеки Алисы вспыхнули от смущения, что очень к ней шло.
