— Мы поднимемся по винтовой лестнице. Мы не потеряемся. — Дэвид подбежал к матери и тете, задержавшись рядом с ними ровно настолько, чтобы успеть протараторить эти несколько слов, а затем снова исчез. Когда Тони и Пэм увидели его в следующий раз, он уже махал и кричал, выглядывая из окна часовни.
— Они определенно хорошо проводят время, — рассмеялась миссис Латимер. — Ну и энергия!
Большая аркада храма Афины Линдийской стала следующей детской площадкой для сорванцов. Они носились вверх и вниз по ступеням, пока не выдохлись. Сестры в это время отправились рассматривать Пропилеи — величественный вход в храм. А потом они зашли внутрь храма. Точнее, руины, которые от него остались.
— Только подумай, Пэм, ему больше двух тысяч лет!
— Первоначальный храм был построен гораздо раньше, — со знанием дела заявила мать семейства. — Ну разве не были они умны и артистичны? А размер колонн — как они установили их без подъемных кранов и других механизмов?!
— Рабы, — лаконично ответила девушка.
Следующий час они провели, гуляя по окрестностям. Затем Пэм подозвала детей, которые сразу же прибежали.
— Нам обязательно надо уходить? — грустно спросил Робби. — Мне здесь нравится.
— Мы придем сюда снова.
— На осликах?
— Вы еще молодые — можете и пешком пройтись, — поддразнила их Пэм.
— Ладно, — уступил Дэвид. — В следующий раз придем пешком.
Пробыв у сестры достаточно долго, чтобы помочь ей приготовить обед, Антония направилась по каменистой тропинке вниз, к дороге. Она вдруг почувствовала себя потерянной и одинокой, размышляя о своих, не приносящих должного удовлетворения отношениях с мужем. Тони изводила себя опасениями, что он захочет расторгнуть их брак и соединить свою судьбу с Оливией.
Греки ненавидели разводы, но Дарос не был чистокровным греком. Тем не менее, девушке почему-то казалось, что мысль о разрыве супружеского союза не слишком вдохновит судовладельца.
«Но если мы останемся женаты, — в отчаянии прошептала Тони, — что это будет за жизнь?»
Такая же, какой была до сих пор, заключила Антония. Муж будет продолжать относиться к ней вежливо и учтиво, но не с любовью; будет воспринимать жену как нечто чуть более ценное, чем любая другая принадлежащая ему вещь. Так и происходило обычно в Греции. Мужчины жили в своем собственном мире, а женщины считались низшими по сравнению с ними существами.
Пока она одевалась, зазвонил телефон.
Дарос не вернется домой к ужину…
Девушка созерцала свое отражение в зеркале, понимая, что разочарована гораздо сильнее, чем предполагала. И Тони поняла — несмотря на все опасения, она с волнением и нетерпением ждала возвращения мужа. «Его не было дома уже две недели… Может, Дарос соскучился по мне…» Какая же она дура! Соскучился по ней? Он был в Родосе — и даже не потрудился прийти домой к ужину.
Злость сменила горькое разочарование и, поколебавшись лишь долю секунды, Антония позвонила Чаритосу. Он всегда будет рядом, если понадобится ей, заверил девушку Леонти и добавил:
— Я согласен быть просто другом, благопристойным и платоническим, но помни, что я у тебя есть.
Чаритос принял ее приглашение, и они сели ужинать при свечах. Тони с особой тщательностью выбирала свой наряд и сейчас выглядела очаровательно в зеленом вечернем платье, гармонирующем с цветом ее глаз.
Чаритос произнес комплимент и рассмеялся, потому что девушка покраснела.
— Все греки льстецы, — заявила она наконец. — Эти слова ничего не значат!
Странная улыбка появилась на его губах.
— Просто их значение зависит от того, Тони, кто произносит эти слова, — отозвался Леонти. — Подозреваю, если бы в роли льстеца выступал твой муж, ты бы с жадностью проглатывала его комплименты и просила добавки.
— Значит, ты догадался?
— По твоему лицу нетрудно догадаться, — сказал он серьезно. — Знаешь, английские девушки довольно глупы. Они так быстро теряют голову от любви, что потом не могут ее найти. Заметь, — добавил Чаритос все так же мрачно, — влюбись ты столь же сильно в меня, я бы чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. — Тони молчала, и парень с любопытством поинтересовался: — Почему Дарос не приходит домой? Он с другой?
Девушка судорожно сглотнула, потому что еда застряла у нее в горле.
— Именно к этому выводу пришла и я, Чаритос, — выдавила она наконец. — Других причин, по которым муж мог задержаться в городе, нет.
— Когда он приедет?
— Дарос не сказал. Он попросил только не ждать его к ужину.
— И ты решила, что он ужинает в городе?
— Вряд ли он решит остаться голодным сегодня. — Внезапные слезы заволокли ее глаза, когда Антония взглянула на своего собеседника. — Он с ней, Чаритос, я знаю это.
Леонти молчал, и девушку осенило, что ее подавленное настроение заставляло гостя чувствовать себя лишним. И она поменяла тему разговора, попытавшись отбросить грусть и напустив на себя жизнерадостный вид.
Они выпили кофе в гостиной, а потом молодой человек откланялся. Не успел он отъехать, как Тони услышала звук приближающейся машины. Она кинула взгляд на часы. Дарос недолго пробыл с Оливией…
— Кто это уезжал? — Резкий голос ее мужа ворвался в мысли девушки.
Сердце Антонии учащенно билось, когда она ответила:
— Чаритос. Я… я пригласила его на ужин. Ты вернулся раньше, чем я ожидала.
Медленно мужчина надвигался на нее, угрюмый, высокий и грозный.
— Я просил тебя больше не встречаться с ним! — Гнев и обвинение, казалось, сквозили в каждом слове, и Тони гордо вздернула подбородок.
— Я перестану видеться с ним, когда ты перестанешь видеться с этой женщиной! — яростно возразила она.
— Женщиной?
— Я сама заметила тебя с ней в Родосе. И Леонти тоже видел тебя с ней! Так что если тебе можно приглашать свою пассию на ужин, то и мне тоже. Я буду встречаться с Чаритосом, смирись с этим! — На самом деле Антония не собиралась этого делать, но желание отыграться пересилило благоразумие. Оно также оказалось сильнее, чем осторожность. Глаза девушки метали молнии, когда она добавила: — Ты высокомерный диктатор, но я не боюсь тебя! Я буду поступать так, как мне нравится!
Муж подошел к ней вплотную и схватил за руки.
— Ты будешь делать то, что тебе велено, — прошипел Дарос сквозь зубы. — И я велю тебе — и больше повторять не буду — не встречаться с этим человеком. Проигнорируешь мой совет и…
— Совет! — презрительно выдохнула Антония.
— Тогда приказ. Если проигнорируешь его, то пожалеешь!
— Опять грубая сила? — Тони дрожала от ярости. Она с вызовом посмотрела в глаза мужчине и, сделав неожиданно резкое движение, рывком высвободилась из его хватки. — Мне плевать на твои угрозы!
