Книга Разрешенное волшебство - Ник Перумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
– Привет, Фати. Говори да побыстрее – как дела?
– Ой, Джей, да всё более-менее, Арринча разродилась…
– Да погоди ты! Про Ведунов скажи! Что они, как?
– Ведуны? Да пока все тихо… Даже на Пэковом Холме!
Голова гудела и кружилась невыносимо. Джейана торопилась:
– Похоже, Ведунам служат твари ещё страшнее той, что была на Ближнем Валу. Готовьтесь! – Она поспешно рассказала о новом болотном страхе и, не дослушав охи и ахи Фатимы, разорвала связь.
– Ну что?
– Да пока всё тихо.
– То-то и оно, что пока…
– Ну, Твердь! Ну, может, вернёмся. Ой!…
Парень так сверкнул глазами, что Джейана Неистовая едва не прикусила язык. Она могла исподволь править им – в клане, но не теперь, когда он взял на себя Долг Крови… Ладно, ладно, хорошо.
– И всё же…
– Фатима справится не хуже тебя, – отрубил Твердислав и умолк.
– Ладно, твоя взяла. Идём дальше. Вот только – куда?
– В обход, – Твердислав пожал плечами. – Надо и живоглота обойти, и эту тварь болотную.
– И ты думаешь, что эльфы всё же станут тебе помогать? Вот так запросто? – приставала ламия по имени Ольтея к несчастному Буяну.
Тот лишь отмалчивался.
Третий день странная пара пробивалась на запад. Однако если Твердислав и Джейана избрали южный путь, Буян и ламия шли по северному. Но – странное дело! – пересекая те же самые чащи, что и бывший вожак клана со своей подругой, разделённые лишь двумя днями пути, Ольтея с Буяном не встретили ни одного из тех страхов и чудищ, что словно по заказу лезли под ноги Твердиславу и Джейане. Обычные леса, и нечисть в них гнездилась самая обычная, лесная. Вдобавок, многих в один миг убирал с дороги короткий повелительный жест нежной Ольтеевой ручки.
Они шли почти наугад – Буян ничего не знал, кроме лишь туманных слухов. Спросить, ясное дело, было не у кого; конечно, можно послать Ольтею, но что, если маленькая ламия попадётся девчонкам местных кланов? Оставалось только одно – брести и брести, рассчитывая подслушать что-то на дальнем Ярмарочном поле, большом Ярмарочном поле, где торжище длилось весь год, а не несколько недель, как на привычном и знакомом ближнем. Хорошо ещё, что ни ему, ни Ольтее не приходилось заботиться о пропитании – ламия, точно лань, срывала и жевала на ходу какие-то листики, Буян довольствовался грубой древесной корой. Впрочем, ему было всё равно – лишь бы набить желудок. Творитель благоразумно позволил ему смаковать еловую или копьеростовую кору, точно кусок хорошо прожаренного мягкого мясца.
Ветёлу они перешли вброд, перевалили Золотую гряду, где в овражных размывах щедро блестели золотые крупинки, где можно было найти и настоящий самородок, да вот только ни у кого недостало бы глупости убивать время на столь зряшное, никчёмное занятие. Что из этого золота сделаешь? На украшения девчонкам шла сердцевина серебреницы, тонкого и редкого дерева, из которой умелый мастер мог сотворить и ожерелье, и браслет, и перстенек. Невольно Буян вспомнил о Нумико, закушенную губу, нелепо и жалко раскинутые ноги. Ой, как стыдно-то, до сих пор стыдно, аж мочи нет. И как потом он, Буян, мучительно краснея и лепеча какие-то жалкие слова, сунул Нумико в руку долго и со тщанием вырезанный из цельного корня серебреницы обруч. Подарить бы такой Ольтее. Это было б дело. Да только такими когтями, как у него, не то что справной резьбы, а и простой деревянной ложки не сработать… Всего, всего лишил его Творитель. Ну ничего, когда-нибудь рассчитаемся.
Правда, чем дальше отходил Буян от клана, тем настойчивее лезли в голову совершенно дурацкие, никчемные, бесполезные и ненужные больше воспоминания. После перенесённой боли память странным образом обострилась; из её глубин поднялось давно забытое, такое, что обычно-то и не помнишь более одной секунды. Глаза Нумико – уже потом, много после того, как всё случилось. Тогда Буян не понимал – ну что в глазах можно увидеть особенного? Глаза – они глаза и есть. Одни побольше, другие поменьше, одни потемнее, другие посветлее. Серые, карие, чёрные, зелёные. И уж никак не мог взять в толк Буян, что значит, «в глазах горит огонь». Никакого огня там отродясь не бывало, это ж ясно.
А сейчас он вспоминал жаркие, блестящие глаза Нумико и понимал – есть огонь, есть!
Становилось ещё больнее.
И Ольтея это моментом почувствовала.
Почему, зачем, кто придумал называть ламий «нечистью»? Не иначе как снедаемые ревностью девчонки. Как ни старался Буян, никакого вреда от этих созданий он вспомнить так и не смог. Пользы, впрочем, тоже.
– Вспоминаешь? – Её ладошка осторожно коснулась иссечённого морщинами уродливого нароста над правым ухом Буяна. – Её, Нумико?
Великий Дух, откуда она знает?
– Я знаю всё и про всех, – чуть печально склонилась красивая головка. – И всегда мечтала, чтобы такое случилось бы и со мной. Чтобы взяли не силой, а как вот ты Нумико свою.
Буян покраснел. Хорошо, на серой чешуе ничего не видно.
– Я тебе помогу. Доберемся до эльфов, глядишь, ты и снова станешь, как был. А там… Я твою девчонку хаять не стану, им не уподоблюсь. Это только они нас всякими нехорошими словами клянут. Всё будет хорошо, вот увидишь. Всё будет хорошо.
Торговый путь, соединявший западное побережье и Твердиславовы чащобы, тянулся совсем рядом. Чтобы не сбиться, Буян и Ольтея шли, держа дорогу по левую руку. Здесь были земли клана Середы – давнего соседа-соперника. С Мануэловыми Твердиславичи дружили, с Лайком – тоже, клан Петера не отличался общительностью, и потому с ним просто торговали, без приязни или вражды, а вот с Середой вышло так, что два клана затеяли состязание. Во всём. Начиная с девчоночьих нарядов, в коих отправлялись на Ярмарочное поле, и кончая регулярными Учительскими компетициями. Турниры по магии боевой, лечебной, памятной. Счёт, письмо, история деяний Великого Духа в иных мирах. Подобные компетиции регулярно устраивались три раза в год на Ярмарочном поле, собирая всех самых лучших – от Взморья до Гномьих Гор. Так вот именно клан Середы всё время оказывался на пути Твердиславичей к заветным Учительским призам и куда более желанной Учительской же похвале. Ну а соперничество в большом и малом приводило к тому, что при встрече где-нибудь в чаще парни обоих кланов не упускали случая намять друг другу бока.
– Середичи! – бубнил себе под нос Буян (а что ещё оставалось делать!) – Это на нас всякие напасти, мы их грудью остановим, а тем – хоть бы что!…
Путники не заметили, что дорога уклонилась к северу, огибая отлогий лесистый холм. Неожиданно Буян и Ольтея оказались едва ли не в пятке шагов от обочины. И надо ж было так случиться, что именно сейчас приспичило вылезти на дорогу десятку тех самых Середичей.
Буян замер, не чувствуя Ольтеевой руки, – ламия отчаянно тянула его прочь, что-то горячо шептала на ухо – он не слышал. Люди! Свои! Братья! Хоть и Середичи. Замерев, застыв, совсем забыв, что его отлично видно сквозь негустую поросль, он стоял и смотрел на них, как на самое великое чудо, словно бы ему явился сам Великий Дух во плоти.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Разрешенное волшебство - Ник Перумов», после закрытия браузера.