— Почему же Гурган Хан не хочет отпускать эти лодки?
— Он говорит, что, если англичане накопят много оружия, будет еще труднее справиться с ними. Нельзя позволить врагу собраться с силами. Но Али Ибрагим Хан считает, что это бесполезно, потому что мы все равно никогда не сможем победить англичан. Следовательно, не нужно захватывать лодки и затевать ссору. Он, конечно, прав. От такого врага не спасешься. Боюсь, что снова произойдет то же, что случилось с Сирадж-уд-Даулой.
Долони задумалась. Потом тихо спросила:
— Скажи, Кульсам, ты способна на смелый поступок?
— А что я должна сделать? Съесть хильсу[86]или искупаться в холодной воде?
— Не смейся, я говорю серьезно, — пресекла ее веселье Долони. — Если об этом узнает Мир Касим, он бросит нас под ноги слону.
— Но как он сможет узнать? Разве мало я украла духов и розовой воды, золота и серебра? Но ведь никто не узнал об этом. Мне кажется, что у мужчин глаза служат лишь украшением, потому что они ничего не видят. Я еще никогда не слышала, чтобы мужчина разгадал хитрость женщины.
— Да нет же! Я говорю не о слугах и евнухах. Наваб Мир Касим не такой, как другие мужчины, разве от него что-нибудь скроешь?
— Неужели я не сумею провести его? Что нужно сделать? — с готовностью спросила служанка.
— Нужно отнести письмо Гургану Хану. Что ты на это скажешь?
— От кого письмо? — помолчав, спросила удивленная Кульсам.
— От меня.
— Ты с ума сошла! — воскликнула Кульсам.
— Может быть.
Некоторое время женщины сидели молча. Павлины расположились на своих местах. Попугай завел пустую болтовню. Остальные птицы занялись едой.
— Это очень просто устроить, — проговорила после некоторых размышлений Кульсам. — Нужно дать что-нибудь евнуху, и он отнесет письмо. Но это рискованно: если наваб узнает, мы обе погибли. Впрочем, дело твое, тебе лучше знать. Я только служанка. Давай письмо и немного денег.
Взяв послание, Кульсам ушла. Это письмо и стало нитью, которой бог связал судьбы Долони и Шойболини.
Гурганхан
Человека, которому написала Долони, звали Гурган Хан. В то время он являлся самым влиятельным и преуспевающим среди приближенных наваба. По национальности он был армянином, родом из Исфахана. Говорили, будто раньше Гурган Хан торговал тканями. Это был энергичный человек, который к тому же обладал незаурядными способностями. Поступив на службу к навабу, Гурган Хан вскоре сделался военачальником. Став во главе армии, он заново создал стрелковые войска, обучил их и вооружил по европейскому образцу. Пушки и ружья, которые изготовлялись под его руководством, оказывались даже лучше западных. Армия его ни в чем не уступала войскам англичан. Мир Касим надеялся, что с помощью Гургана Хана он сможет одержать победу над англичанами. Постепенно влияние военачальника очень возросло: наваб ничего не делал, не посоветовавшись с ним. На тех же, кто возражал против его советов, наваб не обращал внимания. Так Гурган Хан постепенно сделался как бы вторым навабом. Чиновники-мусульмане были очень недовольны этим.
Наступила глубокая ночь, а Гурган Хан еще не ложился. При свете лампы он читал письма, присланные армянами из Калькутты. Прочитав письма, Гурган Хан позвал слугу. Тот вошел и остановился у двери.
— Все двери открыты? — спросил Гурган Хан.
— Все.
— Всем ли ты сказал, что, если ко мне кто-нибудь придет, его никто не должен задерживать или о чем-либо расспрашивать?
— Ваш приказ выполнен.
— Хорошо, можешь идти.
Гурган Хан сложил письма и, спрятав их, задумался: «По какой же дороге пойти мне сейчас? Индия — это океан, каждый достанет столько жемчужин, сколько раз нырнет на дно. А что толку сидеть на берегу и считать волны? Раньше я торговал тканями, а теперь меня боится вся страна, я хозяин Бенгалии. Впрочем, кто же на самом деле хозяин? Я считаю, что английские купцы. Мир Касим — их слуга, а я — слуга слуги хозяев. Нечего сказать, высокий пост! Но почему не могу я сам стать правителем Бенгалии? Кто устоит перед моими пушками? Англичане? О, если бы я только мог встретиться с ними! Пока англичане не будут изгнаны из страны, я не стану ее господином. И все-таки править Бенгалией я буду. Мир Касим мне не страшен. Я свергну его с престола, когда мне это понадобится. Он — лишь ступенька в моем восхождении. Сейчас я уже поднялся на крышу и могу оттолкнуть лестницу. Мне мешают только проклятые англичане. Они хотят привлечь меня на свою сторону, а я хочу привлечь их на свою. Но они, конечно, мне не подчинятся. Поэтому я должен их прогнать. Пусть пока Мир Касим остается на престоле, с его помощью я сделаю так, что в Бенгалии забудут слово «англичанин». Именно поэтому я стараюсь развязать с ними войну. А потом я распрощаюсь с Миром Касимом. Это самый лучший путь. Но что означает это неожиданное письмо? Почему девочка решилась на такой дерзкий поступок?»
В эту минуту вошла та, о которой он только что думал. А именно — Долони-бегум. Гурган Хан предложил ей сесть.
— Я очень рад нашей встрече! — сказал он. — Мы не виделись с тех пор, как ты вошла в гарем наваба. Но как ты решилась на такой неосторожный поступок?
— Почему неосторожный? — удивилась Долони.
— Ты, жена наваба, ночью тайно приходишь ко мне одна. Если наваб узнает, он убьет нас обоих.
— Если он проведает об этом, я скажу ему, что мы родственники. И он не станет сердиться.
— Ты наивная девочка, если так думаешь. Мы слишком долго скрывали наше родство. До сих пор ни одному человеку не известно, что ты знаешь меня, а я — тебя. И если теперь, чтобы оправдать наше свидание, мы сообщим, что мы родственники, никто этому не поверит. Все скажут, что мы придумали это для своего спасения. Тебе не следовало приходить.
— Но как наваб сможет узнать об этом? — спросила Долони. — Стражники все как один преданны вам, по вашему приказанию меня беспрепятственно пропустили сюда. Я пришла только спросить: правда ли, что будет война с англичанами?..
— Разве ты не слышала об этом в крепости?
— Слышала, — ответила Долони. — В крепости ходят слухи, что война будет и что ее затеваете именно вы. Зачем вам это?
— Тебе, девочка, все равно этого не понять.
— Разве я говорю и поступаю как девочка? Вы поместили меня в гарем наваба как свою сообщницу, почему же сейчас разговариваете со мной, как с девочкой?
— Ну хорошо. Что плохого для меня и для тебя, если начнется война? Пусть начинается.
— И вы сможете победить? — снова спросила Долони.
— Сможем, — ответил Гурган Хан.
— Разве кто-нибудь до сих пор побеждал англичан?
— А разве англичане встречали достойных противников? — вопросом на вопрос ответил военачальник.
