— Привет, дорогая. Я за рулем.
Лесли почувствовала облегчение. Голос Рейчел напоминал о том, что у нее все еще есть нормальная жизнь.
— Привет. Мне сказали, ты звонила. Как ты?
— Нормально. Работа кипит. Твоя мать говорила, что у вас была буря.
— Можно сказать и так.
— Послушай, дорогая, я сейчас еду навстречу с клиентом, но у меня отличные новости…
— У меня тоже. Я вернусь до…
— Я вылетаю к тебе на День Независимости. Боюсь, одна ночь — это максимум, что я могу.
В животе Лесли все сжалось.
— В этом нет необходимости, Рейч. Я знаю, как ты занята…
— Ерунда, моя дорогая. Мы отлично проведем время, — она хрипло рассмеялась. — Я заезжаю в подземный паркинг, так что отключаюсь. Увидимся.
— Рейчел, подожди! Рейч? — Лесли неподвижно сидела с телефоном в руке. Она не понимала, почему не хочет, чтобы Рейчел приезжала. Может быть, Приозерный просто не был частью их совместной жизни. И Рейчел незачем было знать о прошлом, которое уже не имеет значения. Или же Лесли боялась, что за последние дни изменилась слишком сильно, чтобы вернуться к своей обычной жизни.
Глава двадцатая
Лесли надела джинсы, теплую водолазку и самые толстые носки из тех, что взяла с собой. Осталось только что-то придумать с обувью. Весь ее выбор сводился к кроссовкам и выходным туфлям. И, как можно догадаться, ни один из вариантов не выдержал бы прогулки по размытой дождем лесной дороге. Вздохнув, Лесли натянула сапоги Дэв. Она надеялась, что сможет одолжить подходящую обувь у мамы, а эти — вернуть их законной владелице.
С фонариком в одной руке и свертком с одеждой в другой, Лесли пошла к гостинице. Ливень стих и превратился в небольшой дождь. И, тем не менее, Лесли чувствовала себя так, будто уже несколько дней пробивается сквозь толщи воды. Лесли медленно шла, вглядываясь в затянутое тучами небо, сквозь которые луне так и не удалось пробиться. Вдруг яркий свет фонаря больно ударил по ее глазам.
— Эй! — возмущенно воскликнула она.
— Ой, простите, — отозвался женский голос, и луч света опустился вниз.
Лесли осторожно приблизилась. Но когда она поняла, что перед ней стоит Натали, ее нерешительность сменилась каким-то другим чувством, о котором она не хотела даже думать.
— Привет.
— Отличная ночь, — весело сказала Натали.
— Неужели, — Лесли заметила рюкзак за плечами Натали и пакет с продуктами под мышкой. Она явно шла к Дэв и, вероятно, несла ей ужин. То, что хотела сделать Лесли. То, на что у нее не было никакого права. А в рюкзаке скорее всего одежда, чтобы остаться на ночь. Настроение Лесли мгновенно испортилось. Она сделала шаг в сторону, освобождая дорогу Натали. — Будь осторожна, тропинка в ужасном состоянии.
— Ты тоже. Кстати, я оставила лодку у вашего причала. Завтра, если захочешь, можем отправиться на острова.
«Она точно останется на ночь», — мысль, от которой Лесли стиснула зубы.
— Было бы просто здорово. Большое спасибо.
— Сразу после завтрака?
— Да, — безразлично ответила Лесли. — Спокойной ночи.
— Спокойной, — рассмеялась Натали.
Лесли стояла под моросящим дождем и смотрела, как Натали исчезает в темноте. Внезапно Лесли отчетливо представила себе картинку: Натали лежит, прижавшись к Дэвон, как прошлой ночью лежала Лесли. От этой мысли ее пронзила такая боль, что она едва удержалась на ногах. Дышать стало очень сложно. Лесли собрала все свои силы и направилась к гостинице. В этот момент она безумно хотела, чтобы Дэв никогда не было в ее жизни, чтобы исчезло все, связанное с ней. А в особенности — воспоминания. Казалось, что эта мука никогда не закончится.
Лесли с трудом дошла до гостиницы, стараясь думать о чем угодно, только не о Дэв. На кухне горел свет, и Лесли направилась туда. Ее мать сидела за центральным столом на том самом стуле, на котором утром сидела Дэв, и разгадывала кроссворд.
— Привет, милая, — Эйлин собралась подняться, но Лесли движением руки остановила ее.
— Не вставай, — она кивнула в сторону гостиной. — Папа здесь?
— Нет. Он плохо спал прошлой ночью и решил лечь пораньше, — взглянув на сверток в руках Лесли, Эйлин спросила. — Что это у тебя там?
— Вещи, которые нужно постирать. Ты не против, если я воспользуюсь машинкой?
— Конечно, не против. Ты не ужинала, не так ли?
— Еще нет. Я только недавно проснулась.
Эйлин встала:
— Я закину вещи в стирку, а ты пока найди себе что-нибудь поесть.
— Ты не обязана…
— Я знаю, что не обязана. Давай сюда свои вещи.
Лесли была не очень голодна, но понимала, что все-таки стоит подкрепиться. Может быть тогда, терзающая ее боль отступит. Лесли вздохнула:
— Спасибо, мам.
— Это твои вещи? — крикнула Эйлин из маленькой прачечной, которая находилась рядом с кухней.
— Нет, — сказала Лесли, доставая из холодильника бутылку «Бекса» и коробку с холодной пиццей. Заглянув под крышку, она обрадовалась тому, что там оставалось еще два куска. — Это вещи Дэв. Мои надо будет отдать в химчистку. Правда, я не уверена, что даже химчистка сможет их спасти.
— Разогрей в микроволновке, — машинально сказала Эйлин, возвращаясь на кухню.
— И так сойдет, — Лесли оперлась локтем о стол, налила себе в стакан пива и принялась поглощать холодную пиццу.
Эйлин покачала головой, едва заметная улыбка появилась на ее лице:
— Как дела у Дэв? Утром она выглядела очень уставшей.
От этого вопроса Лесли напряглась всем телом и сделала еще один глоток пива.
— Не знаю. Я не разговаривала с ней с тех пор, как мы вернулись.
— Я позвоню ей. Узнаю, вдруг ей что-нибудь нужно. Ты могла бы отнести ей ужин…
— Нет, — резко оборвала ее Лесли. Заметив удивленный взгляд Эйлин, она постаралась взять себя в руки. — Уверена, если ей что-нибудь понадобится, она позвонит сама. По дороге сюда я встретила Натали, она шла к Дэв. У нее с собой были продукты.
— Это хорошо.
«Просто великолепно». Лесли отодвинула от себя недоеденный кусок пиццы и одним глотком допила пиво. Затем она подошла к холодильнику и взяла еще одну бутылку.
— Ты перезвонила своей подруге? — спросила Эйлин, рассеянно заполняя очередную строчку в кроссворде.
— Да, — Лесли на мгновение замолчала. — Она приедет на День Независимости и останется до утра.
Эйлин внимательно посмотрела на дочь:
— У нас не будет свободных мест, но мы можем принести раскладушку в твой домик.
