Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Но тут же передумал, лучше съездить отдохнуть после напряжения, а в то местечко он не может отправиться на такси. Он делает быстрый звонок в Антиб: «Ну, как я по-твоему выглядел?… Спасибо, дай-ка мне Ясмин!.. Привет, моя крошка! С днем рождения!.. Шестнадцать лет, какая ты взрослая!.. Да, в воскресенье буду у вас, обещаю…»
Когда он оказывается на улице, приятно освещенной в любое время года, уже начинается дождь. Он звонит в подъезд 12. Хозяйке удалось открыть свое заведение в том самом месте, где находился один из самых знаменитых домов терпимости XIX века, и полностью сохранить его дух! Рассказывают, что один председатель Совета умер здесь в объятиях потаскухи!
— Да, кто там?
— Это Жан Гаспар, мадам Милькан…
— А! Поднимайтесь, поднимайтесь…
Добрую мамашу с внушительным бюстом в кругу посвященных называют «Кастафиора»,[8]она начинала как элитная проститутка еще в эпоху, когда Бастьен-Тири промахнулся, стреляя в де Голля в Пти-Кламаре.[9]По прошествии многих лет, она утратила основные свои прелести, однако сохранила недюжинную деловую хватку. Дом ухоженный, содержится в порядке, счета весьма внушительные. В роскошных гостиных заведения нередко встретишь какую-нибудь знаменитость — то из политических и финансовых кругов, то из мира искусства и телевидения. Кухня изысканная, так что не грех и поужинать, выпивка отменная. «Месье желает сигару? Одну минутку. Кубинскую или доминиканскую? Хотите выкурить а-ля Клинтон?»
Но главный козырь «апартаментов Кастафиоры» — это девочки! Неизменно очаровательные, часто очень юные, чистенькие, как наяды, послушные, как маленькие собачонки. А какое разнообразие: никогда не встретишь одну и ту же два раза, всех цветов, со всех концов света! И говорят, как минимум, по-английски. Жан Гаспар недоумевает, как Милькан управляется с вербовкой, но это потрясающе!
Правда, кое-кому не по вкусу единственное непреложное правило заведения: партнершу выбирает лично сама «Кастафиора», и только она одна. Жан Гаспар от этого условия просто в восторге. Никогда не предложит одно и то же — в течение сорока лет старая сводня познала на практике особь мужского пола во всех ее проявлениях, и у нее верное чутье на пристрастия того или иного самца. Она практически не ошибается.
— Дорогой мой Жан Гаспар, как это мило, зайти нас повидать! О, какой вы измученный, моя душка. Они выпивают из вас все соки, эти политики. Я приготовила вам такую милашку, с ней вы позабудете все свои заботы! Она на прошлой неделе прибыла из Каира. Такая нежная кожа… Взгляните! Вот она!
На лестнице стоит хрупкая девушка-подросток. «Кастафиора» нарядила ее в стиле обнаженной восточной красавицы, сошедшей с полотен музея Орсе. Ее семитский цвет лица, огромные черные глаза, маленькие грудки, твердые, как апельсины, воскрешают в памяти строки Бодлера.
«Дорогая нагою была, но сердцу моему в угоду,
Драгоценности звонкие сохранила она,
Роскошное убранство дарило победную ей свободу
Мавританских рабынь в счастливые их времена…»[10]
Девушка поворачивается и начинает подниматься по лестнице, поглядывая на Жана Гаспара поверх обнаженного своего плеча. Изгибы тела богини, ягодицы статуэтки. Он следит за ней взглядом, смакуя это зрелище. И задает ей какой-то вопрос на английском языке.
— Я говорю по-французски, месье.
— Ах, да конечно, Каир. Сколько тебе лет?
— Шестнадцать лет, месье. Сегодня у меня день рождения… Меня зовут Ясмин.
45. Жан Танслен
Выезжая на автобан между Турином и Женевой, он переходит на пятую скорость и через сто метров разгоняется до 160. Ему нужно быть в Лозанне к 15.00. Он смотрит на свои часы. Должен успеть. «Мерседес», взятый напрокат, работает ровно, как башенные часы… само собой, швейцарские. Он кладет руки на черный кожаный руль и, отслеживая взглядом серую ленту асфальта, звонит Фабрису, своему коммерческому представителю в Берлине. Все эти навороты с громкой связью — просто супер: и руки свободны, и полицейские ничего не просекают.
— Ты знаешь, что нужно сказать одной блондинке с глазами, черными как две маслины?
Ответ Фабриса вызывает улыбку Жана Танслена.
— Нет. Тебе не о чем с ней говорить, кое-кто с ней уже объяснился целых два раза… Правда, она классная! Скажи-ка, кроме шуток: как твой контракт с Цвайкампфе ? Они будут брать по 70 за единицу?
Обсуждение длится несколько минут. Новости хорошие. Он отключает трубку. Жану Танслену тридцать четыре года. Красивый парень — живое воплощение успешности. И она ему идет, словно перчатка из дорогой кожи, подогнанная точно по мерке. Обосновавшись в Мадриде, так как жена его испанка, он за одиннадцать месяцев из двенадцати успевает объездить пятнадцать стран. Он руководитель продаж Вакио — крупнейшей в Северной Европе фирмы по мобильной телефонии — осуществляемых во всех странах Европейского Союза. Со своими двумя дочками он видится не часто. Ситуация изменится лет через пять-шесть, когда у него на книжке накопится достаточно сбережений, чтобы он мог дать себе передышку. «Если я не загнусь», — думает он с улыбкой. А пока, он просто не имеет права не вскочить в этот последний вагон метро, который несется на полных оборотах, точно сверхскоростной поезд. За последние два года, с появлением порталов выхода в Интернет, для мобильных телефонов открываются огромные возможности. Жан Танслен считает, что новая технология получит широкое распространение не раньше, чем через три года, но все равно, здесь есть рациональное зерно, надо бы его перемолоть.
Поступил он на фирму Вакио простым продавцом, в магазин парижской группы, и по прошествии девяти лет стал одним из руководящих ее работников. Вся жизнь его перевернулась после того, как он встретил Сольвейг.
В ту пору Сольвейг была генеральной директрисой по Европе, Африке и Среднему Востоку. Блондинкой, как положено шведке, она была, однако, с юной красоткой, обычно изображаемой на рекламных проспектах по туризму, не имела ничего общего. Плотная, как лесоруб, грациозная, как кобыла для пахоты, и по приветливости сравнимая разве что с гильотиной. Она присутствовала на лекции по обучению кадров, причем вела ее не сама, а просто пришла взглянуть, как выпутается из этого «ее» инструктор. Тип этот чувствовал себя неловко, и Жан Танслен сразу приметил, что в такое состояние инструктора ввергла крупная блондинка, сидящая в зале. В перерыве он подошел к ней и произнес несколько лестных фраз, недвусмысленно и напрямую. Почти по привычке. О, никакого скрытого умысла! Он и понятия не имел, к кому обращался. Два часа спустя он уже находился в гостиничном номере означенной девицы, в Ибисе, на Порт де Версаль, и драл ее в хвост и в гриву.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
