Он даже позволил себе вписаться в допрос, когда услышал от кузнеца-француза, что «в моче рыжеволосых ребятишек орудия закаливаются много твёрже, чем просто в воде»:
– А разве для этой цели не используют мочу трёхлетнего козла? Я тоже учился у настоящего мастера!
Весёлый рыжий француз ответил:
– Брать козла напрокат дорого. Выдерживать его три дня в бочке голодом – терять время. Чтобы потом накормить бодучую скотину папоротником, придётся идти в лес, кишащий разбойниками. Да мне проще детишек настрогать!
Ботан поглядел на Костю с уважением и отослал весельчака направо.
Мастеров и умельцев нашлось немало.
Увы, психов и проходимцев было больше.
– Этих мы кормить не будем, – загадочно сказал Джульверн. – Это балласт.
Василий Буслаев меж тем зорко бдил, чтобы заложники не переговаривались между собой. Такие попытки он пресекал без всяких слов.
Напоследок Костя сказал Филимонову:
– А что с китайцем делать будем? Что-то я тревожусь – вдруг дедушка из Шаолиня? С виду тихий-тихий, а потом… Не прибить же его для профилактики!
– Ты прав, – озабоченно сказал Джульверн.
Он встал и сам подошёл к старичку, скромно пристроившемуся в самом конце очереди.
– Прошу прощения, сэнсэй, – сказал он.
– Сюцай, господин длинноносый… э-э-э, – робко поправил китаец.
– Конечно! Сэнсэй – это же по-японски. Длинноносый варвар ещё раз просит прощения, сюцай. Вы выйдете из подземелья в первую очередь.
– Ничтожный Лю Седьмой хотел бы разделить участь всех остальных учёных длинноносых, – поклонился китаец.
– Ответ благородного мужа! Но вы мне нужны, сюцай, – сказал ботан, – чтобы передать моё послание императору Рудольфу. Вас к нему наверняка допустят…
После чего всех, отошедших налево, очень вежливо попросили вернуться в вольер и не рыпаться.
Наконец Джульверн усадил на лавки мастеров и спросил:
– Коллеги, нравится ли вам императорская затея – собрать вас всех вместе?
– Император не виноват, – угрюмо сказал красильщик из Брно. – Мы любим нашего чудака Руди. Наверняка он ничего не знает. Всё дело в новом советнике…
– Из-за него нас оторвали от дела!
– Из-за него мы разлучены с семьями!
– Из-за него наши ученики и подмастерья без присмотра такого напортачат!
– Из-за него мы зря просиживаем штаны и слушаем всякий вздор!
– Из-за него нас кормят баландой и фальшивыми сосисками из фасоли!
– Пивечко курвы-стражники разбавляют! – с большим душевным надрывом выкрикнул явный чех.
– Мы положим этому конец и поставим советника на место. Вы поможете мне, друзья?
– Со всем старанием, мессир!
Филимонов сказал ещё несколько слов, после чего господа профессионалы разошлись по своим мастерским и лабораториям, расположенным в коридорах, отходящих от конференц-зала.
Шарлатаны и фаусты глядели им вслед с тоской и завистью.
А ботан сказал богатырю:
– Вот видишь – ещё песок в часах не высыпался, а у заложников уже возник стокгольмский синдром.
Погуглите… а что делать, если из названия «Яндекс» невозможно образовать производные? «Пояндексируйте»?
Заодно узнайте, что такое «шарашка».
О, четверг!
…Китайского сюцая отправили с посланием в сопровождении стражников. Ботан даже выкинул им вслед алебарды и мечи – зачем парням лишние неприятности?
Потом Филимонов отправился в обход своих новых владений, а Костя и Буслай сели за стол. Василий прихлёбывал якобы (или в самом деле) разбавленное пиво и взахлёб же рассказывал долгожданному русскому собеседнику о своих подвигах. Говорил он сбивчиво, путано, то и дело перескакивая с эпизода на эпизод. Костя терпеливо переспрашивал и уточнял, пока не вытянул из новгородского озорного гуляки всю возможную информацию о прошлых похождениях и нынешних мучениях. Туго же Васе пришлось под опекой злодеев в черных мантиях – они его разве что серной кислотой не поили!
Выходило, что восстание Куковяка всё-таки поднял, причём подробности были весьма странные: бунтовать они начали против легендарного короля Артура, а подавлял мятеж вполне реальный Вильгельм Завоеватель.
Мужиков, как водится, развешали вдоль дорог, а зачинщики благополучно ушли разбойничать в леса, где и дождались вскоре времён Робин Гуда и короля Ричарда.
– Мы, Костя, чуть-чуть не успели вас тогда выручить, – говорил Буслай. – На самую малость опоздали. Выскочили на поляну – а там уже пусто. Только разбросанное кострище да жареный поросёнок валяется на траве. Лихо вы этих зелёных охотничков разогнали! А за то, что оставил под дубом мой червлёный вяз, – особое спасибо. Не раз он мне ещё пригодился! Чуял, поди, братка, что Василий-от Буслаевич непременно на выручку своим придёт! Русское сердце – оно вещее! А за ногу зашибленную я на тебя уже не в обиде. Да ведь кабы не вы…
Ох и погуляли мы вволюшку по доброй старой Англии! Узнали лорды чопорные да купцы скаредные, сколь тяжка десница Господина Великого Новгорода! Научили мы их нашему кулачному бою!
А потом патроны кончились, зато началась в моей дружине великая смута…
Васька махнул рукой и приложился к кожаной кружке, а потом стал рассказывать, что ушкуйники его разбежались по здешним вдовушкам, поклявшись друг дружке снова сойтись «на будущий год у паперти Святой Софии Новгородской».
– Ну а мы с Куковякой угнали лодочку – и на материк. Свой своему поневоле брат! Он за меня держался, а я за него. Вот, думаю, друг-то верный, на всю жизнь! Все страны прошёл, все обычаи знает, а уж как складно бает! С Ефрем Ермилычем не пропадёшь!
– Да уж конечно, – вздохнул Костя. – На себе испытал такую дружбу. Остался из-за него в чистом поле гол как сокол…
– А мне-то откуда было знать, что он коварный изменник? – всплеснул могучими руками новгородец. – Мы же всё делили пополам, хотя делить было, в общем, нечего. Оказалось, что и без нас хватает в окаянной Европушке и разбойников, и адвокатов, и скоморохов…
Далее последовала трудная повесть о скитаниях, лишениях и злоупотреблениях. Кончилось тем, что Куковяка придумал водить Ваську с ярмарки на ярмарку, выдавая за дикаря из дикой Тартарии. Для этого бывшему первому городскому щёголю Буслаю пришлось не бриться, не мыться и волос не чесать… Бр-р! И собирали-то сущие гроши…
– … А потом пришли мы сюда, в чехи, к римскому кесарю. Напоил меня злодей Куковяка в кабаке, да и продал на опыты учёным людям. Жил я тут, аки дикий зверь в клетке, ничего не соображая, словно бы во сне. Кормили меня мучители и камнями, и глиной, и ящерицами зелёными – думали, подохну. Ну да в русском брюхе долото сгнило! Так я уже сам себе смерти начал желать, когда в башке светлело. И вдруг ваши голоса услыхал… Да, мы, русские, своих не бросаем. Воскресили вы меня к новой жизни…
