Я решил, что с меня хватит. Антея, подмигнув, прикончила свое и заявила, что искренне завидует женщинам вроде Данаи - достаточно ловким или удачливым, чтобы сходиться с богами и героями, не задумываясь о последствиях. Быть всего-навсего царицей - вот занудство так занудство, особенно в грошовом городе-государстве вроде Тиринфа: единственный паршивый амфитеатр да полдюжины ресторанчиков, все до единого - греческие. Я счел, что она чересчур критична к своему мужу, но все равно заинтересовался - впервые в жизни получая авансы от женщины старше себя.
- Полагаю, такое происходит с тобой все время, - сказала вдруг она изменившимся голосом.
- Нет, сударыня. - Следовало бы спросить, что именно.
- Хм. - Мы немного посидели. Метакса. - Не читал в последнее время никаких интересных книг, а. Убийца?
В самом деле, Беллерофон? По крайней мере я уверен, что она назвала меня Убийцей, ибо хотя и не читал "Никомахову этику" Аристотеля или, если на то пошло, какую-либо другую книгу - их изобретение еще только маячило где-то в далеком будущем, а сам я тогда не умел читать, - все же довольно пространно разъяснил ей свою точку зрения на моральный аспект смерти Главка и моего брата, всесторонне продуманную мною между Коринфом и Пилосом в терминах вышеупомянутой работы, известной мне в извлечениях и фрагментах благодаря Полииду. "Прет, - заявил я, - говорит, что я невиновен, и в том отношении, что моя роль в этих смертях не могла служить примером проайресиса (под которым будет пониматься намеренное действие, которому предшествовало обдумывание), я с ним согласен. Действительно, придерживаясь Аристотелевой классификации человеческих поступков в зависимости от степени или природы волнения действующего лица,
то, что я провалился с попыткой выскочить на помощь своим родичам, но зато воспрепятствовал Сивилле спасти их, как может поначалу показаться, соединяет в себе основные черты III-A-1 и III-B: с одной стороны, я был в неведении относительно кровожадности кобылиц, являющейся результатом действия на них гиппомана, и способности Сивиллы их успокоить; с другой - был "понуждаем", в том смысле что у меня, как я думал, не было альтернатив, кроме бесполезной жертвы Сивиллиной или моей собственной жизни. В противовес можно возразить, что мой всепревозмогающий зуд покрыть Сивиллу прямо на месте помещает мое деяние в категорию I-B - поступков, намеренных психологически, а подответственных морально. Сам я, однако, склоняюсь к тому, чтобы видеть в нем специальную разновидность категории II, ибо хотя их смерть и особенно моя в ней роль разбивает мне сердце и наполовину принадлежит моей руке, она отлично вписывается в Схему; я, следовательно, ее подтверждаю и, следовательно, виновен - морально, если не по закону, - в смысле Аристотеля".
- Ты в жизни ни с кем не переспал, - сказала Антея и вышла. Петушок встрепенулся…
И Меланиппа тоже! Ведь все предшествующее закавычено - как вы обговаривали систему классификации? Уж не было ли в Храме Мудрости доски с мелом?
Пишу я. Пишет Меланиппа. Филоноя, Антея, Сивилла - все лишь Полиидовы намеки, писаные слова.
- Ну-с, как успехи? - спросил за завтраком Прет. Его детишки, три озорные совсем крохотные девчушки, со всех сторон карабкались на нас, пока он насыщался, а я постничал. Мертвы сейчас, выросшие из игривых нимфочек в помешавшихся диких блудниц, голышом носившихся в безумии по окрестным холмам, словно гонимая оводом Ио. Не заводись. Царица сегодня заспалась, сказал Прет, но не успел еще договорить, как появилась и она сама, в халате и бигуди, похм-хмыкивая. При удаче, сказал ему я, хватит еще буквально пары ночей. Антея хмыкнула. "У большинства героев, о которых я слышал, - заметил Прет, - на уме, когда они отправлялись на дело, было вполне определенное чудовище или задание. Уж не из-за отсутствия ли оного и твое сомнение, таков ли ты в самом деле, как надеешься?" - "Хм-м", - сказала Антея, намазывая маслом круассан и шлепая одну из малышек. Вовсе нет, сказал я, хотя еще совсем недавно согласился бы с ним; обзор всего мифографического корпуса наводит на мысль, что хотя большинство полубогов подходят под его описание, это не относится к меньшей, но, пожалуй, и более любопытной группе: Эней, например, путем болезненных проб и ошибок, растянувшихся на целые годы, будет постепенно прояснять детали своей судьбы и предназначения. И Персей, если прав был Полиид, с годами будет стремиться выбраться из абзаца, в котором находится в настоящем, благодаря пониманию, добытому перелистыванием страниц своего прошлого, с тем чтобы, руководствуясь так заданным направлением, безмятежно перейти к предложению будущего, что бы эти метафоры ни означали. Хм-м.
- Маленькие люди говорят, - проворчала Антея, - большие вершат. - Прет приподнял в нашу сторону бровь. "Я молод, и мне многому еще надо учиться, - заявил я. - Но не сомневайтесь, я научусь". Вновь подпуская в голос вчерашние поддразнивающие нотки, Прет указал, что мои иллюстрации были взяты из будущего и тем самым придавали весомость его собственной убежденности, что легендарные герои отнюдь не таковы, как к тому привыкли, что нынешний урожай на ниве героических свершений выращивают мелкие сошки - не чета поколению их отцов, золотому веку, наследуемому, так сказать, веком медным. Я решительно отверг эту клевету: кузен Персей, утверждал я, будучи всего несколькими годами старше меня, предстанет, когда все вернется на круги своя, столь же ослепительным полубогом, как и когда-то сраженное чудовище…
- Или проткнутая принцесса, - добавила Антея, поднимая свое утреннее питье. - Или околевший клеветник, ага?
Прет побледнел.
- Забудем о приятеле Персее, - спокойно произнес он через пару мгновений, - зайдя так далеко, ты, чего доброго, готов признать, что, если за пару дней не преуспеешь со своим гипотетическим крылатым конем, мы вправе будем заключить, что ты мошенник, и казнить тебя за надругательство над храмом Афины?
Антея цедила питье и усмехалась. Потея, я напомнил ему, что все еще не очищен от кровопролития. В отсутствие инструкций от своего ментора Полиида, к которому как раз накануне послал вестника, я просто-напросто предполагал, что старый метод постного видения вполне подходит для загона и отлова Пегаса; что к Афине было вполне уместно обратиться и за отпущением грехов и что обе эти цели можно преследовать одновременно. До сих пор все улики, в общем-то, подтверждали эти предположения, но мои познания допускают, что отпущение является необходимой предпосылкой теофаний или что Афина, которая, вне всякого сомнения, находилась на грани того, чтобы со мной заговорить, может, когда я обрету голос, наказать мне, прежде чем взнуздывать крылатого коня, пройти очищение у Афродиты или моего отца Посейдона. Посему я бы предпочел сейчас абсолютно не соотноситься ни с каким графиком. И т. д.
- Ха, - сказала Антея.
- Сегодня утром из Коринфа уже пришла весточка, - сообщил мне Прет, - твой инструктор Полиид исчез из виду.
Пытаясь скрыть испуг, я заметил, что периодические исчезновения - профессиональная черта оборотней; Полиид, в соответствии с нынешней своей тенденцией, без сомнения, обратился в тот или иной документ, возможно в ту самую копию Схемы, которую он обещал мне выслать.
