1
Колокола церкви Сент-Брайд пробили, но никто не слышал их в обычном полуденном шуме Мегалополитан-билдинг. Дневной выпуск ушел в типографию. Там, в гротово-морской подвальной синеве, через машины миля за милей бежали газетные листы. Наверху, где из уличной копоти к ясному небу поднимался этаж за этажом, открывались двери прессованного стекла, из них в коридоры выскакивали фигуры в выцветших подтяжках, сотни телефонов принимали взаимоисключающие сообщения, и младшие редакторы дружно сводили к полной чепухе дезинформацию, заключенную в тысячах листов бумаги, которые клали перед ними насвистывающие подростки. Возле сотен пишущих машинок лежали в блюдцах с остывшим чаем сотни разбухших печений. В центре этой суматохи один только лорд Коппер пребывал в состоянии царственного покоя. Его массивная, не обремененная мыслями голова скульптурно покоилась на левом кулаке. Он начал рисовать на листе бумаги маленькую корову.
Четыре ноги в копытах, крепкий, как канат, хвост, пышное вымя и благопристойно уменьшенные соски — с этим было просто. Затем перед ним встал вопрос: что выше — рога или уши? Он нарисовал так, нарисовал эдак — оба варианта выглядели неубедительно. Он попробовал разные уши — изящные кошачьи треугольники, хрящеватые ослиные пики, поросшие пучками волос, и даже — в полном отчаянии — мягкие опахала морской свинки, которую помнил по первому в своей жизни дому. Он перепробовал разные рога: величественные, крутые изгибы, элегантные антенны ибисов, боевое снаряжение лосей и буйволов. Все выглядело не так. Вскоре бумага перед ним покрылась разнообразнейшими головами, как стены в доме охотника. Он придирчиво изучил их и остался недоволен.
В этом состоянии его и застал мистер Солтер.
Мистер Солтер не хотел идти к лорду Копперу и не хотел разговаривать с ним. Сказать ему было в общем-то нечего.
Лорд Коппер не звал его. Но мистер Солтер обладал правом являться к нему без вызова и полагал, что только при таком неослабном, терпеливом и крайне рискованном напоминании о себе он сможет получить другой пост.
— Я хотел бы проконсультироваться с вами по поводу Бухареста, — сказал он.
— М-м.
— Джилсон прислал большой репортаж о погроме. Бухарест имеет к нам отношение?
Лорд Коппер вышел из задумчивости.
— В какой-нибудь редакции должны знать о коровах, — раздраженно произнес он.
— О коровах, лорд Коппер?
— У нас ведь есть человек, который дает деревенский материал.
— Да, это был Таппок, сэр.
— Пришлите его ко мне.
— Мы отправили его в Африку.
— Тогда верните его. Что он там делает? Кто его посылал?
— Он сейчас возвращается обратно. Тот самый Таппок, автор эсмаильской сенсации. Который обскакал Хитчкока, — прибавил мистер Солтер, увидав, что лорд Коппер начал грозно хмуриться.
Постепенно благородное лицо разгладилось.
— A-а, да, Таппок… Большой молодец. Хорошо поработал.
— Это вы его открыли, лорд Коппер.
— Конечно, естественно… давно за ним следил. Рад, что он не подкачал. Настоящий талант всегда найдет себе место в «Свисте», а, Солтер?
— Совершенно верно, лорд Коппер.
— Подготовка к его встрече ведется?
— В общем, да.
— Так что мы собираемся для него сделать?
— Мне кажется, лорд Коппер, этот вопрос конкретно еще не обсуждался.
— Вздор. Я уделяю ему особое внимание. Таппок справился с заданием блестяще. Он должен быть примером для всех в этой газете — для всех! Я доволен и хочу выразить это надлежащим образом. Когда, вы говорите, он возвращается?
— В конце следующей недели.
— Я поблагодарю его лично… Вы никогда не верили в этого юношу, Солтер.
— Я…
— Да-да, я это точно помню. Вы хотели отозвать его. Но я знал, что у него есть задатки настоящего журналиста. И оказался прав.
