За их спиной на развязке вновь зажегся зеленый свет. «Гранд-марки» въехал на автостраду.
— Не знаю, — признался Коулмен. — В принципе можно переехать сюда. Тепло. Да и красиво вокруг.
— Ты, случаем, не того? — спросил Серж. — Если у нас преступность, то в Калифорнии куда ни глянь — сплошные катаклизмы. Землетрясения, оползни, лесные пожары, законы, которые требуют, чтобы буквально на всем были предупреждения, что эта штука может тебя убить, морские львы, которые терроризируют местных жителей, сторожевые собаки размером с бизона, магазины, где торгуют дизайнерскими клизмами, вечные перебои с электроэнергией, плюс губернатор и его супруга, в головах у которых не осталось серого вещества — все усохло.
— Зато тут у них по крайней мере нет преступности.
— Есть, и еще какая! Не чета нашей, — возразил Серж. — Просто шика больше, вот и все. Согласен, звезды трубят на весь мир, мол, они все такие правильные, такие законопослушные, что спят и видят тихую, спокойную жизнь. А потом напиваются и разбивают свои тачки или устраивают разборки в косметических салонах. Если тебе этого мало, что скажешь на то, что у них у всех имеется незаконное оружие? Ты наверняка по наивности узришь здесь противоречие, потому что все до единого выступают за ужесточение законов о владении оружием. Правда, тебе на это скажут, что постоянно сталкиваются с угрозой для жизни, какая и не снилась другим людям. И они правы: со стороны других звезд.
— Помнишь, когда Грейс Слик[1]наставила пистолет на депутатов?
— О чем я и говорю, — отозвался Серж. — Репортеры до хрипоты кричали, что, мол, она была обторчавшись. Ну и что, скажу я. Такая у нее работа. Лично меня мучает другой вопрос: что делала Грейс Слик с «пушкой» у себя дома? Или я чего-то недопонимаю? Отупел и теперь никак не могу врубиться?
— Серж. — Коулмен обернулся назад.
— Что?
— Мне кажется, за нами хвост.
— У тебя паранойя.
— Да нет же, говорю тебе. «Гранд-марки». Ты посмотри, как он лавирует между машинами, чтобы только не отстать от нас.
Серж бросил взгляд в зеркальце заднего обзора.
— Вижу. Наверное, второй такой же ненормальный с восточного побережья. Сейчас разгонюсь и попробую оторваться.
И он с силой вжал в пол педаль газа. Восемьдесят миль, девяносто…
Пассажир в «гранд-марки» ткнул вперед антенной радиомикрофона.
— Черт, они нас уделали.
— А вот и нет.
— Ты взгляни. Один из них пялится на нас. Ага, поддали газа.
— Тогда и мы поддадим.
— А разве тем самым мы не выдадим себя еще больше?
— Нет. На фривеях все только и делают, что обгоняют друг дружку. Вот и мы вырулим на другую полосу и тоже их обгоним. Пусть они подумают, что мы такие же лихачи, и успокоятся. А потом спустя какое-то время мы сбросим скорость и пропустим их вперед, а сами встанем им в хвост.
Серж продолжал жать на газ.
— Ну как, оторвались?
Стрелка спидометра застыла на отметке сто миль в час.
— Нет, но они пробуют вписаться в соседнюю полосу. Пытаются обогнать нас. — Коулмен вновь обернулся назад. — Похоже, ты был прав. Это лихачи.
Серж вновь бросил взгляд в зеркало заднего обзора и в глазах его блеснул азарт.
— Знал бы кто, как я ненавижу лихачей! А ведь по этим дорогам ездят семьи с детьми… У меня идея.
— Какая?
— Сейчас увидишь, — ответил Серж. — Но сначала мне нужно сбросить скорость до разрешенного максимума.
Пассажир в «гранд-марки» вновь ткнул вперед антенной радиотелефона.
— Ты был прав. Они пытаются сбросить скорость. Вряд ли они заподозрили нас.
— Я ж тебе говорил.
Серж перевел взгляд в боковое зеркало.
— Думаю, тебе лучше пристегнуться. Потому что сейчас нас слегка тряханет.
— Черт, этого еще не хватало.
Серж потянулся к сумке, что стояла у его ног.
— Коулмен, держи вот это.
— Видеокамеру?
— Тебе известен маневр, которому учат в полицейской академии на курсах вождения? — спросил Серж. — Это когда нос полицейской тачки направляют в задний бампер, и тогда машина, которую ведет предполагаемый преступник, начинает вертеться волчком. В конце концов она слетает в кювет, и водителя берут, что называется, тепленьким.
— Показывали в новостях, — отозвался Коулмен. — Легавые еще все записывают на автоматическую видеокамеру.
— Вот и я о том же. Ты будешь снимать, — ответил Серж. — Глядишь, твои кадры попадут на Си-эн-эн.
Коулмен включил видеокамеру и прищурился в видоискатель.
— И ты собираешься совершить такой маневр?
— Нет, я собираюсь продемонстрировать миру свой собственный — суперманевр Сержа, — ответил он и вновь посмотрел в зеркало. Расстояние между машинами составляло ярдов двести и неуклонно сокращалось. — Коулмен, будь другом, проверь, что там говорится в документах об условиях проката этой тачки. Они в бардачке.
— Но ведь я держу видеокамеру.
— Ты видишь, что я делаю? — отозвался Серж. — Мои руки заняты, в отличие от той, которая у тебя свободна.
Коулмен пошарил в бардачке и нащупал пакет документов.
— А что, собственно, я ищу?
— Проверь, стоит ли галочка рядом с пунктом «застраховано в случае столкновения».
— Господи Иисусе! — воскликнул Коулмен. — Ты обратил внимание, сколько они могут содрать за галлон топлива, если ты вернешь им машину с полупустым баком?
— Читай дальше.
— Не торопи, дай разобраться. Здесь столько всякой хрени понаписано. В одних клетках стоят галки, в других не стоят. Ага, столкновение! Вот оно! Галка стоит.
— Тогда вперед и с песней! — Серж вел машину, впившись глазами в боковое зеркало. Четыре длины машины, три, две… — Ага, еще совсем чуть-чуть. Детки, идите к папочке…
Одна длина машины, половина длины…
— Вперед! — Буквально в последнюю секунду Серж резко вырулил на соседнюю полосу перед черным «гранд-марки». Он ловко работал ногами — левой жал на тормоз, правой — на газ.
Пассажиры черного «гранд маркиза» переполошились.
— Что за чертовщина! Что он делает!..
Машины стукнулись бамперами, и «крайслер» устремился вперед.
— Ты снимаешь? — спросил Серж.
— Снимаю, — ответил Коулмен, держа в кадре вторую машину. — У них возникла небольшая проблема — не могут разогнаться до восьмидесяти, мешают сработавшие подушки безопасности..^ Вот это да! Они нырнули сквозь заграждение!
