В начале Великой Отечественной войны в руки германской армии попало немало трофеев, в том числе и бронепоезда. И тут завоевателей ждало разочарование: выяснилось, что оригинальные германские бронепоезда были просто примитивными по сравнению с советскими аналогами и совершенно не годились для использования в условиях суровой зимы. Полностью закрытые броневагоны советского образца обеспечивали экипажам бронепоездов несоизмеримо более высокий уровень защищенности в бою и комфорта в быту. И гитлеровцы по достоинству оценили это, используя трофейную технику. В состав немецких бронепоездов включаются как пехотные, так и артиллерийские броневагоны. Нередко германские паровозы в составе бронепоездов заменялись советскими серии «Ов» — «Овечки». Гитлеровцами использовались и полностью «советские» бронепоезда.
Но все это будет позже, а пока германские бронепоезда активно поддерживали стремительные танковые прорывы панцерваффе и помогали сломить отчаянно смелое и яростное сопротивление советских войск.
* * *
Николай Горелов всадил уже несколько бронебойных и осколочно-фугасных снарядов в бронированную громаду. Одна из орудийных башен с 37-миллиметровой пушкой была разбита. Другую заклинило. Пулеметный огонь был уже не таким сильным, да он и не мог доставить КВ-1 никаких неприятностей.
Но сцепка двух бронированных, похожих на гробы локомотивов, уже развела пары, и ударный эшелон тронулся с места. Так что снаряды советского тяжелого танка лишь разворотили контрольную платформу на конце состава и пехотный броневагон. Но экипажу «Panzer Zug» удалось отцепить поврежденные вагоны, и теперь весь бронепоезд мог маневрировать — неуклюже, не на полной скорости, но все же это лучше, чем представлять из себя статичную цель.
К тому же немецких железнодорожников спасало то, что пока не было доступно солдатам панцерваффе, и то, что русские блестяще внедрили в своих новых танках, — рациональные углы наклона броневых листов. К 1941 немецкие конструкторы только подходили к этому принципу.
Но все же, несмотря на наклонную броню и общие размеры железнодорожного состава, «Panzer Zug» уже сильно пострадал от огня «Клима Ворошилова». Рваные пробоины испещрили его бронированные бока. Несколько казематов с 47-миллиметровыми противотанковыми пушками «4.7-cm KPUV vz.38» были разбиты. Поврежденные вагоны сильно тормозили движение бронированного левиафана.
С зенитной бронеплатформы, яростно заливаясь, лаял четырехствольный зенитный автомат. Скорострельные 20-миллиметровые пушки Flak.38 появились на фронте в 1940 году, и в том же году была создана счетверенная установка на их базе. Она зарекомендовала себя не только как эффективное зенитное средство, но и как мощное оружие для борьбы с пехотой и небронированной техникой.
Светящиеся трассеры счетверенной зенитной пушки впивались в толстую броню советского танка и выбивали из нее искры рикошетов. Смотрелось все это эффектно, да вот толку не было никакого. Николай Горелов даже не стал тратить на зенитчиков снаряд — просто «причесал» пушку длинной очередью из спаренного пулемета. Ответные искры рикошетов прошлись по немецкой «скорострелке» и нашли-таки брешь в бронещите. Коротко вскрикнув, с окровавленным лицом завалился наводчик, а потом и еще двое зенитчиков повалились на рифленый металлический пол бронеплощадки, усыпанной стреляными гильзами 20-миллиметровых унитаров.
Николай Горелов зарядил пушку и навел перекрестье прицела прямо на жирный черный крест в ярко-белой окантовке на фоне серо-зеленых камуфляжных пятен. «Хорошая метка, промахнуться трудно», — зло усмехнулся лейтенант-танкист. Он нажал на электроспуск, и орудие отозвалось знакомым грохотом и отдачей. Башню заволокло сизым кислым дымом сгоревшего пороха. В прицеле мелькнула дымно-огненная вспышка разрыва. Еще одна орудийная башня вражеского бронепоезда превратилась в обгорелые руины. Конструкции на основе трофейных чешских башен от танков LT-5L и Pz.38(t) имели одну неприятную для находящегося внутри них экипажа: при сильных ударах заклепки, соединяющие бронелисты, отлетали вместе с кусками с внутренней стороны брони. Такая «шрапнель» ранила и калечила солдат. Так что разрыв фугасного снаряда КВ-1 для экипажа данного броневагона имел весьма печальные последствия.
— Получите, гады! — Горелов вытащил из боеукладки очередной снаряд, на этот раз — бронебойный.
В башню «Клима Ворошилова» снова ударило. Горелов выронил унитар на дно боевого отделения.
— Вот черт! — искать снаряд в кромешной тьме на рифленом металлическом полу было некогда, и Горелов полез в боеукладку. Клацнул затвор танковой пушки, принимая нового посланца смерти, сделанного на Путиловском заводе.
Танкист довернул башню, разглядывая новую цель.
Возле бронепоезда стоял немецкий танк из состава бронепоезда. Видимо, ему повезло больше, чем чешскому Pz.38(t), которого лейтенант Горелов раздолбал в первые же минуты боя с бронепоездом еще на бронеплатформе. Немецкому же «панцеру» каким-то чудом удалось съехать с бронеплатформы.
Это был легкий Pz.Kpfw.II Ausf.F — самая лучшая модификация «двоек» за всю войну. Главное достоинство этих танков, по сравнению с предыдущими образцами, было в усиленной броневой защите. Лобовая часть корпуса выполнялась из 35-миллиметрового наклонного бронелиста с 13о к вертикали. Командирская башенка на крыше башни имела восемь перископов для обзора. Однако вооружение его оставалось прежним: 20-миллиметровая скорострельная пушка и пулемет. Так что по сравнению с КВ-1 эта «продвинутая модернизация» выглядела по меньшей мере смешно. Хотя да, некорректно сравнивать танки различного класса и назначения. Ну что ж, тем хуже для немцев: «Vae victus»![32]
Два попадания подряд превратили его в дымящийся памятник мировому пацифизму, хотя в ту историческую эпоху люди были чужды подобных глупостей.
Следом взлетели на воздух от прямого попадания осколочно-фугасных снарядов две гаубицы на железнодорожных платформах. Трофейные орудия разлетелись в огненных вихрях взрывов на искореженные обломки. В разные стороны посыпались куски броневых щитов, исковерканные стволы, оторванные колеса и станины лафетов… Больше они не будут стрелять по советским танкам и пехоте!
Лейтенант Горелов снова потянулся к боеукладке, но руки нашарили лишь пустоту — в бою экипаж «Клима Ворошилова» израсходовал весь немалый боекомплект.
— Вот черт! — снова выругался Николай Горелов.
А между тем состав медленно, но верно набирал ход. Из-под колес бронированных локомотивов вырывались струи пара. Бронепаровозы чадили черным дымом, раскручивая шатуны.
Еще немного, и бронепоезд, хоть и изрядно побитый, все же уйдет. И снова будет сеять смерть.
И Николай Горелов снова произнес ту самую фразу:
— Не бывать этому!
Снарядов к орудию не осталось, но наставления предписывали уничтожать противника «огнем и маневром». Это и хотел сделать лейтенант Горелов.
— Старшина, полный вперед! Выжми из этой железяки все, на что она способна, и немного еще сверх того! Мы идем на таран!
