— Ладно, так и быть, скажу — они отправились за цветами! — выпалила она, отчего-то внезапно придя в раздражение.
Роб недовольно покачал головой. По-видимому, эта вспышка не произвела на него особого впечатления.
— Уилл, проводи капитана в дом. Пока Колина нет, он может устроиться в его комнате, — приказал он. Когда он снова повернулся к тетушке, лицо его было невозмутимо. — Тетушка Мэгги, — почти спокойно проговорил он, — твой муж не должен был оставлять клан, тем более ради того, чтобы набрать цветов.
— Робби, ты что — ослеп?! — всплеснув руками, закричала Мэгги. — Может, ты видишь где-нибудь орхидеи, а? А ведь ты прекрасно знаешь, что это мои любимые цветы! А Эйлин, между прочим, когда проезжала тут неделю назад вместе с Маклаудами, обмолвилась, что в окрестностях Торрина как раз зацвели орхидеи. И не какие-то, а те самые, пурпурные, самые мои любимые!
— Ну вот, теперь все понятно, — с невозмутимым видом кивнул Роб. Давина с трудом спрятала улыбку. — А вот о Маклаудах и об их пребывании в замке ты мне расскажешь поподробнее, хорошо? Только потом — сначала я должен поприветствовать членов клана, — объявил он, снова превратившись в вождя, которым его учили быть с самого детства. — А сейчас, будь любезна, проводи Давину в ее комнату и позаботься, чтобы у нее было все, что она пожелает, хорошо?
— Все, что пожелает? — скрестив руки на груди, эхом повторила Мэгги Макгрегор, сопроводив эти слова изумленным взглядом.
Впрочем, похоже, на этот раз спорить с племянником не входило в ее планы. Обернувшись к Давине, она смерила ее испытующим взглядом.
— Ну что ж, идемте со мной, принцесса.
Махнув рукой, Мэгги направилась к замку.
— Иди, милая, — тихо проговорил Роб, заметив, что Давина смущенно мнется. — Скоро увидимся, — чуть слышно добавил он, заметив тревогу в ее глазах.
Давине совершенно не хотелось куда-то идти, тем более одной. Ее пугал не столько замок, полный незнакомых ей людей, сколько эта властная маленькая женщина. Мэгги нетерпеливо оглянулась через плечо и, заметив, что Давина с Робом держатся за руки, помрачнела.
— Это из-за вас мой племянник сейчас не в Англии, так? — осведомилась Мэгги, убедившись, что они отошли уже достаточно далеко, чтобы мужчины смогли их услышать.
Давина набрала полную грудь воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду. Что они скажут, когда поймут, какую опасность навлек на них Роб? Только сейчас до нее внезапно дошло, что до сих пор она вела себя, словно истинная принцесса, которой нет дела до других людей. Господи, родные Роба решат, что она просто испорченная, себялюбивая девчонка!
— Боюсь, вы правы, — честно ответила она.
— Ну что ж, меня это не удивляет — вы достаточно красивы, чтобы вскружить мужчине голову, — разглядывая ее, невозмутимо отрезала Мэгги. — Но чтобы заставить Роба забыть о своем долге, одного смазливого личика мало.
— Поверьте, у меня и в мыслях не было…
— Так ты из Стюартов, верно? — напрямик спросила Мэгги.
Услышав это, Давина даже споткнулась от неожиданности. Мэгги поспешно подхватила ее.
— Ну да, я так и думала, — объявила она, с такой легкостью прочитав ответ в глазах Давины, словно та произнесла его вслух. — Брат моего Джейми женат на одной из Стюартов. Я даже было решила, что ты ее дочка, когда увидела тебя сидящей в седле вместе с Робом.
Давина невольно оглянулась на Роба, но он куда-то исчез. И что ей прикажете на это ответить? Сколько она вправе рассказать этой совершенно незнакомой ей женщине, которая вытягивает из нее все ее тайны с той же ловкостью, с какой чистят луковицу? Не зная, как ей быть, Давина перевела разговор.
— Роб с Финном рассказывали мне о леди Клер. Жду не дождусь, когда увижу ее.
— Ну еще бы, милая. — Взгляд Мэгги слегка смягчился, хотя голос по-прежнему звучал слегка сварливо. Тем временем они подошли к замку. — Ничуть не сомневаюсь.
Давине никогда еще не случалось бывать в замке. Конечно, читая книги, она то и дело натыкалась на картинки с изображениями величественных залов и каменных лестниц… и однако оказаться в Кэмлохлине было все равно что вдруг перенестись в волшебный сон. Она огляделась вокруг, стараясь ничего не пропустить, потом принялась с интересом разглядывать прихожую, начиная от массивных, толщиной не менее двух футов, обитых толстым листовым железом дверей до узких коридоров, вдоль стен которых тянулись в ряд кованые железные канделябры… Вокруг сновали какие-то люди, толпились в коридорах, с любопытством вытягивали шеи, чтобы хорошенько ее разглядеть, многие улыбались.
Пока Мэгги вела ее наверх, то и дело отдавая распоряжения служанкам, Давина, приоткрыв от изумления рот, любовалась огромными гобеленами на стенах просторного холла. Вероятно, это было сделано для того, чтобы от каменных стен не веяло холодом, догадалась она. Ей никогда еще не доводилось видеть такой искусной работы.
— Я распоряжусь, чтобы для тебя приготовили комнату. А ты пока поживешь в комнате Майри. Договорились?
Давина на всякий случай торопливо закивала. Господи, да она согласна спать где-нибудь в коридоре, на полу, если для нее не найдется свободной комнаты. Зажмурившись, она глубоко вдохнула, стараясь понять, чем так сильно пахнет. Запах был странный, но тем не менее довольно приятный. Так обычно пахнет среди цветущих холмов, решила она, только здесь, внутри замка, запах казался сильнее, и к тому же к нему примешивался слабый аромат дыма. Как бы там ни было, Давине он понравился — впрочем, как и все остальное в замке. Кэмлохлин напоминал самого Роба — с виду суровый и неприступный, он на деле оказывался совсем другим.
Давина даже не представляла, что что-то способно потрясти ее больше, чем родной дом Роба. Но, едва переступив порог комнаты, где, по словам Мэгги, обычно жила Майри, она онемела. И дело было даже не в богатых обоях, которыми были затянуты стены, и не в мягкой, удобной мебели, созданной, казалось, только для того, чтобы дать отдых усталому телу. Куда больше Давину поразили всякие мелочи, вроде изящного медного гребня и множества других, чисто женских штучек, валявшихся на небольшом туалетном столике возле кровати. На другом столе, возле самого окна, стоял расписной глиняный кувшин с охапкой цветущего вереска. Все здесь, даже два одинаковых, как две капли воды, меча, висевшие в алькове над изголовьем постели, говорило о том, чего у самой Давины никогда не было. О заботливом и любящем отце, готовом баловать единственную дочь.
Мэгги молча сжала ее руку. Маленькая женщина ни о чем не спросила, просто ободряюще похлопала ее по руке — на душе у Давины сразу полегчало.
— Ты любишь кролика? Я хочу сказать, жаркое, — со смехом пояснила Мэгги, заметив, как Давина растерянно хлопает глазами.
Этот прозаический вопрос прозвучал до такой степени неожиданно, что Давина брякнула первое, что пришло в голову.
— Н-нет, — ответила она как на духу.
И, прикусив язык, с виноватым видом покосилась на Мэгги, гадая, не обидела ли она хозяйку.
