«Нет! Нет…»
Внезапно Джез стала видеть все вокруг гораздо отчетливей.Она опять различала комнату и ощущала свое тело. В ушах еще продолжало шуметь,но сквозь этот шум она слышала рыдания Клэр.
«Нет. Лили это не всерьез… Этого не может быть…»
Но Моргеда уже швырнули на пол рядом с ней, а за ним – Клэри Хью. Головорезы с копьями заняли свои позиции.
«Нет, нет! Этого не может быть»
Джез захотелось крикнуть им, сказать, чтобы Неукротимая Силасделала что-нибудь, потому что в любом случае все уже было потеряно. Но оначувствовала, что сознание ее путается… Весь мир распадался. Голова сталапустой, воспоминания о прошлом соединились с мелькающими впечатлениями отпроисходившего сейчас и с какими-то странными необычными идеями и фантазиями…
«Если Неукротимая Сила действует спонтанно, почему она непроявляет свои магические свойства чаще? Наверное, ей необходимы особыеусловия…»
"Я не могу позволить, чтобы это случилось…»
Кровь прилила к ее сердцу.
Ногти Клэр вонзились в ее руку…
«Когда нет физической возможности спастись…»
…Сила в крови…
Клэр рядом, на полу. Она кричит и кричит…
…Что-то растет в ней, еще более жаркое, чем деревянный кол уее сердца.
Моргед рядом с ней: «Джез, я люблю тебя…»
Пирс с деревянным колом навис над ним. Моргед бесстрашносмотрит на него…
…То, что растет сейчас в ней, горячее звезды.
Хью чуть поодаль, почти спокойно шепчущий: «Богиня Жизни,прими нас, проводи нас в мир иной…»
…Горячее солнца и более холодное и голубое, чем луна. Будтоогонь, сжигающий и замораживающий, вспыхивающий, как молния. Что-то,наполняющее ее энергией, выходящей за пределы ярости и любви, что-тонеуправляемое… Она поняла, что все это – в ее душе, хотя прежде никогда неосознавала этого. Эта энергия разрасталась, набухала, переполняла Джез, чтобывырваться ужасающим чистым пламенем…
– Давай! – закричала Лили Пирсу.
И Джез высвободила это пламя.
Оно с ревом вырвалось из нее и беззвучно вспыхнуло. Синийогонь, заструившийся из ее тела, устремился во всех направлениях, но в основномвверх. Он все струился и струился, поглощая все вокруг, изливаясь стремительнымнескончаемым потоком, подобно бесконечно длившемуся солнечному сиянию.
Это было единственное, что она могла видеть сейчас. Синеепламя, пронизываемое ослепительными, почти беззвучно потрескивающими голубымилиниями. Почти как тот огонь, который окутал ее на железнодорожной колее.
Но сейчас Джез поняла, откуда он исходил, хотя не моглауправлять им. Она знала теперь, как высвобождать его, но, вырвавшись, этотогонь действовал самостоятельно.
Этим пламенем нельзя было управлять. Это было все, что Джезудалось сейчас понять. Она позволяла Силе высвобождаться, когда в своихстраданиях доходила до отчаяния… когда, беспокоясь о чьей-то жизни, понимала,что ничего не может сделать для ее спасения. Это было простительно, потому чтопроисходило бессознательно.
Но сейчас что-то происходит не так. Возможно, она нарушаеткакой-то закон Вселенной или что-то еще… Ведь синее пламя должно бытьиспользовано только в последней битве, когда наступит тьма и четверо будутпризваны противостоять ей.
«Наверное, мне нужно попытаться остановить егосейчас», – подумала Джез.
Но она не знала, как это сделать. Она догадывалась, чтонужно как-то позвать его назад, опять загнать в свое тело.
«Может быть, если я сделаю какое-то усилие…»
И она сделала это. Она постаралась сосредоточиться. Это былотруднее, чем высвободить огонь, но попытка удалась. Джез почувствовала, какпламя возвращается, устремляясь в нее, будто всасывается обратно…
А затем оно исчезло, и к Джез опять вернулось зрение. Онаувидела, что произошло.
Дом исчез.
Во всяком случае, большая его часть. Остались лишь кое-гденеровные стены метра полтора высотой, с обуглившейся изоляцией. Голубые искры,похожие на электрические разряды, с шипением пробегали по их краям.
Более того, нигде не было видно никаких обломковразрушенного дома. Лишь в воздухе, затмевая солнечный свет, кружился и медленнооседал пепел. И это было все…
«Все… испарилось», – подбирая нужное слово, подумалаДжез.
Исчезла Лили. И Азариус. И Пирс. И все эти мерзкие типы.
«Богиня… Я не собиралась этого делать. Я только хотелапомешать им причинить вред Моргеду, Клэр и Хью… Но что с ними?»
Джез внезапно охватила паника. Она с трудом повернулаголову.
Они были здесь. И все живы, даже шевелились. Веревки,которыми они были связаны, валялись на ковре, пережженные тем же синимпламенем.
«Как странно: ковер лежит, а дома нет!» – смутно подумалосьДжез.
Она опять стала терять сознание. Это был дурной знак, но, покрайней мере, у нее больше ничего не болело. Боль ушла полностью, уступив месторазливающемуся по телу теплу и желанию заснуть… и ощущению, будто она тихокуда-то плывет.
Веки ее отяжелели.
– Джез! Джез! – послышался охрипший шепот.
Она открыла глаза и увидала перед собой лицо Моргеда.
Он плакал. О, черт, это уже действительно плохо. Джез невидела его плачущим с тех пор… когда же это было? Они были тогда еще совсеммаленькими…
Джез, ты слышишь меня? – сейчас он говорил с неймысленно.
Джез снова закрыла глаза и попыталась придумать что-нибудь,что успокоило бы его.
– Мне тепло, – прошептала она.
– Нет! Не смей! – почти прорычал Моргед.
Он оглянулся, и Джез увидела Клэр и Хью, подползавших к ней.Вокруг них сиял золотистый свет.
– Какие вы хорошенькие! – сказала она. – Какангелы.
– Сейчас не время для твоего идиотского юмора! –закричал Моргед.
– Прекрати! Не кричи на нее. – Это был голос Клэр.
Она тоже плакала, и слезы, капающие из ее глаз,восхитительно сверкали. Потянувшись к Джез, она взяла ее за руку – и это былозамечательно, хотя Джез почти ничего не ощущала. Она могла лишь видеть.
– С ней будет все в порядке, – хрипло произнесМоргед. – Она потеряла много крови, но все обойдется.
Кто-то ласково убрал ей волосы с лица. Она почувствовала,как это приятно. Она слегка нахмурилась, глядя на Моргеда: ей хотелось сказатьему что-то важное, но говорить было трудно.
– Скажи Хью… – прошептала она.
