Говард быстро влил лекарство в рот раненому, пока тот не потерял над собой контроль, и через несколько минут зубастик затих.
Слова Картика будто открыли Грегору глаза — теперь он четко понимал, что происходило внутри мышиных колоний: он видел вторгшихся крыс… видел, как зубастики спорят, что делать — сражаться или подчиниться… и как Картик проигрывает этот спор.
Грегор даже подумал, что именно Картик начертил тот тайный знак на стене пещеры.
— Итак, вы можете поверить мне и этому несчастному зубастику — или можете и дальше продолжать утешаться мыслью, что зубастиков просто ведут на новое, чудесное и комфортабельное место проживания, — заключил Живоглот.
Грегор вспомнил корзину с мышатами… раздавленные тела, сброшенные с утеса… речь Мортоса.
— Я не могу вам не верить, — сказал он. — Мы должны найти зубастиков и освободить их. Ты можешь передвигаться? — обратился он к Живоглоту.
— Да. Я слегка засиделся, но стоит мне пройти пару километров — и я снова буду в форме, — заявил крыс.
— Я не согласна, чтобы ты шел с нами! — резко сказала Люкса.
— Ну так летите вперед, ваше высочество, — ответил Живоглот. — Ты будешь очень скучать по мне, когда достигнешь цели.
Глаза Люксы превратились в щелки — она соображала, как ей поступить.
— Иногда лучше чуть согнуться, чем сломаться, кузина, — негромко произнес Говард. — Он действительно нам нужен. Дай ему выплатить тебе долг.
— Да, дай мне стать одним из вас, — попросил Живоглот.
— Я не потерплю от него приказов, — отрезала наконец Люкса. — Ты будешь слушать меня.
Живоглот пожал плечами:
— Чудненько. Я уже наотдавался приказов. У тебя есть план. Но если вдруг ты захочешь услышать мой совет — не стесняйся.
— Что ж, тогда вперед, — сказала Люкса. — К крысам.
Они забрались на летучих мышей и взлетели, а Живоглот бежал внизу. Надо сказать, у него была неплохая скорость — учитывая, что он просидел в колодце без еды, воды и движения несколько недель.
Грегор с беспокойством думал о зубастиках.
Как крысы намереваются убивать их? Может, сбросить всех с высокого утеса, как тех несчастных, в Царстве теней? Утопить? Он не очень-то представлял себе, умеют ли зубастики плавать. Заморить голодом? В Подземье, похоже, это популярный метод расправы с врагами… А может, заразить их всех смертельной болезнью?
Через полчаса Грегор взглянул вниз и понял, что Живоглоту нужна передышка: крыс бежал уже с трудом, тяжело дыша.
Мальчик знал, что гордость не позволит Живоглоту просить об остановке.
— Живоглот не выдержит так долго, — сказал он Люксе.
— Ничего, справится, — отрезала она.
— У него будет инфаркт или что-нибудь вроде того, — настаивал Грегор.
— Не стоит волноваться о Живоглоте, — только и услышал он в ответ.
— Ты что, хочешь загнать его до смерти? — спросил он.
Люкса перегнулась через крыло Авроры и посмотрела, как Живоглот отчаянно старается не отстать. Потом приняла прежнюю позу:
— Он слишком худой, чтобы умереть.
— Да что с тобой такое, Люкса!
Грегор вдруг понял, что с него хватит.
— Так, стоп! — заорал он. — Всем спуститься на землю!
— Ты не можешь приказывать мне! — взвилась Люкса.
— Так же, как и ты — мне! — ответил он резко.
Спрыгнув еще в полете с Авроры, он подбежал к опускающемуся на землю Аресу, на котором громоздились Талия и Темп.
— Талия, ты сможешь лететь сама?
— Да, если мы не полетим слишком быстро, — ответила юная летучая мышь.
— Арес, ты сможешь нести Живоглота?
Арес был единственным, кому это было под силу.
— Я постараюсь, — кивнул Арес.
— Нет, Арес, ты не понесешь этого крыса! — вмешалась Люкса.
— Понесет, — отрубил Грегор. — Талия, ты подхватишь Темпа.
— О, — прищурилась Люкса, — так у нас теперь тут ты командуешь? Ты главный, да?
— Почему обязательно кто-то должен быть главным?! Все было хорошо, пока ты не объявила войну и не начала командовать всеми налево и направо! — крикнул он.
— О, я думаю, все началось гораздо раньше, — заметил Живоглот, тяжело забираясь на спину Ареса. — Она и маленькой девочкой была очень упрямой.
— Я просто пытаюсь помочь зубастикам! — нахмурилась Люкса.
— Да ты что, правда? Что ж, лучшее средство им помочь — это уморить Живоглота! — съязвил Грегор. Люкса открыла было рот, чтобы ответить, но Грегор не дал ей такой возможности: — И знаешь, мне плевать, что ты злишься, Люкса! Злись сколько хочешь! Не разговаривай. Какая разница — ты и так девяносто процентов времени за что-то злишься на меня. Я даже не понимаю, за что. А с какой, собственно, стати? Я даже не живу здесь! Я просто прихожу в гости. И все, что здесь делаю, — пытаюсь помочь тебе, причем по доброй воле. Я тебе ничего не должен, Люкса. И когда мы вернемся в Регалию и меня отошлют домой, давай просто забудем о существовании друг друга. Согласна?
Последнее слово эхом разнеслось по туннелю. Эта вспышка удивила и самого Грегора.
Пожалуй, это было немного слишком. Откуда столько экспрессии? Может, его яростничество выплеснулось сейчас в этой тираде? Зачем он это сказал? И что он, собственно, сказал? Он толком и не помнил, но по выражению глаз Люксы видел, что ему удалось задеть ее за живое.
— Гре-го слиском громкий. — Босоножка прижалась к Люксе и взяла ее за руку, защищая. — Тс-с-с, Гре-го.
Все смотрели на него в ожидании.
— Я просто уверен, что так будет быстрее, — сказал он сердито.
— Прекрасно, — ответила Люкса и снова заняла свое место на спине Авроры. Босоножка торопливо вскарабкалась и села за ней.
Говард тронул Грегора за плечо:
— Может, лучше я полечу с…
— О’кей, я полечу на Найк, — бросил Грегор. — Не волнуйся, я присмотрю за Картиком.
Карабкаясь на Найк, он поймал внимательный взгляд Живоглота.
— Что?
— Да ничего, — невинно ответил крыс, но Грегор заметил, как он глубоко потянул воздух своим чувствительным носом, словно принюхиваясь к чему-то.
Теперь они летели значительно быстрее. Грегор старался оправдать свой срыв этой мыслью, но получалось довольно плохо.
В лицо ему дул легкий ветер. Не тот, к которому он уже привык и который всегда возникал во время быстрого полета на летучих мышах. Сейчас воздух был теплым, пожалуй даже горячим, и довольно ощутимо попахивал серой. Какие-то соринки или пылинки все время попадали в глаза, и глаза слезились.
