– Остановились… Нет, идут… Вот они. Перестань шептать, Гек.Господи, хоть бы поскорей кончилось!
Вошли двое мужчин. Каждый из мальчиков подумал про себя:«Это глухонемой старик испанец, который был раза два у нас в городе, а другогоя никогда еще не видел».
«Другой» был нечесаный, немытый оборванец с очень неприятнымлицом. Испанец кутался в плащ; у него были густые белые бакенбарды; длинныеседые волосы падали на плечи изпод шляпы; на нем были зеленые очки. Когда онивошли в дом, «другой» говорил что-то испанцу тихим голосом; они уселись наполу, лицом к двери, прислонившись к стене, и тот, «другой», все говорилчто-то. Он держался теперь не так осторожно, и его слова доносились домальчиков явственнее.
– Нет, – сказал он, – думал я об этом деле, и мне оно ненравится. Опасно очень.
– Опасно! – проворчал «глухонемой» к великому изумлениюмальчиков. – Слюнтяй!
От этого голоса мальчиков бросило в дрожь: то был голосиндейца Джо! Некоторое время внизу молчали. Потом Джо сказал:
– Уж какое было опасное то, последнее дело. А ведь обошлось.
– Там совсем другое. Это было дальше вверх по реке, и ниодного дома рядом. Никто и не узнает, что мы приложили там руку, раз не вышлоничего.
– Ну ладно, уж чего опаснее таскаться сюда днем. Всякий, ктонас увидит, почует, что дело нечисто.
– Это я знаю. Да ведь не нашлось другого места, гдеспрятаться. Я и то хочу уйти из этого сарая. Вчера еще хотел, только нечегобыло и думать, – проклятые мальчишки все вертелись тут на горе, на самом виду.
«Проклятые мальчишки» опять затряслись от страха, пораженныеэтим замечанием, и подумали: какое счастье, что они решили подождать один день,вспомнив про пятницу. В душе они жалели, что не подождали целый год.
Двое внизу достали какую-то провизию и принялись закусывать.После долгого молчания индеец Джо сказал:
– Вот что, малый, ступай-ка ты, откуда пришел: вверх пореке. Подождешь там, пока я тебя извещу. А я рискну – поброжу еще по городу,надо же хоть поглядеть. За то опасное дело мы примемся, когда я разузнаюпобольше и обдумаю все как следует. А потом в Техас! Вместе и махнем.
На том и порешили. Вскоре после этого оба начали зевать, ииндеец Джо сказал:
– Спать хочу до смерти! Твоя очередь стеречь.
Он улегся в бурьяне и скоро захрапел. Товарищ потряс егораза два, и он затих. Потом и сторож начал клевать носом; голова у негоклонилась все ниже и ниже, и вскоре они храпели оба.
Мальчики вздохнули долгим, облегченным вздохом. Томпрошептал:
– Ну, теперь пора, идем!
Гек ответил:
– Не могу – я тут же помру, если они проснутся.
Том настаивал, Гек упирался. Наконец Том поднялся на ноги,медленно и осторожно, и пошел один. Но с первым же его шагом покоробленныеполовицы так страшно заскрипели, что он повалился на пол едва живой от страха.Второй раз он и пробовать не стал. Мальчики лежали, считая медленно тянувшиесяминуты, пока им не показалось, что времени больше нет вообще и сама вечностьсостарилась и поседела; но тут они с радостью заметили, что солнце садится.
Наконец один из бродяг перестал храпеть. Индеец Джо сел,огляделся по сторонам, мрачно усмехнулся, глядя на своего товарища, которыйспал, опустив голову на колени, толкнул его ногой и сказал:
– Ну вот! Хорош сторож, нечего сказать! Да ладно уж, ничегоне случилось.
– Ох! Неужто я заснул?
– Да вроде того. Пора двигаться, приятель. А что нам делатьс остальными деньгами?
– Не знаю, – оставить здесь, как всегда, я думаю. Брать их ссобой не стоит, пока мы не двинемся на юг. Шестьсот пятьдесят серебром,пожалуй, и руку оттянут.
– Ну ладно, ничего нам не сделается, если еще раз сюдапридем.
– Да только, по-моему, надо прийти ночью, как мы раньшеделали, оно лучше будет.
– Это верно, только вот что. Может, мне еще не скоро удастсяналадить то дельце. Мало ли что может помешать. Место не очень-то подходящее.Давай зароем как следует – и поглубже.
– Правильно, – одобрил его спутник и, перейдя через всюкомнату, поднял одну из плит в глубине очага и вынул мешок, в котором что-топриятно зазвенело. Он достал долларов двадцать – тридцать для себя и столько жедля индейца Джо, потом отдал ему мешок, а тот в это время стоял на коленях вуглу и копал землю складным ножом.
Мальчики в один миг забыли все свои страхи и все своиневзгоды. Горящими глазами они следили за каждым его движением. Вот повезло!Просто нельзя было себе представить такого счастья. Шестьсот долларов – этотакая уйма денег, что десятерым мальчикам разбогатеть можно. Вот вам и клад, даеще как все хорошо устраивается – нечего и голову ломать, в каком месте рытьяму. Они ежеминутно толкали друг друга локтем – выразительные и очень понятныетолчки, которые значили просто: «Небось рад теперь, что мы с тобой тут! « Ножиндейца Джо наткнулся на что-то.
– Ого! – сказал он.
– Что там такое? – спросил его спутник.
– Гнилая доска… нет, ящик как будто. Ну-ка помоги, сейчасузнаем, что здесь такое. Нет, не надо, я пробил ножом дыру.
Он запустил в ящик руку и тут же вытащил ее:
– Гляди-ка, это деньги!
Они вдвоем стали разглядывать горсть монет. Это было золото.Мальчики наверху так же волновались и так же радовались, как и бродяги.
Спутник индейца Джо сказал:
– Сейчас мы с этим управимся. Тут где-то в углу, за очагом,валяется ржавая мотыга, я ее только что видел.
Он сбегал и принес лопату и мотыгу. Индеец Джо взял мотыгу,недоверчиво осмотрел ее со всех сторон, покачал головой, пробормотал что-тосебе под нос и начал копать землю. Скоро сундучок был вырыт. Он был невелик,окован железом и, наверно, был необыкновенно прочен, пока не истлел от времени.Бродяги некоторое время глядели на сундук в блаженном молчании.
– Ну, приятель, да тут прямо тысячи долларов, – сказалиндеец Джо.
– Говорили же, что в этих местах одно лето околачиваласьшайка Мэррела, – сказал другой.
– Это и я слышал, – сказал индеец Джо, – похоже, что это ихработа.
– Теперь тебе не стоит браться за то дело.
Индеец нахмурился и сказал:
