подросток, явно сбитый с толку.
Не дослушав объяснений Дениса, я ушла из библиотеки. Сначала сам загнал в угол своими просьбами и напоминаниями, а потом «ничего подобного»!
* * *
Теперь понятно, почему этот хмырь сразу же согласился отправить нас в этот демонов сад. — Кевин с раздражением вытащил из руки очередной осколок шипа и бросил его в кучу таких же обломков. — Он явно мечтал, что мы оттуда не вернёмся.
Сирин молчал, обрабатывая рану на плече друга, оставленную когтями горгулии. Он до сих пор считал чудом то, что они уцелели. Правда, это может оказаться ненадолго. Феникс с беспокойством наблюдал, как небольшая, уже обработанная, царапина на плече Кевина потихоньку начинает гноиться. Его друг этого пока не заметил, занятый извлечением осколков металлических шипов из ладоней. Сирин покосился на своё запястье и ещё больше помрачнел. Без яда тут не обошлось. Вот только где здесь, в самом сердце враждебной страны, найти хорошего мага-лекаря, который бы взялся нейтрализовать неизвестный яд?
Принцесса Елена без стука вошла в комнату и остановилась в нескольких шагах от кровати, осторожно играя обломанной розой. Как она умудрялась не сломать хрупкий стебель, оставалось загадкой.
— Спасибо, не ожидала от вас такой отваги, — негромко произнесла девушка, внимательно оглядывая израненных, исцарапанных и не совсем одетых фениксов.
— Как ты узнала, что это мы положили розу на подоконник? — удивился Сирин. Он, как только принцесса показалась в дверях, перекинул распущенные волосы вперёд и теперь чувствовал себя не столь стеснённо, как застывший статуей Кевин. Тот вообще терпеть не мог, когда чужие пялились на его шрамы.
Елена неоднозначно пожала плечами, не отвечая на вопрос, достала из кармана брюк маленькую баночку и поставила на подушку рядом с рукой Кевина. Тот хотел было отдёрнуть руку, но тут же устыдился высказывать подобную слабость и просто сидел, напряжённый, как перетянутая струна.
— В стеблях и шипах содержится яд. Причём у каждого вида роз свой особый. Надеюсь, вы дотрагивались только до чёрных? — мигом посерьёзнела девушка. Сирин не совсем уверенно кивнул. В возникшей тогда ситуации они как-то не слишком присматривались, по чём пришлось потоптаться, отбиваясь от горгулий. — Хорошо. Чёрные розы самые опасные. Их яд смертелен. Это противоядие от него. Его нужно мазать на раны. И в другой раз советую быть осторожнее. Кстати, ваше следующее задание — принести колье Маморы, которое находится в одной из гробниц Хаджихабара. Желаю удачи.
Видя, что принцесса собирается уходить, Серебряный Дождь, который уже более-менее пришёл в себя после известия о смертельном яде, внешне небрежно спросил:
— Эй, а как же обещанный поцелуй?
— Как-нибудь потом.
— Наглость! — возмутился Сирин вслед закрывающейся двери.
— Наглость, — согласился Кевин, облегчённо вздохнув и понемногу расслабляясь. — Особенно если учесть, что мы оставили в комнате принцессы Елены только головку розы, чтобы твоя зазноба не дай боги не поцарапалась и не отказалась из-за этого тебя целовать. Возникает вопрос: откуда она взяла этот цветок?
— Да ещё и противоядие, — задумчиво протянул Сирин, также сбитый с толку.
— Главное, чтобы оно подействовало, а то потом долг с Елены будет некому требовать, — преувеличенно жизнерадостно отозвался Кевин.
* * *
Следующие три недели прошли относительно мирно и спокойно. Князь Сумрака молчал в тряпочку о произошедшем. Вряд ли ему хочется выслушать град насмешек лишь бы подмочить мою и без того насквозь промокшую репутацию.
За это время у меня появилось четыре новых розы, одна из которых тёмно-бордовая. Но счастливчики не спешили называться. Зато я могла гордиться своими успехами: за столь короткий период я умудрилась выжить из дворца главного лекаря, двух не нравящихся мне магов, а также ту девицу, что столкнула меня в воду. Злопамятная я стала.
Днём я обычно пропадала в саду или каталась на Селене. Судя по всему, пегас не слишком обиделся на моё долгое отсутствие. Ночами же я пробовала свои силы в области стихий. Дворец периодически заливало, налетали внезапные ураганы, а иногда по утрам можно было заметить лёгкую изморозь на траве. Все удивлялись непривычной погоде и осторожно шептались, что это всё из-за неугодного богам союза со светлыми.
Периодически я путешествовала со Странником. Кстати, его Алекс зовут, а коротко — Ал. Совсем, как мой ангел-хранитель… Феникс оказался интересным собеседником, прилежным учеником. И древними языками он овладевает с поразительной быстротой.
В тот день мы как раз прибыли из очередной межпланетной прогулки и собирались отдохнуть, как меня перехватили по пути в мою комнату и отконвваировали к отцу в кабинет. К моему вящему изумлению тот на месте отсутствовал. От нечего делать, я взяла со стола один из листов и начала читать. Деликатное покашливание над ухом заставило меня вздрогнуть и положить приглашение на место.
— О чём вы хотели поговорить, отец? — обернулась я к Повелителю Гиперии.
— Собственно говоря, об этом и хотел. — Харолан кивнул на листок, который я только что прочла. — Я желал бы знать содержание этого письма.
— Семийцы приглашают вас, Повелитель, вместе со свитой на дни священных праздников в свою просвещённую столицу Агерию.
— М-да? А они не могли прислать приглашение на понятном языке?
Я невольно покосилась на письмо. Там и без того куча ошибок, во что бы оно превратилось, попытайся семийцы перевести его на язык фениксов? Даже представить страшно. Неужели у них не нашлось ни одного грамотного писца?
— А когда эти самые праздники начинаются, и сколько они будут длиться? — поинтересовался Харолан. По Повелителю было непонятно, заинтересовало его это приглашение или нет.
Я повертела листок в руках и ещё раз пробежала глазами текст. О сроках не было сказано ни слова. Похоже, незнакомый писец был свято уверен, что народы всех стран знают, когда в Агерии начинаются те или иные празднества.
— Если не ошибаюсь, через полторы луны. Это будет череда празднеств на протяжении шести дней и семи ночей. — Меня уже туда приглашал один мой знакомый семиец, так что информацией я более-менее владела. Отец кивнул, отпуская меня, а сам принялся составлять пространный ответ на языке тёмных фениксов. Видимо, в отместку.
* * *
В путь мы выступили через две недели. Отец ехал в сопровождении сыновей, братьев и племянников. Не всех, конечно. Но и так набралось двадцать три феникса. Плюс я в качестве единственного и неповторимого переводчика, а также Денис со Всполохом в виде моего личного хвостика. Я предупредила отца, что в приглашении строго оговорено, чтобы особ женского пола в числе прибывших не было, на что он пожал плечами и сказал, что семийцы переживут одну лишнюю гостью, а искать в незнакомом городе
