наряд так наряд… – Степан вернул ключи в карман.
– Да успею я в камеру! На денек-другой!.. Нет у вас на меня ничего! Я Гонсалесу ничего не говорил, это была его инициатива, если вообще была…
– Елена Евгеньевна, мне от вас нужен подробный отчет, – махнув на Сафрона, сказал Степан. – Вы собрались в гости, вышли из дома, пошли по улице. В какой момент вы увидели человека, который напал на вас?
– Да не видела я его, иду, перекресток перехожу, слышу, зашуршало что-то за спиной. Обернуться не успела, а он хвать меня – и в кусты… За шею, падла, схватил! Рука сильная! Я даже кричать не могла, так горло сдавил… Давит, урод, и тащит… Там фонарь светил, светло было, а он меня совсем в темноту затащил… Я вообще не понимаю, почему там камер нет? – глянув на Сафрона, нахохлилась Бородаева.
– Да собирался, – скривился тот.
– Собирался!.. Это наш дом, а он собирался!.. А охрана? Где твоя хваленая охрана? Этот козел спокойно прятался в кустах, меня ждал!.. Блин, я же не собиралась уходить! Откуда он знал, что я пойду?.. Или он в дом забраться хотел? Ну да, с твоими болванами все можно!..
– Елена Евгеньевна, я вас понимаю, эмоции бьют через край, но вы все равно постарайтесь сосредоточиться и ответить на мои вопросы. Что говорил вам этот человек?
– Ну, во-первых, не человек… А говорил он, что не надо было изображать в танце невесту, говорил, что я за это умру… Говорит, сука, а сам душит! И еще голову набок сворачивает! Людочке шею свернули, да?
– Было такое.
– Вот и он, душит меня, голову набок сворачивает, руки сильные… Говорит, говорит, а самого трясет как перед оргазмом… Эй, да он от меня кончил! – От возмущения Бородаеву подбросило вверх.
Она поднялась так резко, что стакан едва не выскочил из ее рук. Стакан она удержала, но содержимое пролилось на платье.
– Ну да, кончил! Даже руки разжал! А я цок его по ноге!..
Ленусик топнула ногой, показывая, как била каблучком по ноге преступника.
– И побежала!.. Он за мной, но догнать не смог, я на перекресток, закричала… До сих пор поверить не могу, что жива! – выдохнула Бородаева. – Я ведь с жизнью распрощалась!
– То есть маньяк схватил вас сзади, в лицо вы его не видели?
– Как я могла его видеть?
– Может, оглянулись, когда убегали?
– Оглянулась?! Да я бежала быстрее, чем думала!..
– У вас ногти сломаны, я заметил, – сказал Степан.
– Ногти?!. Точно, я царапнула его! Где-то за ухом! Хорошо так за ухом оцарапала!.. Может, волосы остались?
Ленусик поднесла обломки ногтей к глазам, сфокусировалась.
– Сейчас подъедет эксперт, возьмет срезы с ваших ногтей.
– Леша, ты должен взять срезы со скальпа этого урода! – потребовала Ленусик.
– Все возьмем, дорогая, и со скальпа, и со всего остального!
– И нос ему оторви, я скажу, куда засунуть!
– Почему нос? – спросил Степан.
Бородаевой понадобилось время, чтобы выйти из экзальтации.
– Нос почему?.. А длинный у него нос! И кривой! Длинный, кривой, а кончик на луковицу похож, еще раздваивается…
Ленусик подошла к бутылке, торопливо плеснула в стакан и выпила, зачем-то прополоскав рот.
– Значит, все-таки вы его видели?
– Видела?!. – зависла Бородаева. – Ну да, видела! В клубе видела!.. Это ведь он пялился на меня, когда я танцевала!
Ленусик вдруг задвигала бедрами, представляя себя на сцене в перекрестье страждущих взглядов.
– Эй! – Сафрон не удержался, толкнул ее плечом.
– Ты уверена, что это был маньяк? – спросил Степан, решив перейти на «ты».
– Как я могу быть в этом уверена?.. Там еще с коротким носом на меня смотрел… А другой с большими губами! Губошлеп!.. Все на меня смотрели!..
Ленусик повернулась к Сафрону, приблизила губы к его ушам и прошептала так, что услышали все.
– И все меня хотели!
– А вот камеры на тебя не смотрели, – глянув на Сафрона, усмехнулся Степан. – И не хотели… Нет камер, только на входе, да?.. Или есть какие-то тайные?
– Ни тайных нет, ни явных. Камеры народ смущают. И видеокамеры тоже, – сказал Сафрон.
– Но на входе камеры работают?
– И что? Запись только один день хранится, сгорело все…
– Значит, придумай, как твоим охранникам память освежить… Вместе придумаем, – улыбнулся Степан, глядя на капитана Ветрова из патрульно-постовой службы, который и увезет Сафрона.
Подъехала и следственно-оперативная группа, Степана очень интересовали отпечатки пальцев, которые мог оставить преступник, перелезая через забор. По всей видимости, маньяк долго наблюдал за домом Сафрона, нужно определить, откуда именно, и отработать слежку от и до, вдруг окурки остались или преступник просто сплевывал. Плевки, волосы, следы колес, микрочастицы кожи из-под ногтей жертвы, может потожировые выделения удастся снять. Но, главное, отпечатки пальцев, только по ним можно идентифицировать преступника, пока не остыли следы. И то, если очень повезет.
* * *
Обидно, только-только жизнь стала налаживаться, Сафрон приблизил, дела серьезные поручал, деньги хорошие платил, авторитет реально поднялся, и вдруг осечка. И впереди новый срок, на этот раз немаленький.
– Покушение на жизнь сотрудника милиции – десятка как минимум. И закати губу, Рома, если думаешь, что можешь соскочить. Фотография, деньги, стволы, показания нанятых тобою людей.
– Ничего, как-нибудь проживу, – скривил губы Гонсалес.
– Как-нибудь ты проживешь в петушином кутке. Я тебе не завидую, Рома, но ничего не могу поделать, – давил на мозоль Круча. – Ты меня, парень, заказал. Меня просто не поймут, если я не накажу лично… Или ты думаешь, я не смогу?
– Ну-у… – заерзал на стуле Гонсалес.
– Очень даже смогу. Кум в СИЗО очень хороший мой друг. И лохмачи у меня на примете есть, как раз в Бутырке сейчас парятся… Третьего найду, чтобы уж наверняка… Выдержишь троих, Рома?
– Что я должен сделать? – не выдержал прессинга Гонсалес.
Знал, с кем имеет дело, а Степан действительно мог очень круто отомстить. И даже должен это сделать, чтобы другим было неповадно.
– Сказать, кто меня заказал.
– Я заказал. Мороку.
– А тебе кто меня заказал?
– Никто, я сам.
– И что плохого я тебе сделал?
– Не мне, Сафрону…
– Значит, все-таки Сафрон?
– Да, но он мне не говорил тебя мочить. Делай что хочешь, сказал… А у меня Морок уже на примете был… – Гонсалес вздохнул, махнул рукой и опустил голову.
– Делай что хочешь, но что?
– Ну так это, Васильева за решеткой удержать.
– А удерживают его незаконно? Свидетель липовый?
– Да.
– Сейчас подойдет следователь, и ты подробно расскажешь ему, как подговаривал Родникова… Или кто ему в уши лил? Панаев?
– Ну, в общем-да.
Степан закончил разговор, вернулся в свой кабинет, позвонил в дежурную часть и
