менты нагрянут. Поэтому Сафрон и попал. Но вроде ничего страшного не произошло, Круча хоть и сволочь, но Сафрона добивать не стал. Даже не сфотографировал в шляпе на память. Может, дальше своих информация не уйдет. И братва знать не будет. Плохо, конечно, что опера скалиться будут, поглядывая на него… А еще хуже, если не будут. Пригвоздит его Гонсалес признательными показаниями, тут уж Круча миндальничать не станет, и будет ему дальняя дорога в казенный дом.
Глава 17
Засада оправдала себя, Рома Бокарев по кличке Гонсалес подъехал вечером, зашел в гараж, а Морок ничем не выдал себя. И притаившихся оперов. Гонсалес ничего не заподозрил, передал фотографию жертвы и выплатил аванс, только тогда его и задержали.
Степан почему-то не очень удивился, увидев на фотографии себя. Сафрон давно точил на него зуб, сколько раз уже пытался свести с ним счеты. Сафрона Гонсалес не сдал, твердил, что его не так поняли, никто никого не заказывал. Но добро на задержание Сафрона Степан все же получил, а в придачу и группу захвата. Омоновцы отработали, что называется, штатно, охранники Сафрона даже пикнуть не успели.
А в спальне Степана, спасибо Ленусику, ждал сюрприз, никогда он еще не видел Сафрона таким жалким и убогим, разговаривать с ним таким – одно удовольствие.
Сафрона затолкали в машину, Степан открыл дверь, собираясь садиться, когда на перекресток выбежала растрепанная женщина в белом платье.
Улицы поселка освещены неплохо, и до перекрестка не очень далеко, метров двадцать – тридцать, Степан смог разглядеть лицо женщины и узнать ее. Еще и голос услышал.
– Помогите!.. – махая руками, истерично крикнула она.
Точно, Елена Бородаева, в простонародье Ленусик. И Сафрон хорошо под газом, и Бородаева наверняка пьяная. Может, белая горячка приключилась? Очень даже запросто, если она, распяв Сафрона, отправилась черт знает куда.
– Убивают!
Степан закрыл дверь, пошел навстречу Бородаевой, не успел опомниться, как она уже висела у него на шее.
– Круча, как я тебе рада!
Перегаром от нее несло крепко, а если она еще и под амфетаминами, дело совсем дрянь.
Ленусик замерла на мгновение, оттолкнулась от Степана и указала рукой в проулок, из которого выбежала. Три ногтя у нее длинные, а два короткие, возможно сломала.
– Там какой-то урод!
– Какой урод?
– Трахнуть меня хотел! Чуть не задушил!
Дверца открылась, Лозовой вывалился из машины, как оказалось, это Сафрон вытолкал его. И рванул к Ленусику. И даже не упал, хотя в наручниках.
– Лена, что случилось?
Этот ублюдок запросто мог убить человека, изнасиловать женщину, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. А со своей Лены пылинки готов был сдувать и позволял ей многое, потому и оказался сегодня в идиотской ситуации. Но все плохое уже забылось, он снова готов убивать – ради нее.
– Да какой-то выродок напал!
– У Танюхи?
– Да нет, я до Танюхи не дошла, выскочил, схватил… Дотанцевалась, невеста!
– Что «дотанцевалась»? – не понял Сафрон.
– Убить он меня хотел! За то, что я невесту в «Стрипе» танцевала!.. Ну а я ему каблуком по ногам, как ты учил…
– Ты танцевала невесту? – В голове у Степана щелкнуло, как будто ларчик открылся.
– Ну да, в клубе…
– Танец невесты?.. И где этот выродок?.. Рома, вызывай группу. И собаку!
Степан бросился к перекрестку, а Сафрон заорал во все горло:
– Пикаль, твою мать!
Степан кивнул. Сафрон сейчас поставит на уши всех: и свою охрану, и поселковую, еще и бригады поднимет, хорошо, если удастся задержать маньяка.
А ведь это маньяк, если Ленусик не врет. Увидел Мартынову в образе невесты, затем Бородаеву – также на сцене клуба. Одну взял с ходу, другую выслеживал, даже в охраняемый поселок за ней забрался. И дождался-таки своего часа. Только вот Ленусик непростая штучка, ее голыми руками не возьмешь…
На перекрестке Степан свернул вправо – в проулок между домами. Комов за ним. Дорога там широкая, встречные автомобили разъехаться могут, а вот освещение неважное. Проскочил одну хорошо освещенную улицу и вышел к высокому забору вокруг всего поселка. Не останавливаясь, Степан прыгнул на забор, ногой зацепился за нижнюю перекладину, а руками за верхний срез. Подтянулся, перемахнул через забор, тем самым, возможно, повторив путь преступника. А куда ему деваться? В поселке оставаться опасно, а за забором лес, есть шанс скрыться.
На забор запрыгнул и Комов, останавливать его Степан не стал.
В лесу темно, но Степан все же разглядел тропинку, по ней и побежал, причем быстро, не жалея сил, как будто еще оставалась возможность настигнуть преступника. И, как оказалось, жилы он рвал не зря. Выбежав на дорогу, успел заметить отъезжающую машину с выключенными габаритными огнями. Номеров совсем не видно, даже модель автомобиля не определить, но, судя по верхним габаритам, небольшой грузовик с фургоном или микроавтобус. Скорее второе.
Автомобиль свернул вправо. Сразу за дорогой поле, по колено в траве Степан бросился наперерез, но, увы, машина оказалась быстрей. Зато смог определить, что преступник уходил от него на белом микроавтобусе. Или «Газель», или «Форд Транзит». В любом случае не догнать.
Степан выхватил мобильник, связался с дежуркой и объявил «Перехват».
– С кладбища машина, – сказал Федот.
– Где ты видел белый катафалк?
– Да нет, в смысле покойник за рулем. Или как минимум смертник. Забраться в поселок к Сафрону, напасть на его жену…
– Или просто больной на голову. Маньяки, они все такие.
– Но ведь забрался. И напал… Мог бы задушить. Или шею сломать.
– Возвращаемся.
Темно в лесу, фонарика нет, а преступник, убегая, мог что-то обронить, Степан не исключал такой прокол с его стороны, поэтому все время смотрел себе под ноги, по сторонам, но ничего не обнаружил.
Бородаева уже находилась в своем доме, Сафрона колотило от злости.
– Я урою этого урода! – рычал он, подавая Ленусику бокал с виски.
В наручниках он смотрелся особенно трогательно. А она такая грустная, поникшая, руку поднимает еле-еле, как будто сил в ней совсем не осталось.
Заметив Степана, он дернулся, бокал вывалился из рук, но Бородаева вдруг ожила и ловко поймала бокал.
– Отличная реакция! – похвалил Степан. – Ты случайно в спецназе не служила?
– А надо? – фыркнула она.
– Маньяков ловить надо! – скривился Сафрон, глядя на Степана. – Взял?
– Не успел.
– Я так и знал!
– Всезнайки у нас в отдельной камере сидят. Рома! – Круча выразительно глянул на Лозового, доставая ключи от своей машины.
А ему пока рано уезжать, с Бородаевой нужно поговорить, не могла она все сказать, не успела.
– Так сейчас наряд подъедет, – отозвался Лозовой.
– Ну,
