высказано предположение, что немцы предпримут наступление в основании Курского выступа для окружения наших войск. Исходя из этого, был принят предварительный план предстоящего сражения: на первом этапе в оборонительных сражениях измотать и обессилить германское наступление. И в свою очередь контратакой окружить наступающие немецкие части.
Германское командование намеревалось разгромить советскую группировку и, прорвав фронт, выйти на оперативный простор. Гитлер надеялся сохранить захваченные ранее территории и переломить ход войны в свою пользу.
Для решающего удара были сосредоточены крупные силы. В Германии была проведена дополнительная тотальная мобилизация, что позволило частично восполнить предшествующие потери. На Восточном фронте численность немецких войск достигла почти пяти миллионов человек (70 % от всего состава). В район Курска были переброшены новейшие образцы военной техники, включая тяжелые танк «Тигр» и «Пантера», а также самоходные установки «Фердинанд» и самолеты «Фокке-Вульф-190А» и «Хеншель-129».
Однако советская армия уже не уступала немецкому вермахту в численности и вооружении. Боевой дух войск после сталинградской победы неизмеримо вырос. Ореол непобедимости германской армии уже был развеян.
Советское командование в местах предполагаемого немецкого наступления создало глубокоэшелонированную систему обороны, включающую восемь защитных рубежей. Плотность минирования составляла 1500 противотанковых мин на километр фронта.
Войска Центрального фронта (командующий генерал армии К. К. Рокоссовский, начальник штаба М. С. Малинин) обороняли северную часть Курского выступа, а войска Воронежского фронта (командующий генерал армии Н. Ф. Ватутин, начштаба С. П. Иванов) – южную.
С востока их прикрывал Степной фронт (командующий генерал-полковник И. С. Конев, начальник штаба генерал-лейтенант М. В. Захаров). Ему же отводилась главная роль в предстоящем контрнаступлении. Координировали действия всех фронтов представители Ставки Верховного главнокомандования Маршалы Советского Союза Г. К. Жуков и А. М. Василевский. Общештабная работа была возложена на начальника Оперативного управления Генерального штаба генерала армии А. И. Антонова.
Разведывательные данные и сообщения перебежчиков позволили советскому командованию узнать дату начала немецкого наступления. Захваченные накануне в плен немецкие сапёры подтвердили показания разведки. Предварительно по местам скопления противника был нанесён мощный артиллерийско-авиационный удар, который расстроил построения наступавших. После столь ошеломительного удара немецкое командование всё же решило начать операцию «Цитадель».
5 июля, одновременно с севера и юга, перешли в наступление на Курск обе вражеские группировки. Советские войска вступили в тяжёлую борьбу с врагом.
О первых часах боёв пишет командующий Центральным фронтом К. К. Рокоссовский: «В 5 часов 30 минут орловская группировка немецко-фашистских войск перешла в наступление на 40-километровом фронте всей полосы обороны 13 армии и на примыкавших к ней флангах 48 и 70 армий.
В первый день наступления противник ввёл в бой массу танков, в том числе „тигров“, и тяжелых самоходных артиллерийских установок „Фердинанд“».
Наступление поддерживалось артиллерийским огнём и авиацией.
«До 300 бомбардировщиков, действуя группами по 50-100 самолетов, бомбили всю тактическую глубину нашей обороны, и главным образом огневые позиции артиллерии. Ожесточённые бои развернулись на ольховатском направлении, на участке 81 и 15 стрелковых дивизий. Здесь противник наносил главный удар силами трех пехотных и двух танковых дивизий… В боевых порядках танковых групп следовала пехота на бронетранспортерах и в пешем строю».
Многие немецкие танки подрывались на минах, но следовавшие за ними продвигались уже по «проложенным коридорам». Особенно тяжело было противостоять «тиграм», броню которых не пробивали наши 45-милимитровые орудия. А тридцатьчетвёрки поражали немецкие тяжёлые танки только с близкого расстояния.
В первый день атакующим удалось продвинуться на восемь километров.
Командующий 65-й армии П. И. Батов пишет: «Сосредоточив на главных направлениях помимо крупных сил пехоты и артиллерии до 16 танковых и моторизованных дивизий (2700 танков), поддерживая их авиацией, гитлеровские генералы рассчитывали встречным ударом двух бронированных кулаков в течение нескольких дней завершить окружение наших войск в Курском выступе. Немецкое командование было уверено, что выведет свои танковые войска из того кризиса, в который поставили их мощь советской артиллерии и быстрый рост наших танковых войск».
О «тиграх» и «пантерах» он пишет, что броня у них была действительно прочная и огневая мощь большая. Наша надежда возлагалась на новые тяжёлые танки и крупнокалиберные противотанковые орудия, а также на штурмовую и бомбардировочную авиацию.
«Ударная группировка немецко-фашистских войск, – пишет Батов, – действовавшая с орловского плацдарма, не смогла совершить прорыв. Лишь на одном участке – севернее Ольховатки – немецкие части вклинились во вторую полосу обороны Центрального фронта и к 11 июля вынуждены были перейти к обороне».
Центральный фронт предпринял контрнаступление. И хотя он не привел к успеху, всё же остановил продвижение немецких войск.
«К исходу третьего дня сражения, – пишет Рокоссовский, – почти все фронтовые резервы были втянуты в бой, а противник продолжал вводить всё новые и новые силы в направлении своего главного удара. Можно было ожидать, что он попытается бросить в бой всё, что у него имеется, пойдёт даже на ослабление своих частей на второстепенных участках фронта. Чем удержать его? И я решился на большой риск: послал на главное направление свой последний резерв – 9 танковый корпус генерала С. И. Богданова, который располагался в районе Курска, прикрывая город с юга. Это было полностью укомплектованное соединение, наша надежда и гордость».
Для характеристики напряженности боёв Константин Константинович приводит пример: «На батарею капитана Г. И. Игишева двигалось почти три десятка танков. Артиллеристы приняли неравный бой. Четыре орудия, подпустив врага на дистанцию 600–700 метров, открыли огонь. Артиллеристы уничтожили семнадцать танков. Но и от нашей батареи осталось всего одно орудие, а возле него – три человека. Они продолжали вести огонь и подбили ещё два тяжелых танка. Противник вынужден был отойти. Совместными героическими действиями всех родов войск вражеская атака была отбита».
За шесть дней непрерывных атак противник смог продвинуться в глубь обороны Центрального фронта от 6 до 12 километров.
Сложнее складывалось положение на участке Воронежского фронта. Противнику удалось овладеть несколькими оборонительными линиями и выйти к Прохоровке.
В самый критический момент сражения сюда по просьбе Ватутина, переданной Верховному главнокомандующему Василевским, была направлена 5-я танковая армия П. А. Ротмистрова. Перевод армии из Степного фронта Ватутину сопровождал сам командующий фронтом, летая над войсками в самолёте. Это можно было себе позволить, поскольку теперь уже наша авиация господствовала в воздухе.
12 июля здесь произошло крупнейшее в истории встречное танковое сражение. По данным штаба Воронежского фронта, в нём участвовали: «до трёх
