беседу. Поговорим по душам. Возможно, потом с вами уже другие люди поговорят.
Пугает меня. Чтоб я почувствовал, что у него на меня что-то есть. Нервы щекочет.
— Товарищ майор, а в чём проблема именно так и сделать? Возможно тогда я отвечу на заданные вами вопросы.
Турин внимательно на меня посмотрел, но ничего сказать уже не успел. За спиной послышался громкий голос Иннокентия.
— Командир! Быстрее! — кричал Кеша.
Петров прыгал на двух ногах, пытаясь подтянуть вверх штаны. Они у него отчего-то были сняты. Не уж-то успел с официанткой встретиться? Только вот не получилось у них уединения.
— Куда быстрее?
— Нам на вылет. Комэска сказал, что… ой, пошли! Валера вертолёт подготовил.
Я повернулся к Турину. Тот задумчиво посмотрел на Кешу, а затем повернулся ко мне.
— Мы с вами не договорили, — сказал Вячеслав Иосифович.
За спиной прозвучал крик. Повернувшись, я увидел, как Кеша упал в песок, запутавшись в штанах. Ну как всегда!
— Товарищ майор, вынужден уйти. Боевой вылет.
— Куда? Я об этом ничего не знаю.
— Извините, но у меня приказ. Даже вы тут бессильны, — ответил я и пошёл в сторону Кеши.
Тот смог встать, так что я уже не спешил к нему.
— Зато вы можете узнать, откуда перед обстрелом появились две бочки рядом с баней. Причём как-то уж слишком вовремя. Сабантуй лётчиков там собирался, — добавил я Турину «пищи для размышлений».
Вячеслав Иосифович внимательно посмотрел на меня, но предпочёл промолчать.
Экипировавшись, мы выдвинулись на вертолёт. Аэродром, несмотря на позднее время ещё гудел. В сумерках заметно мерцание бортовых аэронавигационных огней вертолётов и самолётов. На стоянке транспортных Ан-12 идёт погрузка и разгрузка. Повсюду разъезжает транспорт, добавляя к общему шуму ещё и выхлопные газы. И так дышать нечем — ветер за день нанёс пыли. А тут ещё и запах солярки и керосина такой, что не продохнуть.
У вертолётов нас уже ожидал Шаклин и Енотаев.
— В чём проблема? Клюковкин, я тебя спрашиваю! Доложи! — наехал на меня Вениамин, делая шаг вперёд от Ефима Петровича.
— Докладываю. У вас шнурки развязались и грязь на лице, — ответил я.
Тут же Вениамин потерялся. Сделав ещё шаг, он споткнулся. Я успел его удержать, чтобы он не упал.
Как будто его Кеша укусил!
— Держись, Вениамин Александрович! Рано ещё падать, — сказал Енотаев, подойдя со спины.
— Да тут… в общем, нормально всё, — сказал Шаклин и отошёл в сторону.
— Так, задача у нас простая, как задачка в первом классе. Взлететь, выйти в район группы Сопина и забрать его, — объяснил комэска.
По замыслу, я и Шаклин выходим в район местонахождения группы Геннадьевича, обрабатываем местность и готовимся прикрывать Ми-8. Вот только ранее хватало и только наших Ми-24. Значит, забирать придётся народу больше, чем высаживали.
— Как там обстановка? — спросил я, подсвечивая фонариком карту.
Енотаев показал район, где нам нужно забрать Игоря Геннадьевича и его бойцов.
— Это в нескольких километрах от Мехтарлама, — указал Ефим Петрович на кишлак под названием Догар. — По докладу бой был короткий. Трофеев много. Поэтому я с вами полечу.
За спиной послышались шаги. К нам приближался товарищ Турин, который успел экипироваться.
— Я с вами тоже полечу, — сказал Вячеслав Иосифович.
Странное решение от начальника особого отдела дивизии. Ефим Петрович, на правах командира группы, может ему и отказать.
— Зачем? Обыкновенная эвакуация. Ранее вы неохотно летали с нами, — сказал комэска.
— Ситуация изменилась. Слишком ценен «груз». Давайте не будем задерживаться.
Енотаев переглянулся с нами, а потом кивнул Турину в знак разрешения.
— По вертолётам, — скомандовал Ефим Петрович.
Глава 22
Громкая команда Енотаева, запустила процесс ночного вылета. С виду кажется, что на стоянке среди трёх вертолётов происходит хаотичное движение людей. Но на самом деле каждый выполняет свою задачу.
Каждый раз, когда готовимся к боевому вылету, на душе становится трепетно. А как по-другому⁈
Шаклин не стал со мной обсуждать порядок построения и работы в районе цели.
— Предлагаю порядок взлёта…
— Не нужно. Я сам всё знаю, — перебил меня Вениамин.
— Хорошо. В районе цели… — продолжил я, но и тут Веня не стал меня слушать.
— Клюковкин, ты давай меня не учи. Я знаю, что ты парень смышлёный и неглупый. В районе цели будем работать по факту.
Встряхнуть бы его, да он старше меня по званию.
— Веня, по факту ты будешь с девушкой в кафе знакомиться. В воздухе разбираться некогда будет, — сказал я Шаклину, но тот только фыркнул.
Вместо того чтобы со мной нормально поговорить, он зачем-то побежал к Енотаеву, который спорил с особистом.
Как с такими работать⁈ Ни себя, так разведку погубит. Возможность «дружественного» огня всегда присутствует.
Я направился к вертолёту, осматриваясь по сторонам. Бортовой техник заканчивал последние приготовления к вылету. Водители спецмашин подгоняли транспорт для запуска и обслуживания техники. А в это время лётчики выполняют осмотр перед вылетом, подтверждая тем самым готовность вертолёта.
— Куда⁈ Едрить твою кочерыжку! — за спиной кто-то из техников пытался перекричать шум двигателя машины АПА.
Главное в этом всём «балете» машин и людей — участие в этом процессе. Когда всё вокруг гудит, вращается, ревёт и со всех сторон слышен настоящий русский «язык», адреналин повышается. В душе хочется, чтобы этот процесс только ускорялся.
— Пушка проверена, заряжена. Блоки подвешены. Вертолёт к полёту готов, — доложил мне Валера Носов, когда я подошёл к нашему Ми-24.
Осмотрев вертолёт, я начал надевать шлем. Но только стал застёгивать его, как обнаружил недостаток на вертолёте.
— Валер, а почему САБы не подвесили? — спросил я, заметив отсутствие осветительных бомб на вертолёте.
Валера пришёл в замешательство. А как же иначе, если он не выполнил указание.
— Командир, так Кеша пришёл и сказал, чтобы сняли. Мол, зарядка поменялась. Сказали вешать только блоки НАР с ракетами С-8.
Хотелось бы мне назвать этого Кешу чудаком, да только другое слово приходит на ум.
Я посмотрел, что делают Шаклин и Енотаев. У них, как и всегда, было очередное совещание. Тут лететь надо, а они всё что-то уточняют.
В данном случае виновником их задержки становится майор Турин. Он что-то им активно показывает на карте. Ещё и пальцем грозит.
— Какие С-8 зарядил? — спросил я.
— Саныч, обижаешь! Ты же
