— актриса Т. И. Малухина создала точный рисунок самоотверженной натуры, изнемогающей от любви женщины, не понятной и одинокой в своем чувстве. Душевность, чуткость, передаваемые актрисой, словно рождают музыкальную мелодию о погубленной женской судьбе.
Саша — девушка передовых взглядов, чуждая предрассудков, смело идущая к своему счастью — такой нарисовала этот образ В. Качурина. Страстность женщины и непосредственность молодой девушки, контрастируя друг с другом, уживаются в этой натуре.
Колоритный образ Боркина (Б. Петров) предстал зрителю. Издевающийся надо всем и вся, этот человек оказывается хитрым и пронырливым дельцом.
Гостеприимная радушная хозяйка, ловко маскирующая свое лицемерие, ханжество и скупость,— такой показала Зинаиду Саввишну В. Келлер. Содержание спектакля, его главная мысль состоят не только в отрицании напрасно прожитой жизни, но и в утверждении необходимости жизни деятельной и активной, непреложная цель которой — человеческое счастье.
Последней по времени классической пьесой, увидевшей свет рампы в театре имени С. М. Цвиллинга, стала пьеса А. Н. Островского «Без вины виноватые». Исходной точкой спектакля явилась мысль о животворящей силе искусства, исцеляющей человека, оказавшегося в жизненном тупике. Незаурядного таланта, обманутая любимым человеком Люба Отрадина обрела себя в искусстве. Мать и сына, испивших до дна жизненные испытания, соединило искусство, куда они ушли из мира ханжества, лжи и лицемерия.
В спектакле господствует стихия театра, его чудесный мир — мир светлых надежд и упований. Соответствует этому и оформление: все действие происходит внутри театра, овеянное его особой атмосферой. В спектакле отсутствует первый акт, он появляется лишь наплывами на основное действие, возвращая героев к прошлому, к памятным событиям и переживаниям. Такая ретроспектива усиливает впечатление от происходящего, обостряет его восприятие.
Особенно удачны в спектакле сцены с Отрадиной и Муровым, с Галчихой, с Муровым и Шмагой, с Дудыкиным и Кручининой. Женственная, мягкая, душевная, резко отличающаяся от других,— такова Кручинина в исполнении П. Конопчук. Грязь и пошлость окружающего не способны нарушить высокий строй ее мыслей и чувств, святую материнскую скорбь о потерянном сыне. Артисты Ю. Козулин и В. Гаев дали два разных решения образа Мурова: одного — бездушного, несколько пассивного, другого — довольно активного, открыто стремящегося к успеху, бурно переживающего свои неудачи. Артистка А. Готовцева создала запоминающийся образ Коринкиной, обнаружив новые грани своих актерских возможностей. Главная мысль спектакля и его пафос — тоска по справедливости, страстный протест против обмана и насилия над личностью...
Классика, воспитавшая многие поколения мастеров сцены, в наше время сохраняет свое высокое назначение. Ее художественная ценность, совершенство образов — лучшая школа в каждом театре. Чаще и смелее ставить классические пьесы, искать и находить новые формы для ее сценического воплощения, творчески решать ее проблемы, дорогие и близкие нашей современности,— вот что хочется пожелать Челябинскому театру имени С. М. Цвиллинга.
В свете ленинского отношения к культуре прошлого ясно одно: в борьбе за мир на земле, которую сегодня ведут страны социализма во главе с Советским Союзом, ведет все прогрессивно мыслящее человечество нашей планеты, русская классическая литература, победно шествующая по всем сценам мирового театра,— наш друг и союзник в великом и благородном деле борьбы за человека.
СЦЕНА — ТРИБУНА ЖИЗНИ
Г. ЗАТЕВАХИНА,
кандидат философских наук
Среди многих видов и жанров искусства, создающих через индивидуальные судьбы и характеры художественный образ эпохи, особое место принадлежит театру. Театр, по словам Гоголя, общественная кафедра, с которой языком сценических метафор и ассоциаций художник выражает идеи своего времени, своего народа.
Как убеждают документы, архивные данные, многочисленные отклики прессы, коллектив Челябинского драматического театра имени С. М. Цвиллинга всегда обладал верным «слухом на время», вдохновлялся гражданскими темами, острыми социальнонравственными проблемами.
Спектаклем, вошедшим в историю театра и получившим Государственную премию, стал спектакль «Любовь Яровая» по пьесе К. Тренева — режиссер заслуженный деятель искусств РСФСР Н. Медведев, художник Д. Лидер, актерский ансамбль — А. Лескова, В. Южанов, Е. Агеев, И. Баратова, П. Кулешов, В. Петров и другие — по-новому прочли пьесу К. Тренева. Передавая пафос легендарных лет, могучий революционный порыв народа, все участники спектакля старались избегать внешней патетики, штампов митинговых пьес, излишних эффектов.
Подлинной удачей спектакля были центральные образы: Любови Яровой, созданный народной артисткой РСФСР А. С. Лесковой, и матроса Шванди в исполнении заслуженного артиста РСФСР Е. И. Агеева.
Драматизм ситуации выбора между долгом и чувством, напряженность непрерывной внутренней борьбы актриса Лескова передавала удивительно правдиво. Цельность, страстность в отстаивании убеждений сочетались в ее героине с женственностью, мягкостью, скрытым драматизмом. Лескова — Яровая явно утверждала осознанную преданность делу революции.
Агеев в роли матроса Шванди. Он — актер ярко выраженного гражданского темпера мента, социальный герой, в свое время сыгравший комиссара Кошкина, и вдруг — Швандя...
Мастерство актера предопределило удачу. Он соответствовал всем эталонным ожиданиям. Внешне был лих, бесшабашен, балагурил и напоминал «братишку». И вместе с этим актер настолько убедительно показал органичную связь Шванди с революцией, «опьянение свободой» и творчеством массы, проснувшейся к социальному действию, что образ Шванди становился обобщенным символом народа в революции. Помогали в работе и личные качества актера — обаяние, нравственная цельность и чистота.
О спектакле много писали. Кроме критиков «Челябинского рабочего», «Ленинградской правды», молодежных и вечерних газет, находим выступления сталевара Магнитогорского металлургического комбината В. Захарова, слушателей областной партийной школы, технолога ЧТЗ Ф. Сатанина и многих других...
Челябинский драматический театр вообще отличает преданность советской пьесе, советской классике. Знаменательно, что почти все выдающиеся произведения создателей социалистического реализма — М. Горького, В. Маяковского — нашли свое сценическое воплощение на челябинской сцене.
Правда Горького, по словам Ю. Фучика,— это «борющаяся правда», ибо Горький никогда не ограничивался только констатацией, только наблюдением, а всегда боролся (Максим Горький.— В кн.: Краткие сообщения Ин-та славяноведения АН СССР, вып. 6. М., 1951, с. 58). Эти слова — ключ к решению многих спектаклей по драматургии М. Горького в Челябинском драмтеатре. По архивным материалам, воспоминаниям за период 1938—1940 гг., театр поставил 5(!) горьковских спектаклей: «Последние», «Мещане», «Васса Железнова», «Егор Булычов и другие», «Враги».
К 1950 году относится сценическое решение режиссером В. Люце пьесы М. Горького — «Мещане», где объединяются публицистическая и психологическая линии художественного анализа. Сценический коллектив исходил из сатирического обращения к мещанству не как к пережитку прошлого, а как к реальной опасности, угрозе сегодня.
Критика отмечала яркое и убедительное решение роли Нила Е. Агеевым. Нил одним из первых определяет суть бессеменовщины во фразе: «В доме Бессеменова в который раз «разыгрывали драматическую сцену из бесконечной комедии, под названием «Ни туда, ни сюда»...
